Северус вжал голову и поспешил к выходу. Внутри у него всё пело и ликовало: кто бы мог подумать, что он так легка отделается? Одна беда: он не уяснил толком, знает ли что-нибудь Тёмный Лорд о предстоящей операции. Похоже, сейчас его заботит только исчезновение Сивого. Волан-де-Морт опустил трон и с трудом встал. Ноги в последнее время не слушались: они странно выворачивались в суставах, и он становился похож на осьминога, неумело бредущего по суше. «Проклятый Сивый! Вечно искал себе приключений! И вот результат: придётся действовать в одиночку. Совсем не осталось надёжных людей. Вот и Снегг… Так ли он был верен все эти годы? По подсказке Снегга Беллатриссу Лестрейндж отправили в Америку, дементоров заключили в Азкабан, великаны ведут кровопролитнвые войны между собой после визита к ним всё того же Северуса Снегга. Зелье для вампиров многократно проверялось, но стоило оказаться рядом Снеггу, как всё пошло прахом… И несть числа всем провалам, к которым так или иначе причастен его зам. Взять, хотя бы, знакомство с Будогорским. Снегг объяснил это тем, что русский доверчив и не знает, кем является Снегг, а с его помощью у Северуса всегда свежие новости из Хогвартса… Если Будоорский так наивен, каким образом он вычислил где спрятана часть души САМОГО ЛОРДА ВОЛАН-ДЕ-МОРТА?! И вот пропажа Фенрира: случайно ли его след „теряется в снегах России“? С одной стороны бред: какие могут быть снега в России в это время года?! А с другой стороны дыма без огня не бывает… Может, недаром ошивался Снегг в этой гиблой стране месяцами? Каких он завёл там друзей?.. Кстати, этих приютских ублюдков я так и не увидел. Надо бы дать ход этому делу…» Волан-де-Морт заскрежетал зубами. Если волею судеб он осталася практически без единомышленников — пусть же придут ему на помощь людские пороки: ненависть, злоба, зависть… Он доподлинно знал, что после продолжительных поисков эти чувства были заперты в Ящике Пандоры (не все на Олимпе умеют хранить тайны, особенно под хмельком — как недавно заметила Афродита).
— Хвост! — гаркнул Т.Лорд.
— Я здесь, Хозяин! — подобострастно вытянулся перед ним Петтигрю.
— Ящик Пандоры! — захрипел де Морт. — Неси его сюда!
Он оперся на подлокотники трона и вытер лицо. На платке остался кровавый след пополам с гримом.
— Сию минуту, сэр!
Ящик до сих пор не был открыт, потому что Волан-де-Морт попросту не знал КАК. Из ложной гордости он не обратился к Снеггу и искал подходящее заклинание сам. И вот, кажется, нашёл: Уна, секунда, терция — гибнет цивилизация;
Кварта, квинта, секста — каждому своё место!
Септима и октава — вот она, ОТРАВА!
Замки щёлкнули. Крышка сундучка откинулась. Голубоватой дымкой вытекли оттуда несчастья рода человеческого (во всяком случае, так считал Реддл). Не зная почему — скорее на инстинктивном уровне — Тёмный Лорд ощутил, что тут что-то не так. Чёрти что! И здесь не обошлось без Снегга! Одно остаётся несомненным: Снегг убил Дамблдора. И этот факт перевешивает всё остальное, поскольку есть подлинный, а всё остальное — догадки. Он смял газету, всё ещё лежащую на кресле — та с шуршанием снова разгладилась. В глаза непроизвольно босились строки:
«…падение Того-Кого-Нельзя-Называть не за горами. После того, как будет активизировано секретное оружие, мы наконец вздохнём свободно…»
Как он мог быть так слеп?! Вот же, чёрным по белому написано: СЕКРЕТНОЕ ОРУЖИЕ. То самое, про которое постоянно болтал Дамблдор. Где же оно? Конечно в Отделе Тайн. А где сей Отдел? Конечно, в Министерстве Магии! Значит, каким-то образом Министерство уцелело… Нужно немедленно отправить в город Петтигрю!
— Хвост! — заревел Т.Лорд.
Петтигрю, с самым разнесчастным видом, уже стоял перед ним.
— Немедленно отправляйся к вратам Министерства!!
— К какому ещё Министерству, сэр? — залепетал Хвост. — Вы же сами…
— К ТОМУ САМОМУ, единственному Министерству магии и чародейства в Лондоне, дубина! — захлёбываясь от ярости, просипел Волан-де-Морт. — И избавь меня от твоих дурацких вопросов! Твоя задача: караулить там Поттера. Да смотри: упустишь мальчишку — поплатишься!
— Слушаюсь, сэр!
— Что ж тогда до сих пор тут прохлаждаешься? — Волан-де-Морт направил на Петтигрю для острастки волшебную палочку — тот не медля ретировался.
Гарри всё ещё не мог прийти в себя после потрясений, пережитых во время путешествия в Плутонию и обратно. Машина времени доставила их прямёхонько в дом Гарри на площади Гриммо и, бесцеремонно сбросив путников на пол в коридоре, самокат будущего умчался прочь. Оставалось только сказать «ну и машина» и развести руками (что, кстати, и сделал Рон).
— А ты её, конечно, представлял похожей на межпланетный корабль? — усмехнулся Будогорский, отряхивая колени.
— Ну да, как-то так, — пробурчал Рон, поднимаясь с пола.
Гермиона, Дакар и Гарри — все они, кяхтя и стеная (да-да, и Дакар тоже!), переходили в гостиную.
— Мы исчерпали лимит, который нам отпустила «Служба времени», до следующего года, — сказал Дакар. — Так что ничего, связанного с перемещением во времени даже не просите.
— Да мы и не собирались, — испуганно пробормотал Рон. — Хватит с нас.
Гарри встрепенулся. Нечаянная мысль, как скальпелем, полоснула его. Он обернулся к Дакару.
— Но как Вы смогли нарушить табу на посещение штаб-квартиры Ордена? Вам ведь не выдавалось разрешения?
— Оно мне и не нужно. Я ведь ОТЕЦ…
Что-то неискреннее почудилось в его словах Гарри. Он смотрел на Дакара во все глаза, пытаясь понять ЧТО. Но тот поспешил переменить тему.
— Давайте-ка поедим и устроим послеобеденную сиесту.
— Сеста — это послеобеденный сон, — пояснил Будогорский, заметив недоумение в глазах парней. — Порой вы удручаете меня своим невежеством… Извините, я, наверно, устрою себе сиесту без обеда.
Он тяжело встал и, волоча ноги, прошёл к тахте. Лёг лицом к стене и моментально засопел.
— Ростислав мог хотя бы научить, как пользоваться скатертью-самобранкой, — посетовал Дакар.
— Я всё сделаю, — вызвался Гарри. — «Акцио!»
Скатерть расстелилась на столе.
Гарри произнёс про себя волшебные слова, и самобранка выставила скромную трапезу: жареный картофель с сосисками, салат, соки, булочки. Кусок не лез в горло. Гарри намазал горчицу на сосиску, откусил и выплюнул. То же — с булочками. То ли он что-то напортачил со словами, то ли усталость отравила ему вкус еды. Он ототдвинулся от стола, и, извинившись, покинул товарищей.
Гарри с трудом добрёл до кровати, рухнул на неё, не раздеваясь, и уснул мгновенно.
— Такое впечатление, что меня били долго и со смаком. Болит всё… даже пальцы на ногах, — жаловалась Гермиона.
— Дай поцелую — всё пройдёт, — Гарри усомнился: Рон ли это? — и открыл глаза.
Действительно, разговор происходил между его друзьями.
— Гарри, ты проснулся? — смутилась Гермиона.
— Почти… Сколько я спал?
— Если верить Дакару, целые сутки. Давай спускайся, не то пропустишь кое-что интересное, — потащил его Рон вниз.
В гостиной Будогорский с Дакаром колдавали над брошью. Открыть-то они её открыли. Но сразу после этого по комнате закружил чёрный смерч, поднявший в воздух все мало-мальски лёгкие предметы: посуду, ножи, вилки, ложки, сувениры и прочее. Пришлось вернуть крестраж в исходное положение.
— Есть идеи? — обратился к ребятам Будогорский.
— Может, не стоит ЕЁ открывать, а лучше сразу уничтожить? — выдвинул гипотезу Рон.
— Тебе не жаль профессора Флитвика? — полунасмешливо спросил его Барин.
— А что делать?
— Вот и я о том же, — сам себе ответил Будогорский.
— А как Вы уничтожили предыдущие крестражи? — поинтересовалась Гермиона.
— Во-первых, напоминаю: я уничтожил только два крестража. С чашей Пуффендуй, честно говоря, получилось случайно. Я принёс её к Минерве в кабинет (мы хотели вместе подумать, что с ней делать). А МакГонагалл уронила чашу в Омут памяти. И воспоминания разъели крестраж. Иными словами: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся…». А Доспехи я пронзил мечом Гриффиндора. Признаться, действовал по наитию… К остальному я не причастен: с Дневником Тома Реддла разделался Гарри, проткнув его клыком Василиска. Что делал Дамблдор с перстнем Слизерина, я не знаю.
— А медальон? — вспомнил Гарри.
Будогорский помрачнел.
— Медальон Волан-де-Морт устранил собственными руками, сам того не ведая.
— Как это произошло? — опешил Гарри.
— Мне тяжело об этом вспоминать… Ну, да ладно… — и Будогорский рассказал историю, произошедшую с ним много лет назад.