- Ну что, поговорили? Что он сказал?
- Да. Рон, он правда не мог воспользоваться родовой магией…
- Вот тебе охота была слушать! Не понимаю, Гарри, ну как можно быть таким мямлей! Малфой же…
Еще посидели в магловском баре, потом перекочевали в квартиру, которую снимали Рон с Гермионой, по пути прихватив оную Гермиону, Парвати, Джинни и пару однокурсников из Академии. Засели большой толпой в тесной гостиной, по рукам пошли бутылки вина и огневиски. Гарри еще раз повторил, что выслушал Малфоя и теперь уверен, что тот действительно не мог помочь той маглорожденной, но его мало кто слушал. Крыть скользкого Хорька, который в очередной раз увернулся от справедливого возмездия, было куда естественнее.
С количеством выпитого разговор с событий дня стал то и дело съезжать на возвышенное. Говорили о Свете и Тьме, о добре и зле, умолкли на минуту, почтив память Величайшего Светлого Волшебника современности Дамблдора. Говорили о том, что Хорек обязательно допрыгается, потому что в мире есть справедливость, что нельзя так старательно накапливать в себе Тьму и не получить однажды, что Реддл был дурак, разрушая себя, что надо беречь внутренний Свет, даже когда ты всего лишь школьник, а какой-нибудь лже-Грюм предлагает попрактиковаться в темных искусствах, и возраст — совсем не оправдание.
- Ну, Гарри, скажи, ну правда же? - Рон все никак не мог простить ему бегство Малфоя, а потому дергал чаще обычного.
- Правда, - кивнул Гарри. От его голоса на совместных попойках успели так отвыкнуть, что теперь все лица обернулись к нему. - Правда. Нельзя потакать злу в себе, нельзя творить зла больше, чем это необходимо для Всеобщего Блага. Я не буду впредь использовать настоящих боевых заклинаний, чтобы случайно не оказаться в итоге темным магом. Придется как-то объясняться с тренерами…
- Эй, ты чего?
- Чёта перепил герой, похоже.
- Серьезно, - и Гарри действительно смотрел очень серьезно. - Экспеллиармуса хватило, чтобы одолеть целого темного лорда, вряд ли мне встретится противник сильнее, правда? К чему, интересно, я готовлюсь, разучивая летальные заклинания? Решено, мне душа дороже, я же не Реддл какой! И не Малфой.
В сопли пьяный Симус повис у Гарри на плече, слезно умоляя передумать и не губить себя, ведь убьют же! Но Гарри снова умолк, и сенсационное заявление героя довольно быстро растворилось в общем течении вечера, выпало из зыбкого внимания гудящей молодежи. Снова пили молча — в память павших, снова говорили о Свете и Тьме, и о вечной войне между ними. А потом — просто о Войне. Под конец любой пьянки всегда говорили о Войне, и поэтому Гарри старался молчать с самого начала. Он просто хотел, чтобы война закончилась везде — в стране, в разговорах, в головах.
А назавтра снова была учеба, похмельные курсанты с трудом вместили в себя первую лекцию и с надеждой хоть как-то развеяться ожидали боевых тренировок. Но начало спаррингов внезапно принесло еще большую головную боль.
- Поттер, какого дементора это было?
- Экспеллиармус, сэр.
- Тема тренировки какая сегодня?
- Релашио, сэр. Но я не буду тренировать атакующие заклинания. Мне хватит экспеллиармуса, ведь всем известно, что мне этого достаточно, чтобы победить даже Волдеморта. Что обо мне будут думать, если уже обладая таким оружием, я захочу изучать более болезненные чары? Мне следует заботиться о Свете в своей душе, сэр. И о своей репутации.
Сперва Поттер получил выговор и неделю отработок, а потом — когда без споров принял и то и другое, - направление к дежурному колдомедику на предмет полного обследования. А к концу пары, когда колдомедик категорически заявил, что никаких чар и проклятий на герое нет и головой он стукался не более обычного, Гарри уже ожидал вызов от ректора Академии. Впавший в пацифизм Герой Магической Британии — весьма серьезное ЧП. На эту беседу курсанты провожали его в смешанных чувствах: то ли как на казнь, то ли как на болезненную, но жизненно необходимую операцию без наркоза. А сам Гарри совершенно спокойно прошел мимо секретарши в приемной, открыл дверь в кабинет и удовлетворенно выдохнул, обнаружив там не только ректора, но и Кингсли Шеклболта. Спятивший Герой — это ЧП не только в масштабах Академии. Гарри приветственно улыбнулся обоим:
- Я рад вас видеть, министр Шеклболт! - вошел в кабинет и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Через десяток секунд эта дверь совершенно бесшумно вылетела, пронеслась через приемную и грохнула в противоположную стену. Вслед за нею из кабинета бегом выскочил ректор, подхватил из-за конторки оцепеневшую секретаршу и спешно покинул приемную. А в кабинете, размазывая мебель по стенам, ярился беззвучный вихрь, в центре которого завис, не касаясь пола, мальчик, убивший Темного Лорда экспеллиармусом. Этот повзрослевший мальчик теперь не отрываясь смотрел в глаза министру Магической Британии, просто смотрел и молчал. То, что он хотел высказать, было больше и громче любых слов, а ментальные науки никогда не давались Гарри. Но нехватку умения, зачастую, можно компенсировать вложенной силой. То, что почти сутки копилось у солнечного сплетения, наконец-то нашло подходящий выход.
***
- Ну, видно, я правда переутомился, или типа того, - неопределенно жал плечами Гарри в ответ на расспросы. - Магический выброс в моем возрасте… стыдно, правда! А Кинг просто сказал, чтоб я не сходил с ума, и всё. Да, конечно, он прав, а на меня просто нашло что-то. Конечно, буду нормально тренироваться и Академию не брошу, еще чего!
***
Ровно в первую годовщину Победы, среди множества приуроченных к этой дате событий было одно, утонувшее в общей шумихе и только потому прошедшее без грандиозного скандала. В силу вступил Протокол имени Сириуса Блэка, требующий повторного рассмотрения независимой группой экспертов абсолютно всех приговоров в отношении сторонников Волдеморта. Протокол носил имя самого известного из безвинно приговоренных и его целью было недопустить повторения таких ошибок.
Дело Драко Люциуса Малфоя рассматривалось в конце июня, и было одним из первых, приговор по которому оказался опротестован, как излишне суровый. По итогам повторного судебного заседания, с учетом трехнедельного пребывания подсудимого в Азкабане сразу после Победы, и особой опасности задач, к решению которых Драко Люциус Малфой привлекался в ходе дальнейшего отбытия наказания, срок общественных работ, назначенных Драко Люциусу Малфою, был признан истекающим в день, следующий за данным судебным заседанием.
Многие сверстники Малфоя нашли такое решение тем более оскорбительным, что Хорёк самым наглым образом остался работать в том же Отделе Обезвреживания Темных Проклятий — теперь на правах внештатного консультанта со свободным графиком и немаленькой зарплатой. А в свободное время поступил вольнослушателем на курсы экстренной колдомедицины при Мунго.
- Надеется выжить, когда до него всё-таки доберутся, - мрачно прокомментировал эту новость Рон.
Гарри привычно молчал. Ему казалось, что Драко тоже хочет, чтобы война закончилась и чтобы в ней оказалось не слишком много пострадавших. И что, наверное, у Драко есть причины не доверять в этом деле никому, кроме себя. Но не говорить же Рону о своих предположениях? И поэтому Гарри молчал.