— Добрый вечер, Северус. Оставьте церемонии и сядьте. У меня есть для Вас работа.
— Я сделаю всё, что Вы скажете, — склонил голову Снегг.
— Я знаю, — снисходительно кивнул тот. — Поэтому и поручаю Вам дело чрезвычайной важности. Мне стало известно, что наш уважаемый министр готовится к встрече с русскими волшебниками. Видимо, Скримжер, наконец, решил создать оппозицию и попытаться перетянуть на свою сторону тех, кто ещё не примкнул ко мне. Нужно узнать о результатах этих переговоров. Действовать Вы будете в обстановке полной секретности в одиночку. Ваша задача: узнать — и вернуться. Ничего более… Сведения, разумеется, должны быть достоверны.
— Да, сэр.
— Удачи Вам, — коротко попрощался Волан-де-Морт, и сноп зелёных искр возвестил о том, что аудиенция закончена.
Глава 4. Р.А.Б.
Следовало обдумать, что делать дальше. Пока же Гарри с друзьями остановились на площади Гриммо. За истекшую неделю они повидали почти всех знакомых им членов Ордена Феникса. Все были озабочены тем, что надлежало выбрать нового Хранителя Тайны Ордена. Однако процедура передачи его полномочий — по неустановленным причинам — каждый раз срывалась. Это могло быть либо в связи с тем, что Дамблдор наметил преемника сам (которому пока такое доверие не оказывалось). Либо в том случае, если бы сам был ещё жив — что, разумеется, исключалось. Пока решалась эта проблема, Гарри писал свой адрес на клочках пергамента новым посетителям, и они приходили как бы с визитом к нему, а не на заседание Совета. С одной стороны, это было даже на руку Гарри — так или иначе, но он сейчас осведомлён обо всём, что происходило в Ордене. Главным событием волшебного мира Британии являлся предстоящий визит Скримджера в Россию. Вокруг этого вопроса горели дебаты: кто поедет, когда, где будет проходить встреча. Фред и Джордж Уизли стали «фениксистами». Они, конечно, не делали из всего секрета… хоть и покуражились для начала. Встречу английского Министра магии с русскими назначили на следующую неделю. Происходить она будет на территории России, и русские волшебники настаивали, чтобы Скримджер прибыл один. Это внушало немалые опасения. Но поговаривали, что Министр готов выполнить все условия. Что ж, отваги ему, в таком случае, не занимать, так как толком никто ничего о русских волшебниках не знал. Все сведения зиждились на уровне слухов: судачили, например, что у русских особый подход к традициям колдовства. Ещё говорили, что никаких школ по обучению магии в России нет — существует жёсткий регламент: передача волшебных умений только из поколения в поколение, и никак иначе! Тем не менее, большинство из них к маглам относилось гораздо терпимее. Они считали, что каждый неволшебник, проявивший себя как доблестный воин, или наделённый какими-либо другими высоко моральными качествами, может быть посвящён в дела волшебного сообщества. Превыше всего русские колдуны ценили чистоту помыслов и патриотические чувства. Гермиона достала книгу «Другие: что мы о них знаем». В ней рассказывалось о волшебниках со всего света. И если всё, что там было, не являлось досужим вымыслом, то злобная нечисть Британии выглядела на их фоне просто милашками. В России были колдуны и ведьмы, жившие со своими отпрысками совместно с простецами. Ходили на простецкую работу и не демонстрировали свои волшебные умения всем и каждому. Но никогда и не отказывали в помощи. Были у них и волшебники высшего порядка. Те жили обособленно — главным образом, в лесах, — и с людьми встречались неохотно. Относились к своим посетителям избирательно. Видимо, тут срабатывали их критерии о наличии «чистоты помыслов» и «патриотизма». Небезынтересен факт, что волшебные палочки они презирали. Вся их сила заключалась в руках и во взгляде. Также любопытно было узнать, что на Руси есть целая плеяда волшебников, управляющих силами природы. А что уж и вовсе казалось невероятным, на помощь им частенько приходили животные и даже… предметы, которые (если верить гермионовой книге) вещали человеческими голосами и были чуть ли не мудрее самих волшебников. Далее шли картинки: трёхглавый Змей Горыныч напоминал дракона; Баба Яга — не слишком опрятную ведьму; Леший, Кикимора и Водяной были сродни британским покровителям леса, болот и водоёмов; Домовики были грузными низкорослыми старичками, а вот на портрете Кощея Бессмертного стоило задержаться. Он представлял собой коронованный скелет, чем-то напоминающий Волан-де-Морта! Ребята просмотрели ещё иллюстрации волшебного Полоза — гигантской змеи, которая появлялась там, где сокрыты клады; Кота Баюна, убаюкивающего своим пением; Чуда-Юда-Рыба-Кит, который заглатывал любопытных мореплавателей; Серебряного Копытца, способного чеканить монеты из драгметалла… И практически всех зверей, которые если и отличались от простой живности, то только своей величиной: Михаила Потапыча (попросту медведя), Серого Волка (размером с оленя), Мудрого Ворона в роговых очках, Рыжей плутовки Лисы. Особняком стояли три богатыря — их имена могла усвоить только Гермиона: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович. Богатыри отличались могучим телосложением, были облачены в кольчуги и кованые шлемы и восседали на красавцах-конях. Приковывала к себе внимание прекрасная волшебница в национальном русском костюме — Василиса Премудрая. Рядом — безобразный Соловей–разбойник (грязное чудище с выступающими передними зубами). Далее шли двенадцать Месяцев — мужчины разных возрастов, и у каждого затейливый посох. Красно Солнышко также было наряжено девицей в сарафане, а от её лица шло нестерпимое сияние. Месяц Месяцович — юноша в серебристом кафтане. Ветер Буян — косматый белоголовый старик. Потом шёл перечень волшебных предметов: разного рода перстни, выполняющие то или иное предназначение (с бриллиантом — для распознавания ядов; с рубином — для пущей отваги; с нефритом — добавляющий мудрости и т.д.); шапки-невидимки — на каждого члена волшебного клана; ковры-самолёты — только у верховных волшебников; скатерти-самобранки — в каждой волшебной семье…
— Смотри, Гарри, — показала Гермиона, — а вот и тарелочка с голубой каёмочкой… Так: артикул — не то… инвентаризационный номер — не то… количество — ОДНА. Как, интересно, она попала в Визжащую Хижину?
— Чего тут только нет, — вздохнул Гарри. — Нет лишь «чути белоглазой».
— Видишь, Гермиона, не всё можно узнать из книжек! — укорил подругу Рон.
— Придётся нам присоединиться к Скримджеру, — в задумчивости проговорил Гарри
— Хочешь завалить тщательно подготовленное мероприятие? — нахмурилась Гермиона.
— Я ж не говорю, что мы будем следовать с ним рука об руку. Мы придумаем что-нибудь другое, — неуверенно произнёс Гарри.
— Ага. Набросишь мантию-невидимку и потопаешь в Россию, — съязвила та. Потом — чисто по-гермионовски — прищурилась и сказала. — Это может подождать.
Рон посмотрел на Гарри. Его взгляд явно говорил: «Она что-то знает!» Но Гермиона не стала мучить мальчишек догадками. Было видно, что ей и самой не терпелось поделиться тем, что узнала.
— У меня есть сведения о Р.А.Б.! — выпалила она.
Выяснилось, что, рьяно наводя порядок в запущенном доме Блэков, Гермиона добралась и до чердака. Там она обнаружила ученические тетради Сириуса. Разумеется, Гермиона не преминула сравнить материал, который давали им, с тем, который изучали ученики Хогвартса 25 лет назад.
— И знаете, что я обнаружила? — с горящими глазами спросила Гермиона.
— Отку-уда?! — иронично протянул Рон.
— Защиту от тёмных искусств преподавал у них Ростислав Апполинарьевич Будогорский! — не обращая внимание на колкость, с торжеством закончила она. — Аббревиатура его фамилии, имени, отчества даёт сокращённое Р.А.Б.! Вчера, когда сюда заходили Тонкс и Люпин, мне удалось переговорить с Римусом. Он сказал, что Будогорский преподавал у них недолго. Что профессор по защите был буквально одержим идеей найти верное средство, чтобы, наконец, оградить мир от бесчинств Волан-де-Морта. В связи с труднопроизносимым именем ученики звали его Р.А.Б. Этот Р.А.Б. постоянно вёл изыскательскую работу и время от времени пропадал из Хогвартса. А как-то раз исчез навсегда… Но в день падения Тёмного Лорда Будогорский опять возник, произнёс что-то вроде: «Все, писающие сейчас в штаны от счастья, — ни дать ни взять придурки. И не понимают, что Волан-де-Морт бессмертен. А если вы хотите избавиться от него навсегда, нужно не вопить от радости, а пытаться уничтожить Волан-де-Морта навсегда». Однако все были настолько опьянены праздником, что не захотели прислушаться к его словам… ВСЕ — если не считать Дамблдора и Грозного Глаза. Но Дамблдор своими измышлениями, как правило, не делился. А Грюма и без того считали сумасшедшим. С тех пор Будогорского никто не видел.