— Режь! — приказала она. — У меня они все расползаются.
Недолго думая, Гарри наложил на насекомых парализующие чары и стал их мелко крошить.
— Это обязательно: резать их живьём? — поморщился Рон.
— Обязательно! — отрезала Гермиона. — Так сказано в учебнике. Я, кстати, не уверена, что их можно обездвиживать.
Она указала на перепончатые тельца мокриц, замерших в самых нелепых позах. Гермиона, как всегда, оказалась права. Зелье тут же загустело и стало налипать на стенки котла. В конце урока премиальные баллы ушли к слизеринцам.
— Что, работать в паре с Принцем было результативнее? — съязвила она.
Гарри обожгла волна неприязни. Он схватил сумку и бросился к выходу.
— Стой! Гарри! Я ведь пошутила!
Гарри обернулся. На секунду он почувствовал себя просто капризным идиотом — так беспомощно глядела ему вслед Гермиона сквозь пелену всё ещё поднимавшегося от котлов пара. «Будто привидение, — мелькнуло у него. — Привидение былой дружбы».
— Ты идёшь? — ткнул его в спину Блез Забини.
Часы до обеда были отданы под самоподготовку. Чтобы не встречаться со своими, Гарри не пошёл в башню Гриффиндора. Сначала он бесцельно слонялся по этажу, где помещалась школьная больничка — пока не наткнулся на Миссис Норрис. Вслед на ней ковылял, припадая на одну ногу, Аргус Филч. Гарри слышал, что на беднягу–сквиба упал шкаф в Выручай-комнате — тот самый, через который в конце прошлого учебного года проникли в школу Пожиратели смерти. С тех пор школьный завхоз волочил ногу, та никак не хотела заживать.
— Почему не на уроке? — сдвинув кустистые брови, подступил к нему Филч.
— По кочану, — огрызнулся Гарри и дал дёру.
Он мчался на седьмой этаж к Выручай-комнате. Три раза он прошёл мимо глухой стены, бормоча: «Мне нужно забрать „Расширенный курс зельеварения“. Мне нужно забрать…» Перед ним возникла дверь. С замиранием сердца он вошёл в комнату, где проходили встречи с участниками ОД. Тут он впервые поцеловал Чжоу. В прошлом году мисс Чанг закончила школу. Чем теперь она занимается?« — он не знал. Собственно, его это не очень-то и интересовало. Гарри прошёлся по комнате и, преодолев состояние волнения, которое всегда физически выражалось в мурашках, щекочущих внутреннюю часть бедра, подошёл к стеллажам буфета. Присев на корточки, Гарри раздвинул многочисленные буклеты, пергаменты и монографии. А вот и скелет пятипалого животного. За ним должен быть учебник Принца-полукровки. Точно, вот его прошлогодний учебник! Пролистнув его для верности, Гарри убедился, что это именно он: в убористом почерке, испещрившим поля и пробелы, без труда можно узнать руку Снегга. Сунув книжку в сумку, Гарри, озираясь, вышел. До обеда ещё оставалось время. Чем бы себя занять? Он спустился на первый этаж и стал петлять по коридорам, разглядывая живописные полотна на стенах. Натюрморт с фруктами! За ним должна быть потайная дверь! Поддавшись внезапному порыву, он толкнул картину и оказался на школьной кухне. Десятки домашних эльфов буквально порхали над плитой, изобретая кушанья, которые пришлись бы по вкусу прихотливому студенчеству.
— Что угодно Хозяину? — угодливо склонился к нему один из самых уродливых домовиков. Его рыльце было опущено вниз, чтобы Гарри не видел зло поблёскивающих глазёнок. — Неужели Вы будете так добры, что отпустите меня обратно к моей Хозяйке?
— Об этом не может быть и речи, — довольно жёстко поставил его на место Гарри. — Я твой Хозяин. „Хозяйка“ — если ты имеешь в виду миссис Блэк — давно почила в бозе. А теперь немалыми стараниями она ещё вынуждена хранить обет молчания. Мы наконец-то разгребли всё то дерьмо, которое ты копил долгие годы — так что и не мечтай о возвращении. Будешь работать здесь, пока я не решу, что ты искупил вину перед Сириусом… Поди найди мне Добби или Винки.
— Не могу, Хозяин, — вновь низко поклонился ему Кикимер.
— Что это ещё за „не могу“?
— Не могу, потому что их тут нет вовсе. Они ведь поженились. Винки ждёт приплода. Вот Дамблдор их и отпустил, — Кикимер был, казалось, удовлетворён, что не может исполнить волю своего хозяина.
— Ты знаешь, где они?
Гарри эта новость страшно удивила. В конце прошлого учебного года не было никаких признаков, что Винки „ждёт приплода“. Да и Добби, наверно, сообщил бы ему о предстоящей свадьбе.
— Не могу знать! — с видом вышколенного слуги (вновь не без удовольствия) сообщил Кикимер.
— Ну, так узнай! — повысил на него голос Гарри. — Иначе какой от тебя вообще толк?!
Он резко развернулся и оставил зло шамкающего Домового, не преминув заметить, что ни пирожков, никаких других вкусностей эльфы в этот раз ему не предложили. Время тянулось бесконечно медленно. „Пожалуй, я ещё успею сгонять в Визжащую хижину“, — подумал Гарри и… столкнулся в дверях с Полумной Лавгуд. Стопка газет и журналов в её руках разлетелась по полу.
— Полумна, привет! Рад тебя видеть!
Гарри правда рад был повидать человека, перед которым не надо отчитываться за каждый свой поступок.
— Почему? — Полумна подняла на него глаза с поволокой.
Этот вопрос поставил его в тупик.
— Ты что, рассорился со своими друзьями? — напрямик спросила она.
— Нет, — он совсем забыл о её способности указывать на нелицеприятные истины. — Просто они иногда… ну… они…
— Лезут не в своё дело? — подсказала она.
„Это чёрт знает что! Все угадывают мои мысли, словно они пропечатаны у меня на лбу!“ — Гарри сразу замкнулся.
— Пока. Увидимся, — сухо попрощался он и вышел на улицу.
Гарри смерил глазами Гремучую иву. Та шевелила своими живыми ветвями, будто танцуя под одну только ей слышимую мелодию. Он подобрал с земли сухую ветку и ткнул в заветный сучок. Дерево замерло. Гарри прополз под её ветвями и нырнул в дупло между вспучившимися корнями. Поворот — тут голову пониже. Просвет — и он оказался в запущенной комнате с поломанной мебелью. Гарри устремился к столу. Но тот был пуст…
— Здравствуй, Гарри. Мы, кажется, ещё не виделись сегодня? — раздался негромкий голос.
Он резко обернулся. На диване сидел профессор по защите Ростислав Апполинарьевич Будогорский.
— Вы? Вы что, следите за мной? — Гарри был взбешён.
— Отчасти, — уклончиво ответил тот.
— Зачем Вы здесь?
— Чтобы повидать тебя, — просто ответил Будогорский.
— Других мест нет? — Гарри говорил так, как с Роном — без тени уважения к учительскому чину.
— Мне показалось подходящим ЭТО место, — тепло улыбнувшись, спокойно произнёс Барин.
— Откуда Вы о нём знаете?
— Гарри… — укоризненно покачал головой профессор. — Я всё-таки работал в Хогвартсе, когда здесь учился Римус Люпин… Директор доверял мне.
— Он много кому доверял, — ощетинился Гарри, намекая на Снегга.
— Ты опять за своё? — уже менее миролюбиво осведомился Будогорский.
— Мне надоело, что Вы читаете мои мысли, будто я — это открытая книга! — закричал Гарри.
— Что делать, — развёл он руками, — если так оно и есть.
— Это… это… — задохнулся Гарри, — противоречит…
Он не мог подобрать подходящих слов.
— Ну, мой мальчик, и чему же это противоречит? — не без иронии спросил Барин.
Гарри враждебно молчал. А потом понял, чем он может уязвить Будогорского.
— Вы вор! Вы украли тарелку! — выпалил он.
— Бог с тобой, Гарри! — рассмеялся Барин. — Клянусь тебе, я не такой уж великий чревоугодник, чтобы воровать тарелки с едой!
— Не с едой! — топнул Гарри. — А с золотым яблоком! Попросишь его — и оно показывает любого человека, чем тот в данную минуту занят.
— Значит, тарелочка с голубой каёмочкой, — повторил Будогорский уже звучавшую в устах Гермионы фразу. Он задумался. — Нет, Гарри. Не я её ставил и не мне её забирать. А в отношении желания подсматривать… в этом есть что-то нечистоплотное — вроде чтения чужих писем…
— Я просто желал знать…
— Каждый охотник желает знать, где сидит фазан…
„Это что ещё за белиберда?“
— В отношении желаний вот что я тебе скажу: подчас наши желания могут быть весьма опасны… И как часто желаемое мы принимает за действительное! — впрочем, как и действительное за желаемое!.. Да и знаем ли мы в действительности то, что на САМОМ деле желаем?
У Гарри голова пошла кругом.
— Говорите нормально! Я ровным счётом ничего не понял из того, что Вы сказали!
— Как не понимаешь и того, что с тобой происходит…
— Ничего особенного со мной не происходит…
— Давай тогда проанализируем ситуацию: ты покинул дом, где тебя воспитали… Послушай, Гарри, не перебивай меня! — поднял руку Барин. — Ты расстался со своей девушкой. У друзей ты не находишь понимания. На площади Гриммо тебя преследуют воспоминания о твоём крёстном. А здесь… другие призраки: в первую очередь, конечно, Альбуса Дамблдора. И прочих, не будем называть их имён. Ты растерян. Тебе кажется, что ты в полном одиночестве… Так ведь?