— Здесь, — сказал комиссар.
Они стояли перед симпатичным домом с низким и длинным фасадом в стиле рококо.
Зеленые ставни были опущены, а двойная резная дверь — закрыта.
Том Уиллс дернул за шнур — вдали надтреснуто зазвенел звонок.
— Никто не спешит открыть, — проворчал мистер Брюстер. — Ничего удивительного, ибо дом открыт не всегда.
— Крепкая дверь, которая потребует взлома и долгих, может быть, бесполезных трудов. Думаю, легче проникнуть в дом через сад, пройдя через двор мистера Эшера.
— Он будет недоволен… — начал мистер Брюстер.
— Тем хуже. К тому же я теперь могу сбросить обременительное инкогнито. Ах! Сколько времени ушло даром!
Уиллс еще раз попытал счастья со звонком, но результат был таким же, как и в первый раз.
По фасадам брызнули капли ливня, розовые окна на большой площади стали черными, словно ливень погасил их.
— Давайте позвоним к Эшеру, — приказал Гарри Диксон.
Мистер Брюстер, покачивая головой, двинулся вслед за ним, необъяснимая спешка детектива поразила его.
Но когда мистер Эшер не ответил, как и хозяин гостиницы на улице Утерянной Головы, Гарри Диксона охватила холодная ярость.
— Послушайте, Брюстер, я уже сейчас могу приподнять завесу над тем, что вы называете непроницаемой тайной, но, прежде всего, следует обнаружить все преступления, которые только что были совершены в Харчестере!
— Только что совершены? — простонал мистер Брюстер.
Гарри Диксон извлек из кармана связку отмычек.
— Если события развивались согласно логике, — взволнованно произнес он, — ваш добрый город Харчестер в данную минуту превратился в кровавую бойню.
Комиссар посмотрел на сыщика, словно тот сошел с ума.
Гарри Диксон понял значение этого взгляда и пожал плечами.
— Подождите и увидите сами, Брюстер!
Он с невероятной энергией взялся за дверь.
Заведение аптекаря было погружено во тьму, но в задней комнате горел газ.
— Вы и вправду думаете, что мистер Эшер… — прошептал мистер Брюстер.
— Мертв, убит!
Полицейский бросился к застекленной двери аптеки и пронзительно вскрикнул.
Фармацевта застигли за столом, когда тот наслаждался вечерним ромом; трубка Эшера валялась на полу. Том поднял ее.
— Еще теплая! — воскликнул он.
— Невиданной силы удар кастетом по черепу, — сказал Гарри Диксон, смотря на труп, — и тот, кто нанес удар, не церемонился.
— Как он сюда проник? — спросил мистер Брюстер.
— По пути призраков! Пошли!
Он взбежал по лестнице, прыгая через четыре ступеньки, остальные двое, задыхаясь от ужаса, спешили вслед за ним.
Окно лаборатории было открыто — оттуда открывался вид на лабиринт улочек и садиков.
— Улица Утерянной Головы, — произнес мистер Брюстер. — Смотрите, у Паскрю горит свет!
— Мерзавец двигается быстрее нас! — вскипел Гарри Диксон. — Впрочем, это в его духе…
Он перешагнул через подоконник и встал на цинковый парапет, по которому прошел до стены сада гостиницы Паскрю.
— Сколько прислуги у вашего Паскрю? — спросил он, ища возможность спуститься.
— Два человека — старый слуга и кухарка.
— Вы их найдете мертвыми, это уж точно, — скривился детектив.
Спрыгнул на рыхлую землю и помог своим спутникам.
Том Уиллс приблизился к окну, которое светилось мягким светом в глубине уложенного плитами дворика, продолжавшего сад.
— Ужасно! — воскликнул он.
Локтем Гарри Диксон выбил стекло и повернул шпингалет рамы.
— Это — лакей, — с дрожью сказал мистер Брюстер. — Его звали Уилкинс. Старый и угрюмый человек, который почти никогда не выходил в город. Как он умер?
— Посмотрите на его шею!
— Задушен. Но… Но… это же ужасно!
— Такой огромный отпечаток? Точно такой же был на шее несчастных женщин, убитых в лондонском подвале! Да, да, все совершенно логично, друг мой, — прорычал Гарри Диксон в приступе бессильной ярости.
Мистер Брюстер умоляюще протянул к нему руки.
— Прошу вас, Диксон, скажите… ваше предсказание обо всех этих ужасах лишь предположение.
Гарри Диксон устало отвернулся.
— Сейчас не время и не место для чтения лекций, мой друг, мы еще не закончили визит этого музея мадам Тюссо!
— Еще нет!
— И не могу сказать, когда бедствию наступит конец! — со злостью сказал сыщик. — И ведь, Брюстер, это произошло почти на моих глазах!
К ним подошел Том Уиллс. Он был смертельно бледен.
— Служанка лежит в кухне. Чудовище зарубило ее топором.