Может, в этой двойственности и состоит основная суть ангелоликости? Да, наверное. Но лик выражается не только в формах лица.
Всё тело хозяйки Цига тоже имело две полярные версии, будто наложенные друг на друга. С одной стороны - согбенное худосочное тело тётушки; эта версия выходила на первый план, когда проповедь обращалась к теме безопасности простых мертвецов - мирных обитателей Цига. Но стоило Ангелоликой свернуть на иные темы: о возмездии мятежному рыцарю Дрю, почём зря погубившему пару крупных городов некрократии, о виновности и показательном наказании живых пиратов, распоясавшихся в море Ксеркса где-то далеко по ту сторону Порога Смерти, об осуждении царства Эузы не важно, за что - и вот уже фигура проповедницы заметно утяжеляется, таз крепчает и раздаётся вширь, величественно свешивается по обе стороны трибуны. В такие моменты Ангелоликая более кого-либо в зале напоминает древнюю керамическую чернильницу периода всеобщей грамотности - в Уземфе такими пользуются до сих пор.
"Чернильница"... Надо бы царевне забыть это непочтительное слово. Великих гневить опасно, великих женщин - вдвойне. Ходят слухи, что Ангелоликая умеет читать мысли. Сейчас-то она занята чтением собственной проповеди, но ведь наступит и момент, когда обратится во внутренний слух, чтобы проверить мысли собравшихся. И тогда у всех будут правильные мысли, а у тебя одной, как обычно, сплошные гадости и пошлости на уме.
Итак, пора настроиться и думать почтительно. Скажем, о том, что всякая форма хороша, если она только служит делу Смерти. Или о том, что форма у Ангелоликой - это далеко не всякая, а совершеннейшая из форм. Если долго твердить про себя слово "совершеннейшая", то непременно в него сама поверишь, а позже, когда царевна удостоится аудиенции, она тем вернее получит от хозяйки Цига всё то жестокое счастье, о котором мечтает.
Но о деле пока ни слова - рано!
Лучше внимательнее послушать проповедь - вдруг потом Ангелоликая с хитрым прищуром доброй тётушки поинтересуется, что из услышанного тебе приглянулось в особенности. Если начистоту, Оксоляне особенно понравилось про неотвратимую месть мятежникам (любит она такие темы, представляет в картинках), но надо будет сказать, что её искренне взволновала проблема безопасности Цига, ну или злостное несоблюдение царским режимом Эузы вечных и неотчуждаемых прав мертвеца.
Ага, последнее звучит красивее всего. Только как бы упомнить и не переврать эту длинную сложную формулировку!
Пока у Оксоляны длилась внутренняя борьба, проповедь завершилась и Ангелоликая вышла из-за кафедры для всесоборной некрократической молитвы. Образ, в котором она её начала, был всецело благостным: "чернильница" временно ушла, восторжествовала "тётушка".
- О славный и непобедимый Мёртвый престол, дарующий нам вечное посмертие! - провозгласила Владычица,
- О славный и непобедимый Мёртвый престол, дарующий нам вечное посмертие! - повторил слаженный хор голосов, заполняя собор усиленным и истончённым до пронзительности звуком до самых тяжёлых сводов.
- О избранный между человеками мёртвый народ Цига и всего Запорожья! - вдохновенно продолжала Ангелоликая.
Оксоляна повторила вместе со всеми. Озорная мысль пришептать к избранным народам и свой Уземф посетила её, но не была настолько настойчива, чтобы непременно дойти до воплощения. Надо признать, Уземф покуда вовсе не заслужил того, чтобы царевна его протаскивала впереди себя в высшие сферы западного мёртвого мира. Нет уж, сначала в состав избранников войдёт царевна, а там уже наступит и черёд людей, дотла пропитанных одной из отсталых восточных культур, приостановленных в движении по пути прогресса (а всё из-за своего расположения: так близко к опасным границам Эузы).
- О торжество некрократической законности во славу и по милости нашего Владыки, подателя свобод и преобразователя наших природ... - Ангелоликая так и воспаряла к сводам, наслаждаясь музыкой собственного голоса, пробуждающего в подданных мощную стихию повиновения. Казалось, она только ради собственного развлечения усложняла речь, играючи присовокупляла к сказанному всё новые и новые обороты, а сама дожидалась, когда же её люди собьются - но те воспроизводили верно.
И даже Оксоляна ни разу не ошиблась, хотя декламировать такие долгие и сложные комбинации из громких слов было для неё внове. Царевна удивлялась другим, удивлялась себе, а пуще всего удивлялась звукам, которые выскакивали из её уст будто помимо воли. Чем дальше, тем сильнее она убеждалась, что в сложности произносимых Ангелоликой молитвенных заклинаний присутствует какой-то непостижимый глубокий смысл.
Вот это да! Вот это молитва! Всё счастье человеческого посмертия соединилось в ней. После этого пусть кто-то болтает, что истинная молитва должна твориться наедине. Какая ересь: ведь "наедине" значит "помимо Ангелоликой", а что за радость в пустом словоблудии помимо неё? Ой, да некогда искать, и без того ясно: нет там радости!
Мимоходом Оксоляна с недоумением отметила, что и её чувства к хору давних сподвижниц Ангелоликой сильно потеплели. А уж их прежняя единогласно осуждающая позиция претерпела вовсе неожиданную метаморфозу. Ей будто разом забыли красоту, молодость, желтоликость и кричащее мимо хора купоросное платье. Или всё заново вспомнят, как только завершится молитва?
До сих пор Оксоляна избегала внимательно рассматривать своих новых товарок по некрократическому хору. Лишь боковым зрением отмечала, что им не до надменных гримас в адрес провинциалки - во все глаза глядят на саму Ангелоликую, во все уши слушают, во весь голос повторяют. А тут обратила внимание - и обомлела: от давешних "чернильниц" в зале не осталось и намёка. Её, куда ни кинь взор, окружали одни "тётушки". Худые, малость согбенные - они и места-то теперь занимали гораздо меньше, хотя число их, скорее всего, не изменилось - Оксоляна заметила бы из ложи, если бы в течении молитвы кто-нибудь вставал и выходил.
Но как же такое объяснить? Один тип женщин сменился решительно другим - сами-то они заметили своё превращение? Трудно не заметить, ведь если не себя, то друг друга они прекрасно видят. Кажется, ангелолики здесь решительно все...
Полно, да есть ли здесь кому замечать других? Да и сами другие - точно ли они есть? Может, Ангелоликая ещё перед службой заполнила своими точными копиями целый собор, и теперь говорит слаженным хором просто сама с собой? .
Царевна так переволновалась, что вдруг сбилась в зачитывании очередного молитвенного тезиса. Вместо словосочетания "Владыка Смерти" произнесла "Мёртвый престол". Не Смерть весть какая ошибка, но к царевне в один момент повернулись несколько лиц из разных концов зала. Без осуждения, но повернулись. О чём-то безмолвно предупредили.
С перепугу от щёк Оксоляны отлил бальзам. Почувствовав неладное, царевна покосилась на своё отражение в зеркалах, вмонтированных в дверцы гостевой ложи, и отметила, как на лице проступает изысканная аристократическая бледность. Модницами Цига подобный эффект обычно достигается за счёт искусного подбора красителей. А им бы, оказывается - чуток струхнуть, и готово...
- Я выучу, - виновато пообещала царевна
Лица согласно отвернулись.
- О некрократическое достоинство славной семьи цивилизовавшихся народов Запорожья! - снова завела Ангелоликая. Прерванную молитву она вновь начала с более-менее просто звучащих предложений.
- О радостное наше посмертие, счастливое право свободного избранничества...
Действительно, надо будет всё тщательно заучить. Ведь если Ангелоликая действительно поможет Оксоляне вернуться в Уземф, то и ей - уже как новой царице - придётся тоже провозглашать идеи некрократии в соборах и на площадях. А что она сможет сказать, если ничего не запомнит? И что подумают об её уме, если она начнёт путаться в словах? Или, к примеру, не отличит текст молитвы от проповеди...