— Good day, sir. My name is Иван Черных, — лицо итальянца ничего не выражало. — Sorry, do you speak English?
Искра понимания промелькнула в глазах его собеседника.
— O! I don’t! — отрицательно покачал он головой и жестом пригласил войти.
Северус перешагнул порог и решил внести ясность:
— Будогорский…
— А-а! Будогорский! — итальянец стукнул себя в грудь и расхохотался.
Он поманил Снегга вглубь квартиры, которая начиналась узким, извилистым коридором. Мало-помалу коридор расширился и превратился в комнату, более всего похожую на класс химии. На кафедре находилась больших размеров динамомашина, всё пространство рядом занимали колбы, пробирки, реторты. Хозяин квартиры привёл свою машину в действие, усадив гостя по одну от неё сторону, сам разместившись по другую. Северус наблюдал, как возникшее напряжение разорвалось электрическим разрядом, мелькнула молния.
— Изобретение Альбуса Дамблдора, — услыхал он уже знакомый тенорок. — Но срабатывает только тогда, когда люди обоюдно настроены на взаимопонимание.
— Никогда не слышал о подобном, — пробормотал Снегг.
— А вы думаете, как Дамблдор выучил 82 языка?.. Всё-таки человеческий потенциал ограничен.
— Да-да, — машинально согласился Северус. А сам вспомнил появление Юлии. Оно было отмечено именно такой молнией: короткой и с характерным треском.
Он часто мысленно возвращался к этому эпизоду. Для самого себя Снегг решил, что столь сильные ощущения были испытаны им в связи с тем, что Юля похожа на Лили. Но, если подумать, сходство не такое уж и очевидное. Лили отличалась большей женственностью: выше ростом, бёдра шире, грудь пышнее, ноги длиннее, движения размеренно-плавные… Юлька порывистая, тонкокостная, узенькая, как подросток. У Лили даже волосы блестящие и гладкие, как озёрная гладь, а взор — мягкий, как бы ласкающий. У Юльки же буйно вьющаяся шевелюра, а глаза — ух! — огонь, фейерверк!.. Но стоило Юле забраться с ногами в кресло, наклонить голову или обернуться, как две его любимые женщины становились неразличимы… Значит, в этом деле не обошлось без Дамблдора. Это, конечно, не новость. Но старик не оставил Юльку где-то на полдороге к его дому. Он сопроводил её до самой калитки. Недаром Юля говорила, что ни разу не усомнилась в правильности пути.
Снегг увидел перед собой пощёлкивающие пальцы.
— Эй, приятель, ты здорово отвлёкся, — прозвучал голос над ним.
Северус откашлялся.
— Извините. Наверно, нужно объяснить, кто я. Меня зовут Иван Григорьевич Черных. Можно просто Иван.
— Джакомо. Друзья зовут меня Джанни.
Они скрепили знакомство пожатием рук.
— Что Вас привело в нашу страну?
— У меня назначена аудиенция с Папой. Я, видите ли, лицо духовное…
Джакомо изучающее посмотрел Снегга.
— Что ж, если Вас рекомендовал мой друг, можете остановиться здесь, пока не решится Ваш вопрос… Моя лаборатория к Вашим услугам.
И, запахнув мантию, скрылся в недрах квартиры.
„Чокнутый профессор, — мысленно окрестил его Северус. — Мог хотя бы показать мне комнату, чтобы распаковать вещи“. По правде говоря, вещей — кроме дорожного сака — у него не было. Да и чувствовал он себя, невзирая ни на что, премного лучше, чем в замке Тёмного Лорда. Северус прошёл вдоль лабораторного стола, перебирая пробирки с наклеенными на них формулами. Одна его заинтересовала: по виду ЛЮБОВНЫЙ ЭЛИКСИР, но формула на стекле отсутствовала.
— Что скажете? — вновь возник „чокнутый“.
— Это что? — Снегг поболтал жидкостью под носом профессора.
— Прелюбопытнейшая штука, доложу я Вам. Рабочее название ЛЮБОВНЫЙ ЭЛИКСИР. Действие чрезвычайно широкого спектра. А изготовил его один из самых талантливых учёных современности.
— О ком Вы говорите? — с недоумением спросил Северус.
— О Северусе Снегге, — ответил Джакомо. — Ростислав сказал, что это творение его рук. Рук и УМА. Кстати, здесь есть и другие его изобретения…
— И зачем он создал этот… как Вы говорите… ЛЮБОВНЫЙ ЭЛИКСИР? — перебил его Снегг.
Джанни засунул большие пальцы за проймы своего жилета и пожал плечами.
— Вы знали лично Северуса Снегга? — глянул на него исподлобья автор Эликсира.
— Н-нет, — помявшись, признался тот. — К сожалению. Похоже, его оклеветали. Его разыскивает Интерпол… Неужели не слышали?
— Слышать-то слышал, — промямлил Северус. — Но…
— Вот и я говорю „НО“. Во-первых, сам Дамблдор ему доверял. А Альбуса обмануть не то что трудно — я бы сказал невозможно. Во-вторых, все, кто знал Снегга, отзывались о нём как о человеке порядочном и надёжном.
Северус невольно улыбнулся, польщённый:
— А есть ещё и в-третьих?
— Есть. Будогорский самого высокого мнения о Северусе Снегге.
— Что Вы говорите?! — ухмыльнулся псевдоЧерных. — Неужели САМ Будогорский?!
— Не ёрничайте, молодой человек, — одёрнул его священник. — Второго такого, как Ростислав, просто нет.
— Согласен, — посерьёзнел Северус. Все его идиотские домыслы в отношении Юлии мгновенно угасли. — Я бы хотел тут поработать, если позволите.
Синьор Джакомо поднял вверх ладони.
— Всё. Испаряюсь! — и „испарился“ в буквальном смысле слова.
А Снегг с вдохновением стал материализовывать свои телепортации. Окрылённый добрым словом профессора Джанни (которое, как известно, „и кошке приятно“), Северус в два счёта смешал ингредиенты. При смешении они давали некий наркотический эффект — однако совершенно безвредный. Работа пошла споро. Северус задёрнул плотные шторы и залпом выпил галлюциногенную болтушку, которая заменяла очки, позволяющие видеть в темноте. После секундной эйфории (прозвучавшей сегодня особенно остро) он связался с Барином. Через пару минут уже пришёл ответ — увы, ответной картинки послание не содержало.
Сева, ты гений!
Такое впечатление, что сидишь в к/т „Стерео“, когда читаешь твои записки.
.
Северус ребром ладони очертил площадь комнаты. В воздухе почувствовалось замкнутость пространства. Снегг взмахнул палочкой: „Акцио, указка!“ — та упала ему в руку. Исследовать класс на нахождение Вдохновения не пришлось слишком долго. Фея грациозно восседала на столе между химпрепаратами, весьма художественно при этом скрестив стройные ноги. С её колпачка спускался голубовато-прозрачный шлейф — такой длинный, что в его складках терялись близлежащие метры паркета.
— Мисс, — Снегг весьма почтительно склонил голову.
— Никогда не делайте то, что Вам претит, — назидательно произнесла Вдохновение, поигрывая то ли стеком, то ли волшебной палочкой. — Вы никогда не были особенно галантны. Может, не стоит и начинать?
Фея спрыгнула со стола, подобрав бесчисленные фалды своего сногсшибательного наряда. Сегодня она показалась Северусу гораздо ниже ростом, чем тогда, при встрече с её голограммой.
Вдохновение поправила палочкой завиток у ушка.
— Разумеется, — ответила она его мысленному замечанию. — Мой рост зависим от значимости открытия. Ваше, сэр, согласитесь, не для номинации на Нобелевскую премию.