— По-лю-би-ла, — повторил он вслух.
На ум пришли слова Дамблдора: «нужно быть во всеоружии». Оружие против Тёмного Лорда — сама любовь. Кажется, он нащупал почву.
— Любовь обладает огромной силой. Но не все это осознают, — говорила Юлия. — Просыпается огромный потенциал, человек работает на пределе умственной активности, спортсмены ставят небывалые рекорды. Думаю, по этой причине большинство творческих людей имели невероятное число романов — чтобы испытывать состояние влюблённости снова и снова… Это с одной с стороны.
— А с другой? — улыбнулся Северус (его забавляла её горячность).
— Не смейся! — обиделась Юля. — С другой стороны — мощный оберег. Между прочим, доказано: если бойца ждала дома любящая жена, он обязательно возвращался! Вот послушай. Стихотворение Константина Симонова (он, кстати, знал о войне не понаслышке, а сам был фронтовым корреспондентом) «Письмо с фронта»…
— У? Что за война? Между тёмными и светлыми?
— Война — всегда между «тёмными» и «светлыми», потому что одна сторона правая, другая — нет, — просветила его Юля. — Я имею в виду II–ую Мировую. Между прочим, в этой войне мы были союзниками. Уинстон Черчилль… тебе это имя о чём-нибудь говорит?..
— Вроде нет… А что, должно?
— Ладно, проехали, — Юлия махнула рукой.- Слушай стихотворение.
Жди меня, и я вернусь, Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди. Всем смертям назло.
Жди, когда наводят грусть Кто не ждал меня, тот пусть
Жёлтые дожди, Скажет: «Повезло».
Жди, когда снега метут, Не понять, не ждавшим им,
Жди, когда жара, Как среди огня
Жди, когда других не ждут, Ожиданием своим
Позабыв вчера. Ты спасла меня.
Жди, когда у дальних мест Как я выжил, будем знать
Писем не придёт, Только мы с тобой, —
Жди, когда уж надоест Просто ты умела ждать,
Всем, кто вместе ждёт… Как никто другой.
— И что, ОН вернулся? — довольно равнодушно спросил Северус.
— Представь себе, да, — ледяным тоном ответила Юля.
— А меня никто не любит, — решился он тогда на провокационный ход.
— Может, ты просто не давал никому шанса? — Юлия насмешливо изогнула брови. — И потом, всё ты врёшь. Я тебя люблю.
Она произнесла это так просто, что было похоже больше на признание в сестринской любви, не более.
— Что ты вкладываешь в понятие «любовь»? — стараясь говорить естественно, поинтересовался Северус.
— Физиологи говорят, что любовь — это свойство кожи. В этом есть здравый смысл, хоть и звучит довольно вульгарно… Ты читал «Парфюмер» Зюскинда?
Он отрицательно покачал головой.
— Ты, по-моему, вообще серый, как осенняя туча, — заметила Юлька. — Так вот, основная идея романа в том, что главенствующим в мире чувств является запах. Смотря на человека, нам кажется, что мы восхищены его внешней красотой. На самом деле мы улавливаем флюиды его кожи и, если они совпадают с нашими, ставим «плюсик»… Понятно?
— Значит, по теории этого Зюскинда, ни ум, ни высокие моральные качества, ни даже внешность роли не играют?
— Ну да! Кстати, это теория не одного только Зюскинда. Например, группа исследователей проводила следующий опыт: бельё женщин разных физических возможностей давали…хм-хм… понюхать мужчинам — дабы они по запаху могли определить, какая из женщин самая красивая. Представляешь, мужчины были единодушны в выборе. Выходит, теория работает? Но, что до моего мнения, это касается только первобытных чувств. Я не имею в виду ВЕЛИКУЮ и ВЕЧНУЮ любовь… — Юлия притихла.
— По-твоему, она есть? — осторожно спросил Северус.
— Давай будем верить, что есть! — вновь воодушевилась Юлька. — Но для этого надо очень много составляющих: тут и ум, и внешность, и наличие чувства юмора понадобится. Ещё доброта, неспособность предать… Вот, пожалуй, и всё.
— Неужели? — скептически хмыкнул он. — Похоже, нелегко тебе будет влюбиться.
— Почему? — удивилась Юлия. — Разве ты способен предать?
— Наверно, нет, — поколебавшись, ответил Северус.
— Вот видишь! Остальное у тебя есть.
— Я ничего не пропустил? Как там в отношении пункта «внешность»?
— Успокойся. Женщины не так придирчивы. Нам не нужны ноги от ушей и бюст пятого номера…
— Которого у тебя, как раз, и нет…
— Ах, ты!..
Но всё остальное к делу уже не относилось.
Итак, составляющие: ум, внешность (дарованная тебе природой), доброта, чувство юмора, неспособность предать и запах. Эти ингредиенты и будут положены в Эликсир любви… для женской половины человечества. А что бы взял он? Пожалуй, то же. Но хотелось бы ещё добавить нежность, отсутствие сварливости, умение заботиться, быть хорошей матерью… Как-то это должно называться одним словом… ЖЕНСТВЕННОСТЬ! И если существует на свете воплощенная женственность — то это как раз и есть Юлия. Следовательно, если ЕЁ взять за эталон женщины, то можно приступать к изготовлению эликсира. Северус вспомнил, что в отделе тайн Министерства магии существует дверь. Она открывается тому, кто любит и любим. Там, по мнению Дамблдора, хранится оружие, с помощью которого будет повержен Лорд Волан-де-Морт. Что там? Этого он не знал.
На этот раз Дамблдор возник отчётливей и выглядел удовлетворённым. «Я знал, Северус, что Вы поймёте. Только Вам под силу составить и приготовить тот неповторимый эликсир, свойства и действие которого хорошо нам знакомы, но умение его приготовлять утрачено не одну сотню лет назад.
Юлия сошла с поезда под влиянием внезапного эмоционального порыва, безотчётного импульса… Но ничего случайного в нашей жизни не бывает, не так ли? Я лишь чуть-чуть скорректировал события, ускорив её желание соединиться с Вами…
А в отделе тайн сложены за ненадобностью те самые атрибуты, напитав которые эликсиром любви, разобьют Волан-де-Морта в пух и прах. Там и стрелы Амура, действующие мгновенно, и мины замедленного действия, несущие неразделённую любовь, взрывчатка — убийственные мысли о суициде в любовной горячке и много-много экзотических плодов, вкусив которые, смертоносной будет уже сама мысль, что ты не любим… Опасное оружие, согласитесь. Особенно, если ты не защищён…» Он сидел в темноте у камина и вспоминал детали сна. Внезапная вспышка пламени стряхнула его дремотное оцепенение. В огне возникло плоское лицо Волан-де-Морта. То, что Северус вскочил на ноги, было, скорее, продиктовано эффектом неожиданности, чем желанием почтить появившегося Хозяина. Но мания величия всегда была слабостью Тёмного Лорда, о которой Северус знал. Впрочем, он знал и другие его слабости: ужас, который тот испытывал при мысли о смерти и боли, боязнь, что тайна его происхождения станет достоянием гласности и предметом обсуждений, стремление окружать себя красивыми вещами и, как уже упоминалось, излишняя самоуверенность. Так что прыжок Северуса был истолкован Т.Лордом как раболепное приветствие.
— Добрый вечер, Северус. Оставьте церемонии и сядьте. У меня есть для Вас работа.
— Я сделаю всё, что Вы скажете, — склонил голову Снегг.
— Я знаю, — снисходительно кивнул тот. — Поэтому и поручаю Вам дело чрезвычайной важности. Мне стало известно, что наш уважаемый министр готовится к встрече с русскими волшебниками. Видимо, Скримжер, наконец, решил создать оппозицию и попытаться перетянуть на свою сторону тех, кто ещё не примкнул ко мне. Нужно узнать о результатах этих переговоров. Действовать Вы будете в обстановке полной секретности в одиночку. Ваша задача: узнать — и вернуться. Ничего более… Сведения, разумеется, должны быть достоверны.
— Да, сэр.
— Удачи Вам, — коротко попрощался Волан-де-Морт, и сноп зелёных искр возвестил о том, что аудиенция закончена.
Глава 4. Р.А.Б.
Следовало обдумать, что делать дальше. Пока же Гарри с друзьями остановились на площади Гриммо. За истекшую неделю они повидали почти всех знакомых им членов Ордена Феникса. Все были озабочены тем, что надлежало выбрать нового Хранителя Тайны Ордена. Однако процедура передачи его полномочий — по неустановленным причинам — каждый раз срывалась. Это могло быть либо в связи с тем, что Дамблдор наметил преемника сам (которому пока такое доверие не оказывалось). Либо в том случае, если бы сам был ещё жив — что, разумеется, исключалось. Пока решалась эта проблема, Гарри писал свой адрес на клочках пергамента новым посетителям, и они приходили как бы с визитом к нему, а не на заседание Совета. С одной стороны, это было даже на руку Гарри — так или иначе, но он сейчас осведомлён обо всём, что происходило в Ордене. Главным событием волшебного мира Британии являлся предстоящий визит Скримджера в Россию. Вокруг этого вопроса горели дебаты: кто поедет, когда, где будет проходить встреча. Фред и Джордж Уизли стали «фениксистами». Они, конечно, не делали из всего секрета… хоть и покуражились для начала. Встречу английского Министра магии с русскими назначили на следующую неделю. Происходить она будет на территории России, и русские волшебники настаивали, чтобы Скримджер прибыл один. Это внушало немалые опасения. Но поговаривали, что Министр готов выполнить все условия. Что ж, отваги ему, в таком случае, не занимать, так как толком никто ничего о русских волшебниках не знал. Все сведения зиждились на уровне слухов: судачили, например, что у русских особый подход к традициям колдовства. Ещё говорили, что никаких школ по обучению магии в России нет — существует жёсткий регламент: передача волшебных умений только из поколения в поколение, и никак иначе! Тем не менее, большинство из них к маглам относилось гораздо терпимее. Они считали, что каждый неволшебник, проявивший себя как доблестный воин, или наделённый какими-либо другими высоко моральными качествами, может быть посвящён в дела волшебного сообщества. Превыше всего русские колдуны ценили чистоту помыслов и патриотические чувства. Гермиона достала книгу «Другие: что мы о них знаем». В ней рассказывалось о волшебниках со всего света. И если всё, что там было, не являлось досужим вымыслом, то злобная нечисть Британии выглядела на их фоне просто милашками. В России были колдуны и ведьмы, жившие со своими отпрысками совместно с простецами. Ходили на простецкую работу и не демонстрировали свои волшебные умения всем и каждому. Но никогда и не отказывали в помощи. Были у них и волшебники высшего порядка. Те жили обособленно — главным образом, в лесах, — и с людьми встречались неохотно. Относились к своим посетителям избирательно. Видимо, тут срабатывали их критерии о наличии «чистоты помыслов» и «патриотизма». Небезынтересен факт, что волшебные палочки они презирали. Вся их сила заключалась в руках и во взгляде. Также любопытно было узнать, что на Руси есть целая плеяда волшебников, управляющих силами природы. А что уж и вовсе казалось невероятным, на помощь им частенько приходили животные и даже… предметы, которые (если верить гермионовой книге) вещали человеческими голосами и были чуть ли не мудрее самих волшебников. Далее шли картинки: трёхглавый Змей Горыныч напоминал дракона; Баба Яга — не слишком опрятную ведьму; Леший, Кикимора и Водяной были сродни британским покровителям леса, болот и водоёмов; Домовики были грузными низкорослыми старичками, а вот на портрете Кощея Бессмертного стоило задержаться. Он представлял собой коронованный скелет, чем-то напоминающий Волан-де-Морта! Ребята просмотрели ещё иллюстрации волшебного Полоза — гигантской змеи, которая появлялась там, где сокрыты клады; Кота Баюна, убаюкивающего своим пением; Чуда-Юда-Рыба-Кит, который заглатывал любопытных мореплавателей; Серебряного Копытца, способного чеканить монеты из драгметалла… И практически всех зверей, которые если и отличались от простой живности, то только своей величиной: Михаила Потапыча (попросту медведя), Серого Волка (размером с оленя), Мудрого Ворона в роговых очках, Рыжей плутовки Лисы. Особняком стояли три богатыря — их имена могла усвоить только Гермиона: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович. Богатыри отличались могучим телосложением, были облачены в кольчуги и кованые шлемы и восседали на красавцах-конях. Приковывала к себе внимание прекрасная волшебница в национальном русском костюме — Василиса Премудрая. Рядом — безобразный Соловей–разбойник (грязное чудище с выступающими передними зубами). Далее шли двенадцать Месяцев — мужчины разных возрастов, и у каждого затейливый посох. Красно Солнышко также было наряжено девицей в сарафане, а от её лица шло нестерпимое сияние. Месяц Месяцович — юноша в серебристом кафтане. Ветер Буян — косматый белоголовый старик. Потом шёл перечень волшебных предметов: разного рода перстни, выполняющие то или иное предназначение (с бриллиантом — для распознавания ядов; с рубином — для пущей отваги; с нефритом — добавляющий мудрости и т.д.); шапки-невидимки — на каждого члена волшебного клана; ковры-самолёты — только у верховных волшебников; скатерти-самобранки — в каждой волшебной семье…