— Вы простыли? — участливо поинтересовался Снегг.
— Глупости! — рявкнул Волан-де-Морт, зябко кутаясь в утеплённый плащ. — Вы прекрасно знаете, что я никогда не болею!
— Нет, я не знал, — стараясь держаться как можно естественней, ответил Северус.
— Это другое, — просипел Тёмный ЛОРД, — ГОЛОС ЕГО ПОСТОЯННО МЕНЯЛ ТЕМБР: ОТ РУССКОГО БАСА до дисканта „а ля Форинелли“. — Вы нужны мне. Кругом одни болваны! Ни на кого нельзя положиться!
— Чем я могу быть Вам полезен, сэр?
— Вы просто будете рядом. Ничего другого не требуется. Мне нужен советник… друг… — поколебавшись, — выдавил он, — если желаете.
Это был удар ниже пояса. Быть двадцать четыре часа рядом с Волан-де-Мортом! За что ему это наказание? Но вслух Снегг благоразумно произнёс:
— Благодарю покорно за оказанное доверие. Разрешите собрать кое-какие вещи? Завтра я прибуду… Во сколько Вы назначите?
— Я встаю рано. Если откровенно, я не сплю вовсе. Поэтому буду Вам обязан, если Вы явитесь к 8-и утра.
— Слушаюсь, сэр.
Северус подошёл к руке Хозяина и заранее прикрыл глаза, зная, что его ожидает. Трансгрессируя в свой Паучий тупик, Северус уже приготовился вдохнуть знакомый запах пыли пополам с сыростью. Чёрт бы с ними, с этими ароматами одиночества и заброшенности, но только не та жизнь, которую уготовил для него Тёмный Лорд! Он в отчаяньи швырнул мантию на диван и хотел было по стародавней привычке щёлкнуть пальцами, чтобы материализовалась бутылочка шотландского виски. Но что-то было не так в его холостяцкой берлоге… Запах! Как раз запаха, в предвкушении которого у него возникло желание назюзюкаться до бесчувствия… его не было! Мало того, в помещении витал какой-то другой аромат. Он бы даже сказал приятный. И не совсем чужой. Северус взбежал по лестнице и распахнул дверь в свою спальню.
— Тьфу на тебя! — он собирался приложить ещё словечко покрепче, как вдруг одеяло зашевелилось и рядом с Будогорским возникла голова Нарциссы Малфой.
Лицо его окаменело.
— Будогорский, жду Вас внизу, — холодно сказал Снегг, оставляя их с Нарциссой наедине.
„Всё-таки без бутылки здесь не обойтись“, — и откупорил шотландское.
Появление Барина он проигнорировал.
— Ну, может, хватит дуться? — жеманно надув губы, спросил Будогорский, присаживаясь напротив. — А?
Он по-мальчишески подпёр кулаком щёку.
Северус залпом опрокинул рюмку неразбавленного виски.
— Дуться??? — взревел он. — Дуться?!
Снегг подлетел к Будогорскому и схватил его за грудки.
— Ты идиот или прикидываешься?
— А ты не ори! — оторвав его руки от лацканов своего пиджака, тоже повысил голос Будогорский. — Во-первых, твоя квартира под печатью Хранителя, коим является Дамблдор. Во-вторых, Нарцисса под заклятьем Империус. В-третьих, нам же нужен свой человек в волчьем логове?.. Так что я делаю благое дело. Между прочим, даже жертвую собой.
Обаянию Будогорского невозможно было противостоять.
— Отдалась она тебе тоже под заклятьем Империус? — смягчился Снегг.
— Это нет! — горделиво выпятил грудь Барин. — Произвёл на даму неизгладимое впечатление.
— За что и поплатился, — съязвил Северус. — Хочу тебе сказать, что Империус — не панацея.
— Только не моё заклятье. Империус — это для вас, дурачков. У нас же существует „заклинание забвения“. У человека зомбируются некоторые участки памяти, а в остальном он ведёт обычный образ жизни. Для миссис Малфой я — по одну сторону её сознания (и это держится в величайшем секрете от Тёмного Лорда, мужа, сестры, сына — короче, ото всех). Все остальные — по другую. Впрочем, ей лучше не ведать о некоторых моментах твоей, богатой на приключения, жизни… Параллельные прямые не пересекаются. Потому-то она никогда не выдаст ни меня, ни тебя. Кстати, она всё время твердит, что обязана тебе. Чем только? — Я так и не понял. Может, расскажешь?..
— В другой раз, — буркнул Северус.
— В другой, так в другой, — не стал настаивать Будогорский. — О! Гляди! Спускается! Как сомнамбула!
Нарцисса шла будто наощупь. Или как Русалочка, только что обретшая ноги.
— Домой! К ребёнку! — приказал ей Будогорский. И она тут же трансгрессировала.
— Да-а… Информатор из неё ещё тот, — в замешательстве промямлил Снегг. — Слушай, а ты не считаешь, что это бесчеловечно: ТАК использовать Малфой?.. Да и вообще… тебе что, баб мало? На мой взгляд, всё это попахивает извращенством.
— Ты думаешь?.. Строго говоря, ты прав: жаль, что она не помнит в полной мере, какое наслаждение получает от общения со мной.
Барин внезапно расхохотался и так же внезапно посуровел.
— Вероятно, в каждом из нас живёт частичка Волан-де-Морта… Правда, одному противно её носить в себе, а другой её холит и лелеет.
Снегг решил переменить тему.
— Ты сказал ей „к ребёнку“… Как это понимать? Какой ещё ребенок?
— Ну, так Валя же. Девочку теперь надо стеречь более, чем всегда. Сивый лютует. Я даже предложил Нарциссе устроить Валентину к нам в Хогвартс. Но как она объяснит её отсутствие Волан-де-Морту? Хотя, похоже, ничего кроме своего пошатнувшегося здоровья Лорда не интересует.
— Я с завтрашнего дня буду вынужден жить в замке Тёмного Лорда, — вспомнил вдруг Северус. — Сейчас собираюсь выбросить все лишние воспоминания…
— Нет, Сев, не сейчас, — обеспокоился Барин. — Сегодня четверг.
— Да, да, понял. Хорошо, тогда завтра… Как быть со связью?
— Никак, — отрезал Ростислав. — Тебе нельзя рисковать.
— Согласен, — поколебавшись, кивнул Снегг. — Ты позаботься о Юлии. Объясни ей. И поторопи там всех с Эликсиром… Знаешь что? Думаю всё же Т. Лорд будет меня изредка отпускать… Пойдём-ка.
Он провёл Будогорского в лабораторию и отодвинул стену между спальней и собственно лабораторией. Нарисовался сейф величиной с хороший шкаф. Северус положил руку на дверь сейфа — скрипнув, она приотворилась. Взгляду открылись десятки полочек. На каждой — столько же ящичков. В каждом ящичке что-то было.
— Здесь, — сухо произнёс Снегг и указал второй ящик на самой верхней полке. — Здесь будешь оставлять сообщения в случае крайней нужды. Я буду поступать так же… Давай прощаться, что ли.
Северус протянул Будогорскому руку… А потом передумал и сердечно обнял, похлопав по спине. Ночью к Снеггу „явился“ Дамблдор. Он, как всегда, уже был в курсе всего произошедшего. Обещал в ближайшее время не беспокоить. Остаток ночи снилась Юлия — и так, и этак. В разных, так сказать, ракурсах. Она присела к нему на колени, прижала к себе его голову (как часто делала наяву) и прошептала: „Я твой ангел — хранитель. Я защищу тебя. Ничего не бойся… И выкинь всё из головы!“ — Что он и сделал первым делом на следующий день. Перед тем, как отправиться на плаху.
Глава 12. Доспехи Бога.
Теперь вернёмся немного назад. В Хогвартс. К Дню всех святых. В Британии (так же, как и в России) по-прежнему стояли удивительно ясные, солнечные дни. Хотя по утрам всё ещё буйную зелень прихватывал самый настоящий морозец. В этом году Хэллоуин решили сделать выходным днём. Более того, утро последнего дня октября должно было быть ознаменовано как битва двух команд по квиддичу. В связи с тем, что лучшие игроки выбыли, а новые должным образом не тренировались, в результате долгих дебатов объединили оставшихся членов гриффиндорской команды с когтевранской; а слизеринский факультет — с пуффендуйским. Всё это было достаточно странно… Но за бесподобные минуты полёта, захват снитча и общий, ни с чем не сравнимый азарт игры, Гарри готов был соединиться и со слизеринцами. На двух объединённых репетициях Большой игры всё было не так уж и плохо. Конечно, он сознавал, что для победы готовиться надо было серьёзнее, но… Гарри было доверено выступать капитаном „Когтей Грифов“ против Забини, капитана „Пуф — Слизи!“. „Пуф! Слизь!“ — как вы догадываетесь — не было названием команды противника. Это имечко присвоили им игроки Когтеврана и Гриффиндора. Сами же они гордо именовали себя „Салазар+…“. Поистине только незлобивые студенты Пуффендуя могли выносить вздорный нрав слизеринцев, которые без конца награждали вновь приобретённых товарищей глупыми кличками, насмешками и издёвками… но играли, надо признать, неплохо. Пуффендуй подарил команде выдержку и настойчивость, Слизерин — напористость и самоуверенность. В целом это давало неплохие результаты. Гарри нервничал. Хотелось выиграть, но не любой ценой. Известно, что Рон — игрок страстный, но человек настроения, играет неровно. Поскольку Когтевран славился своим голкипером, его решено было поставить на ворота, а Уизли оставить в запасе. Каким это явилось ударом по самолюбию Рона, говорить не надо. От Гарри в данном случае ничего не зависело, но он отчего-то чувствовал себя виноватым… Однако (что радовало) дружба на сей раз не разладилась. Они по-прежнему вместе занимались, острили, сидели рядом на уроках, собирались в Хогсмит (в Хэлоуин планировалось первое посещение деревни). Вне зависимости от того, будет пойман снитч или нет, игру решено было прекратить к 15-и часам. Победителем назовут того, кто наберёт наибольшее количество очков. Гарри не собирался уступать „Пуф — Слизи“. Пусть его команда играет отнюдь не блистательно, всё же один козырь у неё есть наверняка. Пуффендуйский ловец, Мартин Корвин, — слабачок. И Гарри хотел взять реванш, поймав снитч… Только бы успеть! Размышляя таким образом, он не заметил, что уже несколько минут шкрябает ложечкой по дну пустого стаканчика с йогуртом.