— Подумай, почему Тёмный Лорд так ценит тебя? — Потому что ты можешь то, чего не может он. ОН всегда выделял сильных людей… Говорят, наш хозяин не слишком вынослив в постели. В то время как ты способен заниматься ЭТИМ ночь напролёт.
Нарцисса уставилась на него, не мигая.
— Уж не проверить ли ты это явилась в ту незабываемую ночь? — усмехнулся Северус.
— Пожалуй… — Нарцисса присела к нему на край кресла. — Знаешь, Беллатриса тоже желала бы это проверить, но ты ведь не замечаешь женщин… Странный ты…
Миссис Малфой провела рукой по его волосам.
— О, боги! — отпрянул Северус. — Наверно, после того, как поимеешь дело с твоей сестрицей, уже никогда никого не захочешь.
Нарцисса рассмеялась.
— Примерно так и говорил мой зять Лестрейндж.
Разрядку в подобного рода разговоры вносила Валя. Девочка порхала по необъятному дому Малфоев как мотылёк. Она уже вполне сносно болтала на английском. А Нарцисса обучила её некоторым чародейским фокусам. Волшебницы — увы! — из мисс Агутиной не получится, но азы некоторых наук она могла освоить. Валюша очень расстроилась, что Нарцисса (к которой она искренне привязалась) и Северус никогда не были и не будут женаты. Да и полноценной семьи ей не светит… Жаль разочаровывать ребёнка, но сказать правду всё же было необходимо… Осталось пережить рождественский бал и можно вдыхать свободу полной грудью целую неделю! Северус скользнул взглядом по так называемым ‚сильным мира сего‘ и усмехнулся.
— Вы находите это смешным? — на него смотрел Волан-де-Морт. Невозможно было угадать, что таилось за его усмешкой.
— Пожалуй, — склонил голову Снегг.
— Что ж, меня самого это забавляет, — неожиданно согласился Волан-де-Морт. — Но! ‚Богу богово, а кесарю — кесарево‘. Ваш ответ, несмотря на явное моё к вам расположение, кажется мне дерзостным.
— Ну, так наложите на меня епитимью, сэр, — попытался обратить всё в шутку Северус.
— Я так и сделаю, — холодно кивнул Волан-де-Морт. — У меня давно чешутся руки заполучить ящик Пандоры. По-моему, пришла пора. И, пока я занят, пусть поработают на общее благо другие.
Северус вопросительно смотрел на своего работодателя.
— Вы окаменели, мой друг? — издевательски-учтиво прогнусавил Тёмный Лорд. — Собирайтесь!
рявкнув, он развернулся и стремительно зашагал прочь.
‚Чем вызвана эта внезапная перемена? — ломал себе голову Снегг. — ‚Чешется‘ у него, видите ли, в одном месте! Ящик Пандоры! Бред! Если это даже не миф (как я считал до сей поры), то где его искать?.. Надо вызывать Будогорского!“. Сложился план. Перво-наперво следовало разыскать Нарциссу — может, они договаривались с Барином о встрече. Во-вторых, надо наведаться в паучий тупик. В-третьих: о свидании с Юлей придётся забыть. Стоя на холме, Северус оглядывал Вечный город. Нет, Нероном он себя не воображал (сие имя ему было неведомо). Снегг пытался понять, как на месте применить тот ключ, что был у него в руках… Какой ключ? — На этом стоит остановиться подробнее. Когда он отправился с визитом к Нарциссе, та как раз собиралась с Будогорским… в театр. В „Ковент-Гарден“. „Все будто с ума посходили, — помнится, с раздражением подумал он тогда. — Просвещены буквально все. Один я неуч“. Так или иначе, Нарцисса соблаговолила взять и его. Театр ошеломил Северуса. Давали „Свадьбу Фигаро“ на родном „итальяно“. Миланская труппа — и, судя по тому, как Барин захлёбывался от восторга, — ОЧЕНЬ хорошая. На Северуса музыка оказывала либо будоражащее действие: он становился нервным и не мог потом долго заснуть, либо — эффект снотворного. Тут возобладало первое. У него так разболелась голова, что он с трудом сдерживался, дабы не выместить злобу на Будогорском или Нарциссе. Снегг не любил большие скопища людей, громкие голоса и духоту. Тут присутствовало всё: полный зал, мощные звуки оркестра, спёртый воздух.
— Зачем ты меня сюда притащил? — вцепился он в антракте в Будогорского.
— Пóлно, — отрывая его руку от безупречного смокинга, натужно улыбнулся Ростислав. — Юля велела мне немного понатаскать тебя, чтобы ты не выглядел этаким медведем по сравнению с учёной женой.
Упоминание о Юлии слегка утишило страдания Северуса.
— И всё же? — он подозрительно оглядел баламута Будогорского. — Я ведь знаю, ты ничего не делаешь просто так.
— Всему своё время… Всему своё время, — повторил Барин, очаровывая проходящих безупречной улыбкой.
— Господи! На вас нельзя смотреть без смеха! — защебетала подошедшая Нарцисса (она отходила в дамскую комнату „попудрить носик“). — Один напоминает мне павлина, другой — сыча… ха-ха-ха!
— „Сыч“, надо полагать, я? — хмуро процедил Снегг.
— Ты догадлив, — игриво взмахнула ресницами Цисси. И, подхватив под руку Будогорского, удалилась.
Северус мысленно послал её… куда подальше и пошёл в буфет испробовать магловского коньячка. Когда представление закончилось, Барин потащил его за кулисы, оставив Нарциссу „подышать воздухом“.
-Джузеппо! — окликнул Будогорский пышнотелого итальянца, смахивающего на фавна…
Дальше — непереводимый местный фольклор. По тому, как Славка с „Микеле“ тыкали в него пальцем, Северус догадывался, что речь идёт о нём. Облобызавшись на прощание с золотым голосом „La skаlа“, Ростислав поспешил к выходу, где их поджидала Малфой.
— Ты объяснишься наконец? — проворчал Снегг, догоняя приятеля.
— Если ты присоединишься к нам за ужином, — промурлыкал Барин.
— Есть на ночь вредно, — пробурчал Северус.
— Не занудничай. Кроме того, девушки предпочитают выпуклые попки, а не тощие, плоские зады…. Так ведь, моя прелесть? — неутомимый Ловелас Будогорский ущипнул свою даму за пятую точку.
— С этим надо родиться, — жеманно изрекла Нарцисса. — Вот у Люциуса….
— Я тебя умоляю! — насмешливо прервал её Будогорский. — Это вульгарно: упоминать имя мужа в присутствии любовника.
— Прекратите свой дурацкий трёп! — вскипел Снегг. — Или я никуда не пойду!
— Нарцисса! — брови Барина поползли вверх. — Мне показалось, или этот мрачный субъект нам угрожает?
— „Или я никуда не пойду“, — передразнила Северуса Малфой. — Напугал!
— Нет, милая, — вступился за товарища Будогорский, — ты не права. Без Снегга скучно. И посмеяться-то будет не над кем.
Они с Нарциссой заливисто рассмеялись.
Северус засунул руки в карманы и зашагал прочь. Но Ростислав успел подхватить его с одной стороны, Нарцисса — с другой, и вместе они трансгрессировали в одно милое местечко, где Снегг узнал, о чём Барин беседовал с итальянцем. Джузеппо Антонио Феррари — глубоко верующий человек, католик. Благодаря своему звёздному статусу, принят папой, как родной сын. Под величайшим секретом, из первых рук, доподлинно известно, что Ящик Пандоры находится на территории Ватикана. Подробнее может знать только Папа. И заставить его говорить может человек, владеющий даром убеждения и определённым обаянием (Будогорский значительно посмотрел на Северуса: „Эликсир!“ — прочёл он в глазах друга). „До этого я бы додумался и без подсказки любезного Будогорского“. А вот мысль посетить перед поездкой в Рим Миргородского возникла лично у него. И он спровоцировал на это посещение Ростислава, обманывая себя, что Барин ему нужен не „за компанию“, а как „идейный вдохновитель“. Впрочем, Будогорский, будучи человеком открытым, не лукавил. Он искренне признавался, что привязался к Снеггу и даже скучает без него (облекая, конечно, свои признания в сардонически-юмористическую форму). Вообще-то, Северус был постоянным объектом его шуточек. В этой словесной перепалке Снегг без конца срывался. Он не мог быть одновременно милым и ироничным, как Будогорский. А тот мог. Славка вообще был очень лёгким человеком, сразу возбуждающим симпатию… как Джеймс Поттер, пожалуй. Но вот парадокс: нынешняя Лили предпочла его, неуклюжего Северуса Снегга… Ростислав передал ему от Юлии мобильный телефон и напомнил, как им пользоваться. Юлька звонила каждый день и посылала ММС-ки. Всегда в одно и то же время. А он ждал. И нервничал, когда звонок задерживался. Славка сравнивал его с какой-то „собакой Павлова“. На вопрос „Почему?“, тот лишь отшучивался: „Не бери в голову. Она тебе ещё пригодится“. Миргородский встретил их очень сердечно. Сказал, что рад образовавшемуся тандему: мол, наконец-то „Славик“ обрёл друга. И относился к Северусу с неизбывным вниманием. Но ничего существенного по поводу Ящика священник сообщить не смог. Правда, подтвердил, что Ящик Пандоры существует. Однако теперь он ценен только как историческая реликвия и реальной угрозы не представляет — поскольку вышеупомянутая любопытная дамочка выпустила все несчастья рода человеческого на землю обетованную, оставив одну лишь надежду (которая, судя по всему, там до сих пор).