— Нет, — честно признался Гарри.
К тому времени как Мэдисон завершил своё подробное объяснение, Гарри запомнил и выучил много нового.
— Ты прекрасно справился с заданием, Гарри, — удивился учитель. — Тебе помогал папа?
— Нет, — улыбнулся мальчик. — Птичка нашептала на ушко.
Все Холдсворты единодушно считали, что тайна Мэдисона должна оставаться тайной. Гарри и маму это вполне устраивало, так как они свободно общались с попугаем в родных стенах, а вот папа, заядлый садовод, частенько, позабыв об уговоре, заговаривал с Мэдисоном на лужайке перед домом. Но попугай хранил молчание.
Тем не менее все согласились с тем, что попугай, не знающий ни слова, может вызвать подозрение.
— Ты бы говорил хоть «привет», — посоветовал Мэду папа. — И все были бы довольны.
— Или же «попка-дурак», — пошутила мама.
— Покорнейше извиняюсь, мадам, но подобные выражения совсем не в моём стиле, — важно заявил Мэдисон.
— Тогда говори: «Мэдисон хороший», — предложил Гарри.
— Я бы предпочёл просто «привет», если вы, конечно, не возражаете, — с достоинством проронил Мэдисон. И когда в гости к Холдсвортам приходили друзья и родные, он с честью выполнял этот уговор.
Мэдисон безошибочно угадывал, кому из гостей хозяева действительно рады. Желанные гости получали вежливое «привет», и на этом всё заканчивалось. А вот надоедливые субъекты, как правило, уходили раньше, чем собирались, поскольку вредный попугай кричал «привет» не переставая, да ещё так пронзительно, что выносить это было положительно невозможно.
Конечно, бывало и так, что Гарри уходил в школу, господин Холдсворт — на работу, а его жена — на рынок. Тогда, если к дверям дома подходил незнакомец, Мэдисон начинал рычать, как целая свора собак Баскервилей, в то время как настоящая собака тихо лежала на полу, восторженно глядя на своего кумира.
И уж тем более Мэдисон не мог удержаться от искушения снять трубку, если в отсутствие Холдсвортов раздавался телефонный звонок. Впрочем, его быстро разоблачил папа Гарри, когда, позвонив с работы жене, услышал в трубке свой собственный голос.
— Добрый день, — сказал лжепапа. — Это автоответчик семьи Холдсворт. Представьтесь, пожалуйста, и оставьте своё сообщение после звукового сигнала. Пип.
— Мэдисон? — изумлённо спросил господин Холдсворт.
Повисла пауза.
— А, это вы, господин Холдсворт, сэр, — затараторил попугай. — Не ожидал услышать ваш голос.
— Я тоже не ожидал услышать свой голос, — выдавил папа. — И часто ты так забавляешься?
— Пару раз всего и было. Когда ваша милая жена уходила за покупками.
— Значит, ты передаёшь ей все сообщения?
— Ну конечно. Вот вы, сэр, зачем звоните?
— Скажи, что я поздно вернусь домой. У меня важное совещание.
— Ой, какая жалость, сэр. Мы обязательно что-нибудь вам оставим.
— Ты о чём?
— Об орлеанских креветках, мэрилендской буженине и слоёном пироге с клубникой, ожидавших вас к ужину. Хорошего дня, господин Холдсворт.
— Я думала, ты задержишься на работе, — удивилась госпожа Холдсворт, когда вечером её муж вошёл в кухню.
— Мм, как вкусно пахнет. Я отменил совещание.
— Вот здорово. Мы с Мэдисоном приготовили сегодня нечто совершенно потрясающее.
— Знаю-знаю, — пропел господин Холдсворт.
— Но откуда, папа? — спросил Гарри.
— Птичка на хвосте принесла.
Гарри очень понравился ужин. Мама превзошла саму себя, хотя и готовила эти блюда впервые. Вскоре все наелись до отвала и не могли больше взять в рот ни кусочка.
Попугай, ставший уже членом семьи, теперь сидел за столом вместе со всеми. Поскольку Мэдисон всё же был птицей и ел, прямо скажем, не слишком аккуратно, госпожа Холдсворт ставила перед ним поднос, куда падали крошки. Самое интересное, что ел Мэдисон с ложки, которую для него наполнял всякой вкуснятиной Гарри. Попугай ловко балансировал на одной лапке, а второй умудрялся удерживать ложку, куда весьма изящно опускал клюв.
Прикончив последний кусок клубничного пирога, господин Холдсворт восторженно посмотрел на жену.
— Изумительный ужин, — похвалил он.
— И правда изумительный, — подхватил Гарри. — Но где ты раздобыла все эти рецепты?
— Птичка напела, — улыбнулась мама.
Однажды Гарри вспомнил, как за несколько дней до прибытия Мэдисона читал взятую в библиотеке книжку про попугаев. Там была одна глава, которая тогда заставила его призадуматься.
«Попугаи иногда отличаются строгими предпочтениями. Одни хорошо ладят с мужчинами, но не любят женщин, другие ладят с женщинами, но терпеть не могут мужчин, а третьи подпускают к себе только детей».