Я посмотрела на его сытое, довольно улыбающееся лицо. Конечно, Гарику приходится учитывать вкусы мужей, ведь именно они платят за обновление гардероба жен.
– Олег – не мой супруг, – надула я губы.
– Простите, значит, будет им.
– Увы, нет, он умер!
Сизов помолчал минуту, потом другим, отнюдь не игривым голосом сказал:
– Прошу прощения, если был бестактен, ей-богу, не хотел.
Я кивнула:
– Ничего, бывает. Кстати, вы великолепно знали Олега.
– Да? – удивился Гарик. – Он шил у нас одежду?
– Нет, он работал у вас. Гладышев Олег, не припоминаете? Пропал тридцать первого декабря, в прошлом году.
Сизов вытащил золотой портсигар, вынул тоненькую папироску, помял ее, спрятал назад и уточнил:
– Позапрошлом.
– Что? – не поняла я.
– Тридцать первого декабря прошлого года было два месяца назад, – пробормотал он, – а Олег исчез в позапрошлом году.
Я кивнула:
– Верно, хотя так и хочется сказать, что в прошлом, ведь на самом деле прошло всего четырнадцать месяцев. Ужасно, правда?
– Да, ничего хорошего, – грустно ответил Гарик, – о нем до сих пор ни слуху ни духу.
– Интересно, что случилось?
Сизов нахмурился:
– Сам терялся в догадках. Одно время думал, что он просто решил удрать от жены, но потом выбросил эту мысль из головы.
– Почему?
– Кем вы ему приходитесь? – внезапно насторожился модельер.
Я улыбнулась:
– Другом детства, мы знакомы буквально с яслей, но никаких любовных отношений между нами никогда не существовало. Его супруга Лена – моя ближайшая подруга.
– Хотите кофе? – предложил Сизов.
Я вспомнила недавно выпитый отвратительный капуччино и поспешно ответила:
– Лучше чай.
Гарик кивнул, открыл шкаф, вынул банку кофе, упаковку чая, включил чайник, стоявший на подоконнике, и тихо сказал:
– Мужчина в модельном бизнесе – это особый вид представителей сильного пола. Я говорю не о мальчишках, ходящих по «языку», они бабы. Но художники, фотографы, модельеры, наконец… Знаете, надо очень снисходительно относиться к женщинам, чтобы работать для них и среди них. Тут у нас, за кулисами дефиле, такие сцены разыгрываются, вам и не снилось ничего подобного! Девушки влюбчивы, вот и горят страсти, романы возникают мгновенно… Потом рыдают в раздевалках, устраивают бывшим любовникам сцены, таскают за волосы счастливую соперницу. Все же постоянно в одном котле варятся: бросил одну, тут же подцепил другую на глазах у прежней любви. Мне регулярно приходится выступать в роли третейского судьи, я сколько раз пытался запретить интрижки на работе, только как можно заставить козла равнодушно смотреть на капусту, коли он попал в огород.
Но Олег был не такой. Сколько бы ни строили ему глазки модельки, как бы ни намекали на свои проснувшиеся чувства, Гладышев равнодушно отворачивался от длинноногих красоток. Сизов был абсолютно убежден, что Олегу не нужен никто, кроме жены, и он даже начал уважать своего балетмейстера за столь несовременную верность. Впрочем, остальные мужчины, работавшие в Доме моделей, посмеивались над бывшим танцором, который вел себя, словно святой Иосиф, а через некоторое время Олега начали считать «голубым».
– На чужой роток не накинешь платок, – мрачно заявил Сизов, – знаю, и про меня болтают, что до сих пор не женат, потому как предпочитаю в постели мужчин. Ну зачем мне скрывать собственные пристрастия? Будь на дворе семидесятые годы, тогда понятно, мужеложество – статья в Уголовном кодексе! Но сейчас?! Да клеймо «гей» теперь в большой моде! Однако болтают невесть что!
И он с наслаждением отхлебнул глоток растворимого кофе.
– Значит, вы полагаете, женщины тут ни при чем? – решила я подначить модельера. – А я, честно говоря, думала, что Олег убежал с любовницей…
– Это на него не похоже, – фыркнул Сизов, – во всяком случае, на работе он никаких попыток сближения с кем бы то ни было не делал. А уж чем он занимался в свободное время, я понятия не имею, мы близко не дружили, просто поддерживали хорошие отношения.
Я вытащила из чашки сморщенный пакетик, положила на блюдечко и сказала:
– Может, он деньги у кого взял в долг, пришла пора отдавать, а он не смог! Знаете, как бывает, включили счетчик, пошел процент… Вот Олег и предпочел исчезнуть. Кстати, какие-то подонки вчера напали на его жену, дома, в квартире. Выстрелили ей в голову. Я все терялась в догадках, почему на Ленку наскочили бандиты, а сейчас внезапно подумала: вдруг у нее имелись большие средства? Насколько помню, незадолго до исчезновения Олег говорил, что хочет купить загородный дом…
Про приобретение особняка я наврала. Гладышев, правда, не раз вздыхал, приезжая к нам в Ложкино:
– Господи, как хорошо-то за городом, я просто задыхаюсь в Москве.
– Так в чем дело? – спросил однажды Аркадий. – Купи дом и уезжай.
Олег хихикнул:
– Знаешь анекдот про генерала? Вызывает его к себе главнокомандующий и орет: «Почему битву проиграл?» Генерал начинает оправдываться: «Мы бы обязательно победили, только помешало пятнадцать причин». – «И какие же?» – кричит начальник. «Кончились патроны – это первая, вторая…» – «Не надо, – прервал его главнокомандующий, – хватит и этой».
– Ты к чему эту историю рассказал? – удивилась Зайка.
– Да к тому, что у меня тоже есть пятнадцать причин, чтобы не строить дом, а первая из них – кончились деньги, вернее, их и не было.
– Можно продать квартиру, – не успокаивалась Ольга.
– Как раз на цокольный этаж хватит, – засмеялся Гладышев, – нет, загородный особняк пока не для нас, может, потом когда-нибудь, в другой жизни.
Так что я хорошо знала, что свободных средств у Олега нет, им с Ленкой вполне хватало на комфортное существование, но и только. И в долг они у ростовщиков не брали. Гладышев великолепно знал: если ему понадобятся деньги, я тут же дам ему любую сумму и, естественно, никогда не потребую никаких процентов.
В данный момент мне просто надо разговорить Гарика, а охотнее всего люди обсуждают чужие любовные приключения и финансовое положение.
Но Сизов неожиданно напрягся. Он отставил в сторону чашку и резко спросил:
– Так как, шьем для начала этот костюм в розовом варианте?
Я машинально кивнула.
– Тогда пошли к Натэлле, в соседнюю комнату, выбирать ткань.
Недоумевая, отчего это Гарик вдруг прервал мирно текущий разговор, я встала и двинулась за ним.
Через пять минут Сизов оставил меня наедине с молоденькой кареглазой девушкой, которая с энтузиазмом начала раскрывать альбомы с образцами тканей.
– Если вы остановились на цвете сомон, – журчала Натэлла, – то вот разнообразные оттенки. Самым подходящим кажется «Экрю». Хотя отчего бы вам не посмотреть зеленый? Думается…
– Нет-нет, – решительно прервала ее я, – мой ближайший друг, который, кстати, работал у Сизова, всегда говорил: «Дашутка, тебе идет розовый». А Олег Гладышев понимал в одежде, как никто другой.
– Олег? – удивилась Натэлла. Она отложила альбомчик. – Его нашли?
– Нет, хотя искали упорно.
– Ужасно. – Она покачала головой. – По мне бы, уж лучше знать, что умер. Время-то лечит, горе утихает. А так, мучиться целыми днями, надеяться. Мне очень жалко его маму!
Я вздрогнула:
– Родители Олега умерли, его воспитывала бабушка, тоже давно покойная.
– Хорошо хоть родственников не осталось, мучиться некому, – заявила Натэлла.
– А жена? – удивилась я. – Бедная Ленка вся испереживалась, лица на ней нет!
– Жена, – фыркнула Натэлла, – думается, она не очень страдает.
– Как вы можете так говорить! – возмутилась я. – Олег и Лена была образцовой парой.
Натэлла захихикала:
– Между прочим, Гладышев имел любовницу, ну да все мужики дряни, только об одном и думают. Я вот через полгода после свадьбы развелась. Первый раз муж мне знаете когда изменил?
– Нет.
– А сразу после бракосочетания, в ресторане, уволок свидетельницу, мою лучшую подругу, в подсобку. Представляете, какой гад!