Босх докурил свою сигарету, надеясь, что это представление хотя бы немного выбьет ее из колеи на время заключительного выступления. Но больше всего он радовался тому, что получил хотя бы косвенное подтверждение своей теории. Последователь Кукольника действительно посылал ей записку.
Когда Чандлер подошла к трибуне, в зале воцарилось то напряженное молчание, которое обычно бывает перед самым оглашением вердикта. Вероятно, это было связано с тем, что для большинства присутствующих исход был заранее предрешен, и выступление Чандлер должно было стать чем-то вроде «удара милосердия» – завершающего, смертельного удара.
Чандлер начала с выражения формальной благодарности присяжным за их терпение и внимание. По ее словам, она не сомневалась в том, что они вынесут справедливый вердикт.
На тех судебных заседаниях, где Босх присутствовал как свидетель, подобные вещи говорили присяжным оба адвоката, и он всегда считал, что это полная ерунда. В большинстве своем присяжные просто отлынивали здесь от работы. Но, оказавшись на процессе, где обсуждались вещи либо чересчур сложные, либо неприятные, либо слишком скучные, присяжные попросту старались не заснуть до перерыва, когда можно будет поддержать себя сахаром, кофеином или никотином.
После дежурных фраз Чандлер быстро перешла к сути дела.
– Вспомните, – говорила она, – как в понедельник я стояла перед вами и говорила о дорожной карте. Я говорила вам о том, что собираюсь доказать, о том, что мне нужно доказать, и о том, что теперь вы будете решать, удалось ли мне это сделать. Думаю, оценив данные на этой неделе показания, вы придете к выводу, что мне это удалось.
Кстати, о сомнениях. Судья еще даст вам соответствующие инструкции, но мне хотелось бы еще раз напомнить вам, что это гражданское дело, не уголовное. Это не похоже на то, что показывают вам в кино или по телевидению, с Перри Мейсоном и другими. Это гражданский процесс, и для того, чтобы решить дело в пользу истца, требуется лишь перевес доказательств. Что это означает? Это означает, что доказательства в пользу истца должны перевешивать доказательства против него. Составлять большинство. Даже простое большинство – всего пятьдесят процентов плюс единица.
Она затратила на эту тему много времени, так как речь шла о победе или поражении в данном процессе. Двенадцать человек, совершенно не разбирающиеся в юриспруденции (что гарантировалось самим принципом отбора присяжных), нужно было избавить от внушенных прессой представлений о том, что исход дела решают обоснованные сомнения или отсутствие каких бы то ни было сомнений. Это верно в отношении уголовных дел, а здесь слушается дело гражданское. В гражданском судопроизводстве защита утрачивает то преимущество, которое она имеет в уголовных делах.
– Представьте себе это в виде весов. Весов правосудия. И каждое доказательство или свидетельство обладает определенным весом, зависящим от того значения, которое вы ему придаете. На одной чаше весов доводы истца, на другой – ответчика. Думаю, что, когда вы удалитесь в совещательную комнату и тщательно взвесите все доказательства по данному делу, то весы, без сомнения, склонятся в пользу истца. Если вы решите, что это так, вы решите дело в пользу миссис Черч.
Босх понимал, что теперь ей предстоит самая тонкая работа, поскольку истец предъявлял, по сути, два иска, надеясь выиграть хотя бы один из них. Первый сводился к тому, что, даже если Норман Черч и был Кукольником, чудовищным серийным убийцей, действия Босха все равно оставались отвратительными и непростительными. Второй тезис, обещавший особенно крупный размер выплат в том случае, если бы присяжные на него купились, заключался в том, что Норман Черч был невиновен и что Босх хладнокровно его убил, лишив семью любящего отца и мужа.
– Представленные на этой неделе доказательства указывают на два возможных решения, – говорила Чандлер. – И это будет для вас самой сложной задачей – определить степень виновности детектива Босха. Без всякого сомнения можно утверждать, что в ту ночь он действовал необдуманно и опрометчиво, необоснованно пренебрегая чужой жизнью и безопасностью. За эти непростительные действия Норман Черч заплатил своей жизнью, а его семья лишилась мужа и отца.
Однако вам следует заглянуть дальше и посмотреть на того, кто был убит. Доказательства – я имею в виду ту видеокассету, которая дает четкое алиби на одно из убийств, что приписывались Норману Черчу, если не на все, – должны были убедить вас, что полиция уничтожила не того человека. Если нет, тогда собственные показания детектива Босха, данные здесь, в суде, ясно доказывают, что убийства после смерти Черча не прекратились, что он убил невинного человека.