Молодой человек покраснел и отвернулся — учитель раскусил его короткое провинциальное приключение, которое Боб Транч саркастически предсказал в первый день знакомства.
Сыщик дружески и снисходительно потрепал ученика по плечу.
— Но вечер остается в моем распоряжении, ибо мы идем в театр.
— Правда? Я видел афишу… Нас ждет удивительная скучища: играется старая французская пьеса о войне «Клубничная ферма». Похоже, сплошная пошлятина.
— Дамы Мэривуда хорошо вас просветили, — засмеялся Гарри Диксон. — Если не ошибаюсь, речь идет об одном эпизоде войны семидесятых годов с выстрелами, славными пехотинцами и не менее геройской и чистой девушкой, которую играет обаятельная Дженни Преттифильд. Однако, малыш, придется подчиниться, ибо служба есть служба. И потом… вы не совсем будете присутствовать на спектакле.
Объявили о приходе нового мэра, Харриса Спенсера.
Тот вошел с угрюмым выражением лица.
— Ну и что, господин Диксон, что вы мне можете доложить о новом преступлении, которое вновь обагрило кровью наш городок, некогда весьма мирный? Я не устаю повторять, что вы были почти свидетелями, вы и ваш ученик…
— Вы прекрасно осведомлены, господин мэр, — вежливо ответил сыщик.
— И что, мистер Диксон?
— И что… Это все, господин мэр.
Чиновник едва не задохнулся от удивления и гнева.
— Ну, нет, со мной это не пройдет!.. — воскликнул он.
— Действительно, сэр, я нуждаюсь в вашей помощи. В муниципальном театре есть статисты?
— Что?.. Почему?.. Статисты?.. — едва сумел выговорить мистер Спенсер.
— Да, статисты. К примеру, французские солдаты, красивые и крепкие ребята в голубых шинелях и красных панталонах, как в довоенные времена, — с невинным видом пояснил Гарри Диксон. — Я подумал, что эти роли сыграют полицейские Мэривуда, которым будет разрешено заработать на этом несколько дополнительных шиллингов…
— И когда это будет, сэр? И если это разрешение будет получено от коммунального совета…
— Все к лучшему в этом лучшем из миров, господин мэр. Эти полицейские, солдаты на один вечер, будут стрелять по ходу пьесы холостыми патронами. Но, в виде исключения, не попросите ли вы их вооружиться служебными револьверами, заряженными настоящими пулями?
— Я ничего не понимаю в ваших фантазиях, которыми вы излишне часто увлекаетесь, и не согласен удовлетворять вашу просьбу.
Тон сыщика изменился и стал резким и непреклонным.
— Если не отдадите этот приказ сию минуту, господин мэр, велев им заодно и соблюдать полнейшее молчание, я воспользуюсь единственным телефоном в Мэривуде, чтобы связаться с министром внутренних дел и обратиться к нему, в силу моих прав, чтобы немедленно отрешить вас от должности мэра. Вам ясно? Сожалею, что не могу вам уделить времени на разговоры… Том, проводите господина!
Когда удрученный Спенсер ушел, сыщик взял шляпу и пальто.
— Свидание здесь в пять часов, Том, — сказал он. — Я буду отсутствовать большую часть дня… Передайте привет миссис Норвелл или миссис Джеймсон… До свидания!
— Я не дам и пары пенсов за шкуру или свободу Сладкоголосого Вампира, — пробормотал Том Уиллс, глядя вслед учителю. — Гарри Диксон взял верный след и теперь его не потеряет.
Молодой человек сиял от радости, что триумф близок, и чудесно провел день. Он позавтракал у Норвеллов, угощался чаем у миссис Джеймсон, но явился на встречу с Диксоном в назначенный час, несмотря на вздохи миссис Джеймсон и напольные часы в гостиной, стрелки которых хитрая хозяйка отвела назад.
Гарри Диксон вернулся в гостиницу и, запершись в номере, распаковал объемистые свертки.
— Как, учитель, вы собираетесь готовить сами? — воскликнул Том Уиллс, увидев, что учитель выложил на стол свежезарезанных кроликов, достал большую кастрюлю и небольшую спиртовую горелку.
Сыщик таинственно махнул рукой и подмигнул Тому.
— Колдовское рагу, Том, достойное быть поданным на настоящем шабаше. Поваром будете вы. Слушайте рецепт, мой юный друг!
Диксон долго беседовал со своим учеником, а когда он закончил говорить, Том Уиллс еще некоторое время не мог подняться со стула, свесив руки. Глаза его округлились от несказанного удивления.
Конечно, муниципальный театр Мэривуда не шел ни в какое сравнение с любой известной сценой. Пожелтевшие обои местами отходили и висели лохмотьями, бархат кресел протерся и блестел от долгого использования. Газовая люстра светила тусклым, зеленоватым светом. Верхняя галерея для рядовых жителей городка наполняла зал резким запахом пищи и пота.