«Хорошо, что Мэдисон так дружно живёт с папой и мамой», — подумал Гарри и этим же вечером повторил эти слова попугаю.
Мэдисон поудобней устроился на жёрдочке и задумчиво посмотрел на Гарри.
— Родная кровь, — проронил он.
— Что?
— Я, конечно, фигурально выражаюсь, но пойми, я — Холдсворт, — с гордостью заявил попугай. — Не по рождению, а по велению сердца. Мы одного поля ягоды. Джордж, хоть и был американцем до мозга костей, очень похож на твоего папу. Готовил он очень хорошо, но где ему до твоей мамы. Это самый вкусный клубничный пирог, который я ел в своей жизни! У тебя отличные предки, старина.
Гарри ничего не ответил, но Мэдисон уже так сблизился с мальчиком, что без труда догадался, о чём тот подумал.
— Но ты, Гарри, мой лучший друг, — твёрдо сказал он.
— О Мэд, — прошептал Гарри, — не знаю, что бы я делал без тебя.
Глава восьмая
Шло время, и Мэдисон уже стал считать дом Холдсвортов своим. Попугай был счастлив в Англии ничуть не меньше, чем в Америке. Его жизнь засияла новыми красками и наполнилась новым смыслом. Все летние каникулы он неразлучно провёл с Гарри за играми и долгими беседами.
После ужина к ним присоединялись родители, и вчетвером они играли в «Монополию».
Чаще всего выигрывал Мэдисон. Конечно, Холдсворты помогали ему держать неудобные банкноты, зато попугай прекрасно перемешивал кубики в клюве и выбрасывал их на игровое поле. Наверное, он побеждал потому, что был так сильно увлечён игрой.
Гарри и его родители частенько попадали за решётку, залезали в долги и становились банкротами, но Мэдисону всегда везло. Кроме того, он постоянно вытаскивал чрезвычайно удачные карточки «сюрприз» и делал совершенно особенные покупки.
— Почему ты всё время ходишь в красный сектор, Мэдисон? — спросила его однажды госпожа Холдсворт.
В тот вечер попугай опять выигрывал и приобрёл уже несколько роскошных отелей, тогда как остальные игроки наскребли денег лишь на весьма скромные дома.
— Здесь дело вкуса, мадам.
— Тебе нравится цвет?
— Скорее — расположенная в красном секторе Трафальгарская площадь.
— А что особенного в Трафальгарской площади? — спросил Гарри.
— Она посвящена величайшему английскому адмиралу лорду Нельсону. Джордж был большим поклонником Нельсона, и у нас дома имелось множество книг об адмирале. К тому же, как ты знаешь, попугаи питают к морякам слабость.
— У меня закончились деньги. — Господин Холдсворт умоляюще посмотрел на Мэдисона. — Ты не хочешь купить мои вокзалы?
— Сначала отдайте мне мои тысячу сто фунтов. Проценты я уже прибавил.
— Сколько-сколько? — ужаснулся господин Холдсворт. — Да это же настоящий грабёж!
— Кстати, о грабежах, — вмешалась госпожа Холдсворт. — Вы знаете, что в соседнем квартале произошло уже несколько краж? Днём, между прочим.
— Полагаю, что у несчастных пострадавших не было собак. Пёс — вот кто лучший защитник дома. Разве грабитель полезет в дом, где лает собака?
— Это-то меня и волнует. Наша-то ведь совсем трусиха. Вряд ли она способна напугать даже самого завалящего грабителя. Ох, ну вот, я снова попал в тюрьму.
— Тогда Мэд спугнёт вора, правда, Мэдисон? — вставил Гарри.
— Будь уверен, Гарри, сынок. — И попугай заговорил голосом Хамфри Богарта: — Повернитесь-ка, мистер, да не спешите. Иначе я всажу вам пулю между глаз. Не искушайте меня, приятель.
— Видите, Мэдисон с ним расправится. — Гарри швырнул кости и, к своему удивлению, попал в самый центр Трафальгарской площади.
— Сначала мне придётся расправиться с тобой, старина, — проворчал Мэдисон.
Первое время после того вечернего разговора Мэдисон ещё вспоминал про воров, но потом его тревоги развеялись, и он начисто позабыл о возможной опасности.
Прошло ещё две недели. Началась новая четверть, и Гарри вернулся в школу. Господин Холдсворт всё так же ходил на работу, а госпожа Холдсворт хлопотала по дому.
— Мэдисон, тебе что-нибудь купить? — спросила она, собираясь одним утром за покупками.
Мэдисон оторвал взгляд от газеты, лежавшей на кухонном столе. Он как раз читал статью Дермота Пергейви о Соединённых Штатах.
— У нас закончились лимоны, — доложил он. — А они понадобятся нам для пирога.
— Помню-помню. Но может быть, ты хочешь что-то для себя?
— Никогда не отказывайся от шоколадного пломбира, — провозгласил Мэд, очень любивший мороженое.