— Что это с тобой? — Чарли хотел дотронуться до губ брата. Но тот отпрянул.
— Путики.
— Пустяки, — Гарри временно исполнял при нём функции переводчика.
— То та таи, а кааэфс, ки аах?
— Что ты знаешь о королевских орлах? — пояснил Гарри.
Чарли уже было раскрыл рот, как Рон спохватился:
— Тока-ка упи? (Только как убить?)
Гарри повернулся к Рону.
— «Убить»?! Сегодня ты чересчур кровожаден, тебе не кажется? Об убийстве речи не было.
— А фо фэ? (А что же?)
— СПРАВИТЬСЯ. ПОБЕДИТЬ. Чувствуешь разницу? — Гарри дирижировал указательным пальцем перед носом Рона в ритме произносимой фразы.
Этот разговор всё более походил на диалог двух идиотов.
— Я понял, понял! — взмолился Чарли. — И вы наконец поймите: королевские орлы не птицы. Это племя, которое неуловимо. Скорее всего, вам придётся изловить отдельную особь… надеюсь, что пленять всех аборигенов вам не придётся.
— Фа? (Как?)
— А вот так. Есть способ. У королевских орлов редкий вид фобии. Они боятся дневного света. Стоит их только вывести на свет божий, они тут же слепнут и теряют всю свою агрессию. Вот и всё… Пойду посмотрю на своего Китайского Красного. Как бы его не замучили здешние любители животных.
«Вот и всё» обошлось для Рона, Гарри и Гермионы не малой кровью. Чтобы выманить дикое племя на солнце, пришлось разыграть настоящее театрализованное действо. Не зная насколько это допустимо, ребята всё же сварганили себе костюмы, используя волшебную силу. Гермионе выпало быть гейшей. Она обольщала Рона. А Гарри играл злодея (вроде как сутенёра, но на восточный лад). Судя по всему, пещерный народ являлся достаточно продвинутым в смысле секса (оно и понятно, чем ещё заниматься в потёмках?), и действие захватило доверчивых аборигенов. Взрослое население (в основном, заметим, мужского пола) повылазило из своих уютных нор под слепящие лучи дневного светила и, кто вовремя не успел просечь ситуацию, попался в сети. Причём не в фигуральном, а самом вещественном смысле. Сети — самые настоящие, ламаистские. Правда, хогвартцы опять нарушили правила: каждый должен был задержать племенную особь самолично. Но, поскольку попались аж двенадцать таковых, то существенно на их оценке этот факт не сказался. Все они получили по восемь баллов. Два очка сняли за использование магии. Им объяснили, что костюмы можно было попросту заказать (вопрос: кому и когда?). С итогами семнадцать, пятнадцать и тринадцать баллов (соответственно семнадцать у Гарри, пятнадцать у Гермионы и тринадцать у Рона) ребята вышли к финалу, готовые к тому, что Лама будет трепать их до утра. Но боялись они совершенно напрасно. Напротив, услышали много лестного в свой адрес: дескать, и мужественны они, и отважны, и почтительны. Однако каждый получил и назидание. Рону надлежало стать серьёзнее, Гермионе — приобрести больше уверенности в себе (?!), а Гарри пожелали прозорливости. «Ну, и как это понимать?!» — спрашивал себя Гарри, разглядывая диплом, полученный в монастырской обители. Символы Монастыря были чем-то схожи с хогватскими: в дружном объятии сплелись крыса, дракон, орёл и конь. Гарри потрогал пальцем надпись на корешке диплома и она зазвучала как рождественская музыкальная открытка: «Будь прозорлив, Гарри Поттер, будь прозорлив!»
Глава 19. На карнавале.
И вновь резиденция Волан-де-Морта. Северус Снегг у него на приёме. Докладывает, так сказать, обстановку. Кратко излагая что он видел в Тибете, Северус лишний раз убедился, что этим вопросом кроме него никто не занимался. Почему, спрашивается, если ему не доверяют? Камерность первых приёмов в наследных владениях Лорда сменилась помпезностью нынешних. Теперь Волан-де-Морт назначал свидания в недавно отреставрированном Большом зале. Чисто психологически это вполне закономерно: раньше Тёмному Лорду не приходилось доказывать свою мощь. Теперь другое дело. Орнаментальный пол, мозаичные окна, мраморные колонны и высота купола, равная десяти метам! Нет слов, парадный зал выглядел впечатляюще. Посетителей Волан-де-Морт встречал сидящим на троне, который витал в искусственно выращенных облаках на высоте двух метров от пола. Иные времена — иные нравы. Если раньше нужно было следить за оборотами речи Владыки, буквально заглядывая ему в рот, то нынешнее положение обязывало вновь вошедшего остановиться у обозначенного места, пасть ниц и не сметь поднимать взора на Хозяина до тех пор, пока звучит его голос. О том, что аудиенция закончена, извещал Хвост. Он дотрагивался до плеча или до руки коленопреклонённого — это значило, что можно идти на выход. «Верно, Тёмный Лорд выглядит сейчас как сифилитик на последней стадии», — думал Северус, шагая за Петтигрю. Он был недалёк от истины. Волан-де-Морт разлагался заживо. Смрад от гниения его тела уже было сложно замаскировать. К приходу каждого посетителя он готовился более тщательно, чем стареющая шлюха: накладывал тональный крем и румяна, припудривался, красил ресницы… Единственным, кому он являл своё истинное лицо, были Петтигрю и Сивый. И если к Петтигрю большинство посетителей относились как к неодушевлённому предмету, то Фенрир Сивый находился на особом положении. Первый министр, доверенное лицо Тёмного Лорда и его фаворит — таковы были его должностные обязанности. Сивого наделили сверхполномочиямии и он пользовался безграничным доверием своего Господина (как Снегг когда-то). Ныне людоед по имени Фенрир Сивый карал и миловал. И частенько делал это, не заручившись поддержкой Лорда. Ему всё сходило с рук. И только в отношении Северуса Снегга Волан-де-Морт выказал твёрдость: «Никаких несанкционированных действий!» И это после того, как все улики были налицо! Когда Северус Снегг так спешно покинул Тёмный Совет, Сивый (не спускавший с него глаз) устремился было за ним, но вовремя спохватился. Это не требовалось. Снегга не случайно посадили с ничем не примечательными волшебниками. Таких проще запугать. Один из них — тот, что был мужем пожилой леди — услыхав, что его жену может настигнуть безвременная кончина (а он будет тому виной, если не положит в карман Северуса маленькую штучку), тут же согласился на сотрудничество. И сделал это так виртуозно, что сам Северус Снегг ничего не заприметил. О штучке: не бог весть что. Всего лишь маячок из магазина «Частный сыщик», позволяющий засечь подозреваемого, где бы тот не находился. Так Северус, сам того не подозревая, одним своим неосторожным шагом подверг опасности и Юлию, и Будогорского.
— Вам мало доказательств? — возопил Сивый, роняя слюну. Он бросил на стол Т.Лорда пачку фотографий с Будогорским и Юлией. — Эту девку я не знаю. Но ЭТОГО-то вы узнали?
— Русско-Английский Барин, — задумчиво проговорил Волан-де-Морт, беря фото в руки (тут же на снимке остался влажный след). — Давненько мы не пересекались. Смотри-ка, снова с беременной. Жизнь, увы, ничему его не научила.
— Баба не его! — завизжал Сивый. — А Снегга!
— Что-о?! Какие у тебя доказательства?
— Задницей чую!
— Извини, милый, но твою задницу к делу не пришьёшь.
С той поры минул месяц. Всё это время Сивый положил на то, чтобы нарыть как можно больше компромата на своего «товарища». В результате слежки было установлено, что женщина по имени Юлия Валентиновна Гончарова, в браке официально не зарегистрированная, недавно произвела на свет близнецов, мальчика и девочку. Её постоянный гость — давно исчезнувший Ростислав Будогорский. О-о! Имя последнего внушало страх Самому… знаете кому. История, связанная с Будогорским, — одна из тех, упоминание о которых могло стоить тебе жизни. Почему? — Тайна, покрытая мраком. Только сейчас у Фенрира открылись глаза на некоторые вещи. Почти четверть века минуло с тех пор, как первый раз была предпринята попытка посягнуть на самое святое — жизнь Тёмного Лорда. Хозяин смог внушить всем, что он бессмертен. Но как? Каким образом? — Его Тёмность, понятное дело, обнародовать объяснение сему не спешил. Большинство Пожирателей смерти считали, что Т.Лорд изобрёл снадобье, дающее бессмертие. Теперь-то Сивый знал, что ничего такого не было. Весь фокус в крестражах. А вот Будогорский проник в тайну их повелителя намного раньше. То-то Тёмный Лорд лютовал! Даже видавший виды Сивый был смущён, когда юную беременную жену Будогорского притащили на оргию. Только ленивый не изнасиловал тогда бедняжку. Когда очередь дошла до САМОГО, все мгновенно протрезвели. Обычно Лорд убивал своих жертв с известной долей изящества. Реки крови — не его стиль. Тут же он словно обезумел. Сжав живот несчастной, Волан-де-Морт буквально выдавил из неё ребёнка. Несчастная кричала так, что свет электрических лампочек мерцал в соседних домах маглов. Но организм молодой женщины был на удивление крепок: и она, и безвременно родившееся дитя оказались живы. Тогда в бешенстве (какой никогда до этого Сивый у него не видел) Тёмный Лорд вырвал у несчастной матери малютку и затолкал его ей же в рот. Будогорская умерла бы от асфиксии. Но взбесившийся Воланд-де-Морт всё ж таки кинул в неё смертельное заклятие… Он сетовал потом, что «тварь издохла» так быстро. Барина предупредили, что если он не образумится, такой же смертью умрёт его мать. Которая в то время была ещё жива. Угроза подействовала. Будогорский словно сгинул… и воскрес спустя двадцать пять лет. И опять повторение той самой истории: он вновь в компании беременной, а крестражи Тёмного Лорда разрушают. Какая тут связь? Анализы крови двойняшек показали, что присутствующий при родах мужчина (а это был Будогорский) с вероятностью 99,9% не является отцом новорожденных. Фенрир, с самого начала подозревавший, что Снегг и есть отец малюток, придумал для «Пожирателей…» новый тест. Он заключался в том, что каждый член секты должен был сдать некоторое количество своей крови. Сивый хотел тут же её испробовать. Вся операция затеивалась ради одного: подтвердить версию отцовства Снегга. И когда Северус протягивал руку для дачи крови, Фенрира даже не вывела из себя кривая улыбочка Снегга при этой процедуре.