Диксон насвистывал американский дорожный марш, постепенно понижая звук, словно удалялся в лес. Но остановился сразу позади густого кустарника. Том Уиллс понял хитрость учителя и теперь ждал объяснений. Сыщик не стал ждать вопросов.
— Если бы мы возвращались назад той же дорогой в Мэривуд, нам бы пришлось идти по длинной аллее, усаженной по бокам деревьями, и нас было бы хорошо видно с башен замка, а на западе густой лес тут же укрывает нас от любопытных глаз, потому что окна башни с этой стороны заложены камнем.
— Чьи-то глаза?.. Значит, за нами наблюдают? — спросил Том Уиллс.
— За нами могут наблюдать, — возразил сыщик. — Это не совсем одно и то же, но я продолжаю утверждать, что за нами внимательно следят…
— Неужели вампир? — ужаснулся Том.
— Не думаю.
— В замке кто-то есть!
— Да, уверен в этом. А именно джентльмен, который использует для своего туалета мыло со стойким ароматом вербены.
— И что мы будем делать?
— Возвращаемся, малыш, пройдем через ту же дверь, как можно быстрее пересечем двор и, стараясь не производить шума, вновь проникнем в замок и понадеемся на удачу!
Они так и сделали. Через несколько минут оба сыщика, крадучись, миновали холл, стараясь держаться в тени стен и прислушиваясь к малейшему шуму.
Разочарование их не постигло, поскольку вскоре на верхнем этаже скрипнула дверь и послышался грохот от неосторожно задетой мебели.
— Пойдем по служебной лестнице, — шепнул Гарри Диксон. — Она приведет нас туда, откуда донесся шум.
Поднявшись этажом выше, они попали в оружейный зал, погруженный в зеленоватую мглу, поскольку окна закрывали кроны высоких деревьев.
— Глядите, учитель, — выдохнул Том Уиллс, — в дубовых панелях появилась маленькая дверца.
— Мы не заметили ее во время первого посещения, — тихим голосом добавил Гарри Диксон.
Они тенями проскользнули вдоль стены и сумели заглянуть в открытую дверь.
Они удивились, поскольку зал, который открылся их взгляду, маленький и низкий, совсем не выглядел заброшенным, как остальные помещения замка.
Вдруг зал залил свет, послышалось, как чиркнула спичка.
Гарри Диксон оттолкнул Тома в нишу, откуда они могли видеть часть таинственной комнаты.
Похоже, у нее не было иного выхода, кроме потайной двери. И не было окон, куда бы проникал дневной свет. Свет в комнате как бы пританцовывал, выхватывая из тьмы удобную мебель: пару глубоких кресел Честерфильд, широкий шезлонг, пару фламандских сундуков, сверкающих кристаллами и серебряными накладками, красный шерстяной ковер с высоким ворсом покрывал пол. Свет исходил от одной или нескольких свечей, которых сыщики не видели.
Что-то в комнате двигалось. Они увидели громадную, изломанную тень, мелькавшую на потолке.
Том Уиллс глянул на учителя и увидел на его лице выражение полного недоумения.
Будет ли он выжидать? Или пора действовать?
— Это вампир? — едва слышным шепотом спросил молодой человек.
Сыщик пожал плечами и показал пустые руки.
Это был ответ: разве Гарри Диксон был бы безоружным по соседству с подобным чудовищем?
Внезапно сыщик решился. Его рука тяжело легла на плечо ученика, и он внезапно перешагнул порог таинственной комнаты.
— Приветствую вас, судья Тейлор!
Судья Тейлор, стоявший у камина из черного мрамора, на котором красовался подсвечник с четырьмя горящими свечами, быстро повернулся.
— А! Это вы, господин Диксон?
В его умных глазах читались и удивление, и ирония. Гарри Диксон вышел в центр комнаты и уселся в одно из кресел.
— Вы позволите, господин судья?
— Еще как, господин Диксон. У вас столько же прав, как и у меня, находиться в этом месте, потому что я не у себя дома, как, впрочем, и вы…
— Ба, — добродушно кивнул сыщик, — такое случается в нашей профессии, как в моей, так и вашей, господин Тейлор.
— Вы не спрашиваете меня, что я здесь делаю?
— Нет, господин Тейлор.
— А почему?
— Потому что вы не преступник, и я вас ни в чем не подозреваю. Следовательно, у меня нет ни малейшего права задавать вопросы о вашем присутствии в этом месте.
— Очень ловкий ответ.
Тейлор достал из портсигара сигарильо, неторопливо прикурил от пламени свечи.
— Вы не курите, господин Диксон?
— Трубку, но не сейчас…
— Значит, у вас нет оснований заниматься размышлениями сейчас, иначе вы прибегли бы к своей традиционной манере.