– О чем, вашу мать, вы вообще говорите, Босх?
Босх и Белк сидели за столом защиты, ожидая, когда начнется утреннее заседание суда. Переговаривались они громким шепотом, и когда Белк выругался, Босх подумал, что это прозвучало несколько неестественно, словно у шестиклассника, пытающегося подражать восьмикласснику.
– Я говорю о том, что вчерашний свидетель, Вечорек, оказался прав.
– В чем?
– Я имею в виду алиби, Белк. Алиби в отношении одиннадцатой жертвы. Черч не…
– Минутку! – взвизгнул Белк. И тихим шепотом добавил: – Если вы собираетесь признаться мне, что убили не того, кого надо, я не хочу этого слышать, Босх. Уже слишком поздно.
И он обратился к своим записям.
– Да послушайте вы меня, Белк! Черт побери, я не собираюсь ни в чем признаваться. Я взял кого надо, но мы кое-что упустили. Я имею в виду второго. Там было двое убийц. Черч убил девять женщин – тех девять, которых мы связали с ним с помощью найденной косметики. Другие две и та, что недавно найдена в бетоне, убиты кем-то другим. Вы должны остановить это дело, пока мы в точности не поймем, что именно происходит. Если это вылезет на суде, второй убийца – последователь Кукольника – будет знать, насколько близко мы к нему подобрались.
Белк отшвырнул ручку, и та скатилась на пол, но он не стал вставать, чтобы ее поднять.
– Я как раз собираюсь сказать вам о том, что происходит, Босх. Останавливаться мы не будем. Если бы даже я захотел это сделать, то, вероятно, не смог бы – судья у нее в руках. Все, что ей нужно сделать, – всего лишь возразить, и никаких споров, никаких отсрочек. Так что я даже поднимать этот вопрос не буду. Вы должны кое-что понять, Босх, – это же суд! В вашем нынешнем мире властвует именно он, а вовсе не вы. Не надейтесь, что процесс будет прерываться всякий раз, когда вам нужно будет сменить свою версию…
– Вы закончили?
– Да, я закончил.
– Белк, я понимаю все, что вы только что сказали. Но ведь нужно же защитить расследование. Есть еще один тип, который убивает людей. А если Чандлер вытащит сюда меня или Эдгара и начнет задавать вопросы, убийца прочтет об этом и будет знать обо всем, что у нас есть. И тогда мы никогда его не возьмем. Вы этого хотите?
– Босх, моя обязанность – выиграть это дело. Если таким образом это подрывает ваши…
– Ну конечно, но разве вы сами не хотите узнать истину, Белк? Я думаю, что мы близки к разгадке. Отложите процесс до следующей недели, и к тому времени нам все станет ясно. Мы сможем прийти сюда и стереть в порошок Мани Чандлер.
Устав бороться с Белком, Босх откинулся назад, подальше от своего адвоката.
– Скажите, Босх, сколько времени вы служите копом? – не глядя на него, спросил Белк. – Лет двадцать?
Он почти угадал. Но Босх ничего не ответил, зная, что сейчас последует.
– И вы тут сидите и разглагольствуете об истине и тому подобном? Когда вы в последний раз видели правдивый полицейский отчет? Когда вы в последний раз давали подлинную информацию, запрашивая ордер на обыск? Так что не говорите мне о правде. Хотите правды – отправляйтесь к священнику или к кому-нибудь в этом роде. Я не знаю, куда надо идти за правдой, но в любом случае не сюда. После двадцати лет службы вы должны понимать, что истина не имеет ничего общего с тем, что здесь происходит. То же самое касается и справедливости. Это просто слова из книжки, которую я читал в прошлой жизни.
Отвернувшись, Белк достал из кармана рубашки другую ручку.
– Ладно, Белк, вы все правильно сказали. Но послушайте, как это будет выглядеть, когда вылезет наружу. Оно будет выходить кусками и кусочками и будет выглядеть очень скверно. Чандлер как раз на этом специализируется. Это будет выглядеть так, будто я застрелил не того парня.
Игнорируя его, Белк что-то писал в своем блокноте.
– Вы дурак! Она же поймает нас с вами на эту удочку! Вы пытаетесь убедить меня, будто судья держит ее за задницу, но ведь мы оба знаем, что вам просто далеко до ее уровня работы. В последний раз прошу – добейтесь отсрочки.
Встав, Белк обошел вокруг стола, чтобы поднять упавшую ручку. Выпрямившись, он поправил галстук и запонки и опять сел.
– Вы ведь просто боитесь ее, не так ли, Босх? – не глядя на него, сказал он. – Не хотите стоять там, когда эта п… начнет задавать вопросы. Вопросы, которые могут показать, кто вы есть на самом деле, – вы просто коп, которому нравится убивать людей. – Повернувшись, он посмотрел на Босха. – Так вот, теперь уже слишком поздно. Твое время пришло, и пути назад нет. Никаких отсрочек. Вперед и с песней!
– Пошел ты, Белк! – встав, сказал Гарри. – Я ухожу.