— По-лю-би-ла, — повторил он вслух.
На ум пришли слова Дамблдора: «нужно быть во всеоружии». Оружие против Тёмного Лорда — сама любовь. Кажется, он нащупал почву.
— Любовь обладает огромной силой. Но не все это осознают, — говорила Юлия. — Просыпается огромный потенциал, человек работает на пределе умственной активности, спортсмены ставят небывалые рекорды. Думаю, по этой причине большинство творческих людей имели невероятное число романов — чтобы испытывать состояние влюблённости снова и снова… Это с одной с стороны.
— А с другой? — улыбнулся Северус (его забавляла её горячность).
— Не смейся! — обиделась Юля. — С другой стороны — мощный оберег. Между прочим, доказано: если бойца ждала дома любящая жена, он обязательно возвращался! Вот послушай. Стихотворение Константина Симонова (он, кстати, знал о войне не понаслышке, а сам был фронтовым корреспондентом) «Письмо с фронта»…
— У? Что за война? Между тёмными и светлыми?
— Война — всегда между «тёмными» и «светлыми», потому что одна сторона правая, другая — нет, — просветила его Юля. — Я имею в виду II–ую Мировую. Между прочим, в этой войне мы были союзниками. Уинстон Черчилль… тебе это имя о чём-нибудь говорит?..
— Вроде нет… А что, должно?
— Ладно, проехали, — Юлия махнула рукой.- Слушай стихотворение.
Жди меня, и я вернусь, Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди. Всем смертям назло.
Жди, когда наводят грусть Кто не ждал меня, тот пусть
Жёлтые дожди, Скажет: «Повезло».
Жди, когда снега метут, Не понять, не ждавшим им,
Жди, когда жара, Как среди огня
Жди, когда других не ждут, Ожиданием своим
Позабыв вчера. Ты спасла меня.
Жди, когда у дальних мест Как я выжил, будем знать
Писем не придёт, Только мы с тобой, —
Жди, когда уж надоест Просто ты умела ждать,
Всем, кто вместе ждёт… Как никто другой.
— И что, ОН вернулся? — довольно равнодушно спросил Северус.
— Представь себе, да, — ледяным тоном ответила Юля.
— А меня никто не любит, — решился он тогда на провокационный ход.
— Может, ты просто не давал никому шанса? — Юлия насмешливо изогнула брови. — И потом, всё ты врёшь. Я тебя люблю.
Она произнесла это так просто, что было похоже больше на признание в сестринской любви, не более.
— Что ты вкладываешь в понятие «любовь»? — стараясь говорить естественно, поинтересовался Северус.
— Физиологи говорят, что любовь — это свойство кожи. В этом есть здравый смысл, хоть и звучит довольно вульгарно… Ты читал «Парфюмер» Зюскинда?
Он отрицательно покачал головой.
— Ты, по-моему, вообще серый, как осенняя туча, — заметила Юлька. — Так вот, основная идея романа в том, что главенствующим в мире чувств является запах. Смотря на человека, нам кажется, что мы восхищены его внешней красотой. На самом деле мы улавливаем флюиды его кожи и, если они совпадают с нашими, ставим «плюсик»… Понятно?
— Значит, по теории этого Зюскинда, ни ум, ни высокие моральные качества, ни даже внешность роли не играют?
— Ну да! Кстати, это теория не одного только Зюскинда. Например, группа исследователей проводила следующий опыт: бельё женщин разных физических возможностей давали…хм-хм… понюхать мужчинам — дабы они по запаху могли определить, какая из женщин самая красивая. Представляешь, мужчины были единодушны в выборе. Выходит, теория работает? Но, что до моего мнения, это касается только первобытных чувств. Я не имею в виду ВЕЛИКУЮ и ВЕЧНУЮ любовь… — Юлия притихла.
— По-твоему, она есть? — осторожно спросил Северус.
— Давай будем верить, что есть! — вновь воодушевилась Юлька. — Но для этого надо очень много составляющих: тут и ум, и внешность, и наличие чувства юмора понадобится. Ещё доброта, неспособность предать… Вот, пожалуй, и всё.
— Неужели? — скептически хмыкнул он. — Похоже, нелегко тебе будет влюбиться.
— Почему? — удивилась Юлия. — Разве ты способен предать?
— Наверно, нет, — поколебавшись, ответил Северус.