Глаза девушки вспыхнули, кулаки сжались, но в спор она не полезла. Это хорошо. Значит, мои слова пробудили дремлющий вулкан. Осталось дождаться, пока он рванет.
– До свидания, госпожа Браун! – прокричали охламоны и понеслись на пару к профессору Хельмергу, я же обернулась к возмущенному трио Жаба, Ондатра и Мопс.
– Это возмутительно! – подвела итог Жаба. – Это противоречит всем методикам преподавания и подрывает авторитет…
Началось.
На одном из ежегодных съездов преподавателей, отличавшихся своей скукотой и торжественностью, за кафедру встал пожилой сморчок с трясущимися ручонками.
Это был Иос Данкон, ректор Академии Многоликих, что располагалась на одном из островов неподалеку от Феса. В том году сморчка, то есть ректора, провожали на заслуженную пенсию, которую тот все откладывал, и откладывал, и откладывал, так реалистично удивляясь количеству свечей на именинном торте, что даже у бездушных канцелярских крыс, работавших в министерстве образования, рука не поднималась подписать кляузу о профнепригодности.
Выступление оказалось крайним в программе вечера, поэтому большая часть ученой публики перекочевала ближе к переходу в соседний зал, где были накрыты столы, и плевать хотела на последнего оратора.
Иос Данкон с трудом поднялся на сцену, встал подле кафедры и поправил круглые очки в роговой оправе.
– Педагоги…
Новоиспеченный пенсионер окинул взглядом, удивительно острым для столь преклонного возраста, немногочисленные остатки слушателей. В его голосе сквозила скорбь, словно дедушка поминал давно погибшего приятеля молодости.
– Я семь лет находился в лагере военнопленных, – начал он. – Мои глаза видели то, чего не должен видеть цивилизованный человек. Я видел, как выдающиеся ученые и прогрессивные инженеры разрабатывали первые магические бомбы, которые испытывали на пленных. Я видел, как квалифицированные врачи заражали детей неизлечимыми хворями. Я видел, как первоклассно обученные медсестры убивали младенцев. Видел, как выпускники высших магических заведений отрабатывали смертельные удары на приговоренных к смерти пленных: стариках, женщинах и детях. Вот почему я не доверяю образованности.
Ректор Данкон сделал паузу, расправил сгорбленные временем плечи и повторил:
– Я не доверяю образованности, если за ней не стоит человечность. Поэтому я прошу вас: помогайте своим ученикам стать людьми.
Твердый, уверенный в каждой произнесенной букве голос накрыл весь зал и зацепил даже тех, кто топтался у выхода, пуская голодную слюну по накрытым столам.
– Помогайте своим ученикам стать людьми, – повторил бывший ректор чуть слышно. – Ваши усилия никогда не должны привести к появлению ученых чудовищ и тренированных психопатов. Такие дисциплины, как боевая магия, управление стихиями и высшая магия, важны лишь тогда, когда помогают нашим выпускникам стать более человечными! Растите в сердцах детей любовь, а не войну.
Это была самая правильная речь на той конференции.
Послав возмущенную моим преподавательским беспределом комиссию к ректору, я вернулась в аудиторию, натянула брошенную на стул куртку и распахнула окошко.
Сейчас немного полетаю, потом заскочу к поварам со скандалом. Ах да! Чуть не забыла, надо бы перехватить декана и… Решить, чего хотелось больше – схватить чешуйчатого гада за грудки и потрясти или прижаться и поцеловать, чувствуя его ответное неистовство, – не могла. Оба варианта казались чертовски заманчивыми. Ладно. Буду действовать по обстоятельствам и стараться совмещать.
Мои ноги уже стояли на подоконнике, когда за спиной послышалось резкое:
– Вы хотели меня унизить?
Ребенок, как же ты не вовремя!
Я медленно повернулась и встретилась взглядом с невысокой девушкой, пышущей гневом. Впору звать пожарных.
– Вы постоянно подкалываете меня. Унижаете! И не даете проявить себя, – начала обвинительную речь Кира.
– Выкинь этот нелепый бзик из головы, – велела я. – Мне определенно импонирует твоя внутренняя сила и стойкость перед натиском проблем, поэтому заканчивай вести себя как истеричка. Возможно, ты не самая талантливая, умная, богатая или красивая, но Академия сделала тебя человеком, за которым следуют остальные студенты. И я это отмечаю.