– А ты можешь поговорить с ним, порасспросить, попытаться узнать, не пропал ли кто-нибудь еще – вроде этой Галереи? Все они должны быть блондинками с хорошей фигурой.
– Ты хочешь узнать, сколько может оказаться новых жертв?
– Верно.
– Я займусь этим.
– А как насчет агентов и гильдии исполнителей?
Босх кивнул на календарь с изображенной на нем Дельтой Буш.
– Их я тоже потрясу. В этом бизнесе два агента контролируют девяносто процентов распределения ролей. С них вполне можно начать.
– А как насчет работы по вызову? Этим занимаются все женщины?
– Кроме ведущих исполнительниц. Но те, что рангом пониже, – да, те часто работают по вызову. Видишь ли, ведущие исполнительницы тратят на съемки десять процентов времени, а остальное время танцуют нагишом. Они перемещаются от одного стриптиз-клуба к другому и зарабатывают кучу денег. Танцами они зарабатывают до ста тысяч в год. Большинство людей думает, что они делают состояния на грязном видео. Это не так. Они зарабатывают танцами. Если спуститься ниже этого уровня, к исполнительницам, которые или двигаются вверх, или скатываются вниз, то они в дополнение к кино и танцам занимаются работой по вызову. Это тоже дает кучу денег. Эти цыпочки могут срубить по тысяче за ночь.
– Они работают с сутенерами, нет?
– Ну да, у некоторых есть администраторы, но это не обязательно. Это же не работа на улице, где девушка нуждается в сутенере для защиты от плохих клиентов и других шлюх. При работе по вызову нужна только служба секретарей-телефонисток. Цыпочка помещает в Х-прессе свое объявление и фотографию, и скоро начинают поступать вызовы. Большинство соблюдает определенные правила. Они не ходят ни к кому домой, работают только в гостиницах, и таким образом могут контролировать уровень своих клиентов. Это отличный способ отсечь всякий сброд.
Босх вспомнил Ребекку Камински, которая отправилась в «Хайатт», что на Сансете. Прекрасное место, но сброд туда все же проник.
– Правда, это не всегда срабатывает, – очевидно, подумав о том же самом, сказал Мора.
– Это точно.
– Ну, в общем, я над этим поработаю, ладно? Но, честно говоря, я не думаю, что их будет много. Если бы вместе с Галереей исчезла еще куча женщин, мне скорее всего об этом стало бы как-то известно.
– У тебя есть номер моего пейджера?
Босх уже проходил мимо дежурного, когда висевший у него на поясе пейджер вдруг зазвонил. Увидев, что номер начинается на 485, Босх решил, что это Мора забыл что-то сообщить. Поднявшись на второй этаж, он просунул голову в помещение для инструктажа отдела по борьбе с безнравственностью.
Мора действительно был там и задумчиво смотрел на фотографию Галереи, которую держал в руках. Подняв голову, он увидел перед собой Босха.
– Это ты мне сейчас звонил на пейджер?
– Я? Нет, не звонил.
– А я было подумал, что ты пытаешься поймать меня, пока я отсюда не ушел. Можно, я от тебя позвоню?
– Конечно, звони, Гарри.
Подойдя к пустому столу, Босх набрал высветившийся на пейджере номер. Тем временем Мора положил снимок в папку, а папку – в портфель, стоявший на полу рядом с его креслом.
После двух гудков Босху ответил мужской голос:
– Приемная шефа полиции Ирвина Ирвинга, лейтенант Фелдер. Чем я могу вам помочь?
Глава девятнадцатая
Как и у каждого из трех заместителей начальника полиции, у Ирвинга имелся в Паркер-центре свой личный зал для совещаний. Здесь стояли большой, круглый, с пластмассовым покрытием стол и шесть стульев, а также растение в кадке; вдоль задней стены шла конторка. Окон здесь не было. В помещение можно было попасть либо из помещения адъютанта, либо из главного коридора шестого этажа. На собранную Ирвингом встречу на высшем уровне Босх прибыл позже всех и занял последний свободный стул. На других уже разместились (если считать против часовой стрелки) заместитель начальника, Эдгар и три человека из отдела по ограблениям и убийствам. Двоих из них Босх знал – детективов Фрэнки Шихана и Майка Опельта. Четыре года назад они тоже были прикреплены к спецгруппе по Кукольнику.
Третьего человека из ООУ Босх знал только по имени – лейтенант Ганс Ролленбергер. Его перевели в ООУ вскоре после того, как Босха оттуда изгнали. Однако друзья вроде Шихана держали его в курсе дела. Они-то и сообщили, что Ролленбергер – очередной блюдолиз-бюрократ, избегающий спорных и угрожающих карьере решений точно так же, как прохожие избегают стоящих на тротуаре попрошаек: делая вид, будто не видят их или не слышат. Это был карьерист, а значит, ему не стоило доверять. В ООУ его называли «Ганс Вверх»,[89] что вполне соответствовало действительности. Моральное состояние сотрудников в этом отделе, куда мечтал попасть любой детектив, находилось, вероятно, в самой низшей точке с того самого момента, когда по телевидению показали видеозапись с Родни Кингом.