— Да здравствует Джорджина! — воскликнул он, запивая трапезу огромным бокалом розового вина, и признался: — Я никогда не пил ничего подобного.
— Ба! — махнула рукой мисс Эллис. — Всего-навсего фруктовый сок, который Джорджина готовит по собственному рецепту, никому не раскрывая его тайны. Хотите фруктов, ликера?
— Пусть будет ликер, — согласился мистер Флеммингтон.
Хозяйка налила из граненого штофа золотистый напиток, пахнущий мускусом и пряностями.
— И это мне неизвестно! — воскликнул американец, приходя во все большее восхищение от того, чем его угощали.
— Мне не известен точный рецепт этого напитка, — призналась хозяйка. — Знаю только, что в состав входят мед, травы с неведомыми мне названиями и даже какая-то морская водоросль. Я редко пью его, но сегодня, в вашу честь, налью бокал и себе.
Она оперлась локтями на скатерть, уложив прекрасную головку на ладони; ее глаза встретились с глазами гостя.
— Вы богаты, мистер Флеммингтон? — вдруг спросила она.
Вопрос не шокировал янки. Наоборот.
— Я стою тридцать миллионов долларов, — просто ответил он. — Хотя и эта цифра далека от истинной, но это неважно.
— В таком случае, — продолжила мисс Эллис, — у нас есть, о чем поговорить.
— Отлично, мне нравится такой оборот беседы.
— Вы действительно хотите приобрести произведения искусства? — спросила Эвриала.
— Еще как, — весело подтвердил американец, снова наливая себе золотистого ликера.
— Настоящие произведения искусства или те, которые лишь так называются?
— Хм… Я не отличаю одни от других… Главное, чтобы в моем музее в Олбани было, чем удивить публику.
— А вы их хорошо оплатите?
— Я люблю хорошо платить! — воскликнул мистер Флеммингтон. — Это единственное, что мне нравится. Зачем иметь много денег, если нельзя их тратить без счета? Как, по-вашему, мисс Эллис?
— Вы, наверное, правы, но слишком немногие заявляют об этом во весь голос, как вы, мистер Флеммингтон.
Здесь произошло небольшое событие, которое осталось бы незамеченным, не прислушайся мисс Эллис с беспокойством к шуму снаружи.
Со стороны сада донеслось резкое бульканье, словно в бассейне взбивали воду. Одним прыжком Эвриала вскочила на ноги и выбежала в сад; шум тут же прекратился. Когда она вернулась, щеки у нее раскраснелись, а глаза сверкали от гнева.
— Соседская собака охотится на моих карпов, — объяснила она, — а я боюсь за этих милых рыбок.
— Хотите, пристрелю ее из револьвера? — предложил американец.
— Не стоит! Она уже убежала. Вернемся к нашим делам.
— Лучшего и не пожелаешь, — заявил Флеммингтон. Его настроение улучшалось с каждым глотком ликера.
— Предлагаю собрать некоторое количество предметов искусства, чтобы вы могли выбрать, а быть может, купить все скопом.
— Я не осмеливался сделать такое предложение! — восхищенно вскричал янки.
— Подождите… Я слышала, вы спрашивали, сколько стоит статуя в музее Хомертон…
— Ах да, Перси, человек, который собирался убить медузу саблей! Я хотел бы ее купить, чтобы показать американцам, что англичане лишены здравого смысла.
Мисс Эллис расхохоталась:
— Боюсь, придется преподать вам урок, мистер Флеммингтон, в частности, урок греческой мифологии. Персей, а не Перси. Сын Зевса и один из знаменитейших героев греческой мифологии. Он победил трех Горгон и убил одну из них — Медузу.
— А, — протянул Флеммингтон, ничего не понимая.
— Сестер Горгон изображают красавицами, но наделяют ужасными атрибутами — орлиными крыльями, львиными когтями и шевелюрой из змей.
— Вот это да! — вскричал янки. — Если бы Барнуму удалось подписать контракт с ними, он заработал бы кучу денег…
— Они обладали невероятной способностью обращать в каменную статую любого человека, осмелившегося глянуть им в глаза.
— Простой и быстрый способ заниматься скульптурой, — вставил Флеммингтон. — Жалко, что эти дамы уже умерли; я бы нашел для них хорошую клиентуру.
— Вы шутник, мистер Флеммингтон, — с упреком сказала Эвриала, — вы издеваетесь над моими словами. Я прекращаю урок и возвращаюсь к делу.
— В добрый час! Вы, по крайней мере, умеете говорить… А почему вы не пьете? Это очень вкусно!
— Сначала дело!.. Произведение, которое вам не удалось купить, создано недавно умершим художником, скульптуры которого рассеяны по всей стране. Речь идет о некоем Мэтьюсе Ярнсе.
— Сумасшедшим?! — вскричал Флеммингтон. — Я читал об этом деле в газетах. Где находятся эти скульптуры?
— Я же сказала — они разбросаны по всей Англии. Предлагаю собрать их вместе, чтобы вы их купили.
— Прекрасно, — кивнул американец, в котором внезапно пробудился бизнесмен. — У вас есть право на заключение сделок?
— Да, — пробормотала мисс Эллис, — вернее, у моей сестры Джорджины. Но я могу действовать от ее имени, поскольку она ничего не смыслит в делах.
— Отлично, выпишу вам чек на расходы. Вам понадобятся деньги на переезды и транспортировку скульптур.
— Справедливое решение, сэр. Я также попрошу немного времени. Две недели. Самое большее три.
— О’кей! Я тоже собираюсь в небольшое путешествие. Но вы всегда найдете меня в отеле «Голубой орел» в Ковент-Гардене. Видите ли, мисс Эллис, я ненавижу палаццо, и в Олбани мне посоветовали остановиться в этом трехсотлетием отеле, где жили Шелли, Байрон, а потом и Чарльз Диккенс. Там хорошо относятся к постояльцам, и, если решите навестить меня, доставите мне громадное удовольствие.
Мисс Эллис занесла адрес в крохотный блокнотик.
— А теперь, — сказал Флеммингтон, извлекая чековую книжку, — я выпишу чек на… Скажем… на тысячу долларов. Этого хватит?
— Клянусь Зевсом! — воскликнула Эвриала. — Вы прямо жонглируете цифрами! Великолепно! Деньги — могучее средство!
— Ничего нет могущественнее, — убежденно подтвердил янки.
— Это как посмотреть… — прошептала девушка.
— С чем вы сравниваете? — обиделся американец.
— С взглядом Медузы, к примеру…
— Пусть так, но эта дама не существовала. Поэтому и не стоит о ней говорить! Фантазии не имеют ничего общего с долларами. Я выписываю чек на имя мисс Эллис?
— Простите, — в некотором замешательстве ответила Эвриала. — Заполните его на имя миссис Джорджины Ярнс, его вдовы…
— А, вдовы сумасшедшего скульптора?
— Она моя сестра, — сказала мисс Эллис, закусив губу.
— Отлично… Это упрощает дело, — кивнул меценат. Подписал чек, протянул хозяйке и воскликнул: — А теперь выпьем! Миссис Джорджина не чокнется с нами?
Эвриала покачала головой.
— Настоящая дикарка, повторяю это. Скрывается от всех, а после смерти мужа, хотя они и жили раздельно несколько лет, стала мрачной мизантропкой. Простите ее.
— Ладно, ладно, — уступил американец. — К тому же мне хватает компании одной красивой женщины вроде вас, мисс Эллис! Ваше здоровье!
Девушка едва пригубила свой бокал, и гость в одиночестве осушил весь штоф с восхитительным ликером.
Когда он встал, чтобы распрощаться, его покачивало.
— Значит, через несколько дней, не позже, чем через три недели, мисс Эллис? — переспросил он.
— Конечно… Завтра же начну работать на вас.
Девушка проводила гостя до изгороди и рассталась с ним.
Флеммингтон, выделывая ногами кренделя, двинулся по Темпл-Миллс, но едва миновал последний платан аллеи, как его походка стала уверенной.
Он оглянулся, увидел, что дорога пустынна, и прыгнул в заросли.
Чем занимался американец и почему его поведение вдруг так изменилось? Он ужом скользил среди низкорослой растительности, пока вновь не оказался у виллы «Юпитер».
Едва он начал наблюдать за домом, как из него вышла мисс Эллис с сачком для рыбы. Опустила его в бассейн, поводила и быстро вытащила. В сачке бились два зеркальных карпа. Девушка схватила их и бегом вернулась в дом.