Но как ни странно, Гаррет, привыкший себя контролировать и все в своем уме раскладывать по полочкам, - от пристрастий до эмоций, он отдыхал на этом празднике, обряде, ритуале - неважно!
Проблемы силы, рода, магии, друзей - все ушло на задний план. Даже то, что его чуть не убил один из самых любимых учителей, оказавшийся бывшим Пожирателем смерти. Даже то, что вскоре ему придется принимать тяжелые решение. Даже проблема с появлением нового Темного Лорда отошла на задний план.
Впервые за два эти года Гаррет отпустил лишние мысли и отдыхал, слушая nebilici, рассказываемые старцами.
Как известно, все проходит со временем. Вот и этот ритуал заканчивался. На берегу зажглись огни, послышалось нестройное пение девушек, наручные часы Гаррета показали время - без десяти двенадцать.
Гаррет поднялся на ноги и отправился в лес, порой краснея от звуков, которые исходили от ближайших кустов, где скрывались парочки, образовавшиеся после ритуала.
Старательно игнорируя ветки, впивающиеся в пятки, он все дальше и дальше пробирался в чащу леса, где ощущал что-то необычное на грани чувств.
С каждым его шагом тени все сильней сгущались вокруг него, и Гаррет начал слышать среди них странный шепот. Когда, казалось, тени стали едва ли не осязаемыми, и даже глаза, превратившиеся в кошачьи, не могли разогнать их. Неподалеку от Гаррета раздался хруст, он было запаниковал, немного ускорившись, но через несколько секунд вывалился на огромную поляну, заросшую папоротником.
В центре поляны же был он. Гаррет даже поправил себя - это был ОН.
Эфемерный, казалось бы, светящийся изнутри алым светом, на нереально тонком стебле - цветок, вытягивающийся к свету луны, падающем на него.
Гаррет, словно зачарованный, сделал несколько шагов вперед, как тени вышли из леса и материализовались в расплывающиеся силуэты.
Шепот в ту же секунду стал громче, и он даже сумел разобрать среди них слова странной песни:
Папоротников цвет... Он здесь и его нет...
Его мощь нам даст ответ...
Где я есть, и где меня нет.
С каждым словом тени шли вперед, опережая Гаррета на пути к необычному растению, наделенному силой бога. В свете луны они странно дрожали, а некоторые даже обнимали себя в попытках согреться.
Грань миров мы источаем... Живых не подпускаем...
Ведь свет Луны и свет Огня...
Отдаст тепло, что согреет меня...
Гаррет что есть сил рванул к цветку, на бегу доставая флакон с наложенными на него чарами стазиса. Когда он был всего в паре метров от своей цели, перед ним материализовалась одна из этих странных теней и пропустила свою руку ему прямо в грудь.
Гаррет тут же почувствовал леденящий озноб, идущий от тени, которая еле слышно шептала:
- Мне так холодно... ты теплый... мне нужно тепло...
Он даже и шага не мог сделать, все больше замерзая от потустороннего присутствия.
Секунда шла за секундой. Гаррет начал понимать, что он умирает, и больше ничего не важно. Вот он стал чувствовать в груди лишь обжигающий холод, руки перестали его слушаться, а тень все шептала:
- Жизнь... тепло...
Гаррет уже попрощался со своей жизнью, когда он ощутил старое, давно позабытое чувство уюта.
В чаще леса густой под зеленой листвой Жил трудяга лесной, добрый маленький гном.
Под землею он днем самоцветы искал,
Свой фонарик мечты по ночам зажигал.
Давно забытое ощущение мягкой руки упало ему на плечи, и вперед вышла женщина, облаченная в красивое бальное платье.
В отличие от теней, ее силуэт светился ярким светом, который заставил тень отшатнуться и вынуть свои лапы из груди единственного живого на этой поляне.
Тот фонарик служил светлякам маяком, Гном со всеми дружил, каждый знал его дом,
Где в свободные дни дружбой счастлив был гном.
Расскажу я, что с ним приключилось потом.
По лицу Гаррета побежали слезы. Нет, он не ревел, но, наблюдая за женщиной из воспоминаний, он не мог сдержать предательскую влагу. Она была точь-в-точь такой же, как и много лет назад. Как и тот единственный момент, когда он видел ее.
Как-то ранней весной, за рекой голубой Он увидел ЕЕ и утратил покой.
Крылья бабочки той были так хороши -
Гном пошел вслед за ней и сказал от души:
Песню подхватил мужской голос, обладателя которого он так же сумел рассмотреть со спины, как только сделал шаг вперед, заставляя тень рассыпаться перед ним.