— Хвост, выйди, — отдал распоряжение слуге Волан-де-Морт.
После того, как Петтигрю удалился, Лорд небрежно бросил Северусу:
— Вы не были слишком прилежны в трансфигурации, сдаётся мне.
— Отчего же, сэр?
— Оттого, что, по-видимому, не знали о том, что являетесь мезоморфом, — ответил ему Тёмный Лорд, помешивая в камине горящие уголья. — Будь Ваше обличье результатом оборотного зелья, процесс обратного превращения занял бы не один день… Порой мы сами не знаем, на что способны, верно?
Волан-де-Морт пристально смотрел на Снегга. Уголки его рта подрагивали в усмешке.
— Присядем, — предложил он. — У Вас есть для меня новости?
Северус был рад, что Т. Лорд ушёл от скользкой темы, и рассказал то, что собирался рассказать.
— Что ж, сработано чётко. Никакой самодеятельности… Как было в прошлый раз с этим Вашим непреложным обетом. Из-за него я даже не смог наказать мальчишку.
Волан-де-Морт скрипнул зубами.
— По Вашей милости я оказался без посредника между мной и Хогвартсом. А мне он необходим! — он переплёл длинные пальцы и захрустел ими.
Северус хранил молчание.
— Что Вы думаете о России? — внезапно спросил его Волан-де-Морт.
— Я, к сожалению, мало о ней знаю, — развёл руками Северус.
— Вот-вот! Мы слишком невежественны. И в то же время абсолютно самоуверенны! — зрачки его красных глаз встали поперёк. — Знаете ли, Вы, например, то, что в России маги не стесняются использовать магловские новоизобретения?
Волан-де-Морт опустил руку в карман и метнул светящийся неоновым светом шар прямиком в дверь. Послышался визг и поспешно удаляющийся топот.
— Немного физики — и вот вам вполне эффективное средство от шпионов, — удовлетворённо произнёс он. — Как Вы успевали по физике?
Этот вопрос поставил Северуса в тупик.
— Боюсь, сэр, что…
— Понятно, — перебил его Волан-де-Морт. — В связи с этим я хотел бы пуститься в одно предприятие… Россия — коль скоро мы о ней заговорили — страна больших возможностей. И в то же время ни одна цивилизованная страна так попустительски не относится к своим потомкам. Нет ни одного государства, где существовало бы такое количество отказных младенцев… А Вы знаете, что такое сиротство?.. Думаю, что большинство из этих брошенных детей с радостью приняли бы моё покровительство — все они бредят заграницей.
Северуса осенило.
— Вы хотите создать свою школу? — высказал он вслух своё соображение.
— Именно! Пусть это будет не школа волшебников, а плацдарм, где куются характеры воинов и научных кадров! Я обеспечу их всем необходимым, а они взамен отдадут мне свои жизни!
— Но почему Россия? — спросил Снегг.
— А почему бы и нет?.. К тому же, не люблю цветных, — брезгливо поморщился Волан-де-Морт. — К тому же россияне обладают такими неоценимыми качествами как верность и способность к самопожертвованию… Много ли Вы найдёте наших общих друзей, обладающих столь ценными качествами?
И, не дав возможности ответить, продолжил:
— Это будет Ваше задание: отсорбация и доставка новичков из России сюда.
— К Вам? — ужаснулся Северус.
— Пожалуй, нет… — Тёмный Лорд задумался. — Велика честь… Мы что-нибудь подберём для этого.
Волан-де-Морт поднялся и протянул свою длиннопалую руку для поцелуя. Такова была церемония прощания.
После чего Снегг трансгрессировал в Паучий тупик.
«Какой длинный день! — думал Северус, забираясь в постель. Многочисленные события кружились перед его глазами, подхватывая его и погружая в атмосферу сна. Вы всё сделали правильно. И, как верно заметил Волан-де-Морт, обнаружили весьма ценное умение — перевоплощаться по желанию в ворона. Удобная вещь, не правда ли? — поправляя очки, лукаво осведомился Дамблдор. — Значит, теперь Тёмного Лорда интересует школа… Пожалуй, мысль не так уж и плоха… Как бы Вы отнеслись к тому, чтобы возглавить подобную Школу? Я уверен, что Юлия Вам поможет. Кстати, Вам следует повидаться с ней. Приготовление Любовного эликсира может занять не один месяц… В связи с этим (и не только с этим), мне бы хотелось рассказать Вам об этой удивительной женщине. Во-первых, Вам нужно обуздать свою гордыню и принять всё так, как оно есть: Юля не волшебница. Правда, как Вы, наверно, знаете, в России нет школ, где обучали бы магии. Не сомневаюсь, она была бы великолепной ученицей. У Юлии весьма редкий дар: она способна совершенно бессознательно внушать любовь всем от мала до велика — от таракана до самого отъявленного женоненавистника. Кроме того, у неё необыкновенно развита интуиция. А в сфере окклюменции она и сейчас могла бы дать фору любому из нас. Что ещё?.. У Юлии руки настоящей целительницы. И нет, полагаю, нужды говорить, что она обладает отважным сердцем и невероятной лёгкостью характера. То есть, Вы счастливчик, Северус… Я знаю, что… это Вас порадовало бы… Но пусть об этом Вам скажет она сама. Всё. Сеанс был окончен. Северус проснулся, испытывая одновременно восторг и разочарование. Значит, она не волшебница. Магла, попросту говоря. И их дети тоже могут оказаться… Какие дети! Этот вопрос вообще не обсуждается! Что будет, когда узнают, что ОН, декан Слизерина (правда, бывший) женился на магле?! „Почему об этом кто-нибудь должен узнать? — шептал ему внутренний голос. — ОНА обладает столь многими достоинствами, что этого никто и не заметит. Кроме того, Юля из России. А там, как известно, волшебные палочки не в чести“. Северус вспомнил её искреннюю улыбку, непосредственные манеры, заразительный смех… И понял, что никогда не откажется от неё по доброй воле. „Дар влюблять в себя“, — с волнением повторил он. — Пожалуй, жить с подобным созданием будет нелегко. Да! Но как этот жук Дамблдор всё вызнал? Как вообще, всё что происходит там, сям, ему становится известно ранее, чем становится очевидным?» Ответ на вопрос Северуса не был на самом деле большим секретом. Просто Дамлдор был пока ещё в мире теней. А связь параллельного с нами мира происходит повсеместно. Порой мы настолько слепы, что не замечаем чудес, происходящих у себя под носом ежечасно, ежеминутно, если хотите. Северус закрыл глаза и снова заснул. Сны его были наполнены разными образами одной и той же женщины. Она то приближалась к нему, раскрывая объятья, то удалялась, грозя пальцем. А он был маленьким, как гном… и таким же безобразным.
Глава 6. Перемены в Хогвартсе.
Первого сентября Гарри вновь (уже в седьмой раз!) сидел в Большом зале Хогвартской школы и наблюдал церемонию распределения первокурсников. В этом году их было немного: по четыре — пять человек на каждый факультет. Да и ряды учащихся прежних лет заметно оскудели. Его гриффиндорский курс, пожалуй, единственный в полном составе… Хотя нет, не хватало Парвати Патил. И Рона это нисколько не огорчало (если вспомнить, как они расстались в прошлом году). Новая песня распределяющей шляпы была на редкость оптимистична — так, во всяком случае, показалось, Гарри. А вот преподаватели выглядели уныло. Первый учебный день всегда почитался праздником в Хогвартсе. А его распорядителем, разумеется, был Директор. Теперь, когда Дамблдора больше не стало, ход торжественного ужина был подчинён традиции прошлых лет. Но и только. Не хватало директорского юмора, сердечности и такта… Так пусто было за столом учительским столом без него! Гарри с тоской посмотрел на то место, которое обычно занимал профессор Снегг. Ничего не попишешь: в схватках с учителем зельеварения тоже была своя прелесть. Теперь нет ни того, ни другого… Вернее, ДРУГОЙ (т.е. Снегг) есть. И по каким-то непонятным причинам Будогорский запретил искать встреч с ним. Вот он (Р.А.Б.) был здесь. В алой с золотом мантии Русско-Английский Барин более походил на волшебника, чем при первой с ним встрече. И именно на доброго волшебника — такого, каким их рисуют в книгах сказок: обезоруживающая улыбка, мягкий понимающий взгляд и длинные волнистые волосы. Когда профессор МакГонагалл, представив его как профессора Белгородского (далее она запнулась и не озвучила его имя-отчество), сообщила, что он будет преподавать в этом году защиту от тёмных искусств, все недоверчиво замолкли. Одного такого «педагога» они уже видели — небезызвестного профессора Локонса. Девочки-старшекурсницы, правда, были менее критичны. Гарри украдкой посмотрел на Джинни Уизли — та откровенно разглядывала Барина (и на лице её читалось одобрение). Были также представлены два новых декана. Для слизеринцев (и в этом не было ничего удивительного) — Гораций Слизнорт… А вот для гриффиндорцев… всё тот же Будогорский. И хоть все понимали, что совмещать директорскую должность с классным руководством непостижимо, зал неодобрительно завыл. МакГонагалл посмотрела на Барина, ища у него поддержки.