Будогорский снял с шеи ладанку и предъявил её Солнцу. Она словно магнитом притянула к себе солнечные лучи, вонзившиеся в неё сотнями тысяч игл, мгновенно изрешетив. Руку Будогорского-то ли ожгло солнечным жаром, то ли она порозовела от ослепительного света. Друзья инстинктивно взялись за руки, крепко зажмурившись… Всё-таки это был ожог. При чём сильный. Они закричали так, будто черти жарили их на сковородке. И потеряли сознание. Когда Гарри очнулся, первым делом он задрал на себе рубаху (нет ли на нём тех ужасающих рубцов, которые достались ему на память о «Красном российском Солнышке»). Нет. Ничего подобного. Напротив, чувствовал он себя превосходно. Рядом, как ни в чём не бывало, прохаживался Будогорский, посматривая на часы. Рон и Гермиона только что пришли в себя.
— Ну, вы как? — спросил Гарри друзей.
— Ничего… кажется, — Гермиона вынула из кармана зеркальце (кто бы мог подумать, что она носит с собой подобные вещи!) и поправила растрёпанные волосы.
— Рад приветствовать дорогих гостей на нашей земле! — это произнёс высокий златокудрый красавец в засборенном на манер тоги куске материи.
Юноша (его звали Эль) повёл их по парку, в котором гуляли такие же как он прекрасные молодые люди, обворожительные женщины с детьми, похожими на ангелов, и богоподные старики. Ни у одного их встретившихся им не было недовольного или хотя бы озабоченного выражения лица. Как и предупреждал Барин, гостям не позволялось вступать с местными жителями в прямой контакт. Так что оставалось только глазеть. Но посмотреть было на что. Помимо всеобщего благодушия поражала ухоженность. Видимо, духовная чистота атлантов как-то перекликалась с чистотой на улицах. Всё благоухало, цвело, радовало глаз. Повсюду были разбиты цветники, дорожки выложены плиткой, кусты подстрижены. Старики мило полемизировали за партией шахмат на вечные темы: политика, воспитание детей. У детей и их матерей счастливые лица. Не слышно окриков и разговоров «что почём». Гарри отважился спросить дорогое ли жильё в Атлантиде? Эль вопросительно поднял брови, и в разговор включился Будогорский.
— Из обихода атлантов деньги изъяты. У них, видишь ли, давно наступил коммунизм — в то время как пессимисты утверждали, что он недостижим. Всего лишь утопия.
Помимо того, что в Атлантиде нет денег, хогвартцы больше ничего не поняли. Если «коммунизм» и «пессимизм» — более-менее понятно, то что ещё за «утопия»?.. Поэтому философские диалоги не вели. Так они получили большую возможность осмотреться.
— Угощайтесь! — к ним подошла девушка в костюме римлянки. Она протянула им мороженое.
Рон и Гарри просто проглотили языки. Ясно как день: у красотки под полупрозрачной тканью голое тело! Никакого нижнего белья! Гермиона бросила на них сердитый взгляд. Эль по-своему истолковал этот взор.
— У нас очень красивые женщины, правда?
Мальчишки согласно закивали. Они и сами это заметили. Как в голливудском боевике, им до сих пор не попалось ни одной прыщавой толстушки. Парни так увлеклись рассматриванием проходящих девиц, что пропустили половину из того, что им рассказывал их гид. «Старейший театр, изумительные голоса… Не желают ли они посетить концерт симфонической музыки?.. Библиотека. Тут собраны бесценные фолианты: Книга судеб, Велесова книга, шумерские скрижали, дневник царя Соломона — всего лишь некоторые из них… Стадион. В Атлантиде много талантливых спортсменов. Особенно выдающиеся рекорды поставлены по прыжкам в высоту… Атланты заботятся об образовании своих детей. Школы оборудованы по последнему слову науки и техники. Можно в какой-нибудь день предпринять целевую экскурсию в учебные заведения Атлантиды…»
— Хотите?
— Непременно! — (Рона и Гарри слегка перекосило)
Гермиона показала им кулак:
— Хочешь пойти по стопам своих братцев — раздолбаев? — прошипела она Рону.
— А что? По-моему, они неплохо устроились… У-уй! — Рон потёр ягодицу, за которую его ущипнула Гермиона.
Эль в качестве экскурсовода был безупречен: внимательный, тактичный, широко образованный. В конце экскурсии он вывел гостей на идеально выстриженный луг. Площадку посреди него закрывала гигантская металлическая плита.
— Космодром, — буднично сказал Эль.
Рон с Гарри переглянулись.
— Отцы только вчера улетели к себе домой, — посвятил их Эль в детали расчудесно-волшебной жизни атлантов.
— А где их дом? — поинтересовалась Гермиона.
— На третьей планете системы Альтаир. Они называют её «Z».
— А Вы откуда: отсюда или оттуда? — Рон ткнул пальцем в небо (или что тут у них?).
— Я отсюда. Коренной житель Атлантиды, — без капли раздражения ответил Эль. Он вообще ни разу их не одёрнул, не поправил, не поставил на место. Просто удивительно, какие нервы у человека!
— Вы будете гостить у нас до тех пор, пока корабль не вернётся, — добавил он.
— Впечатлений на первый раз им хватит. Проводи ребят, пожалуйста, в гостиницу, — прервал его Барин. — А я вас оставляю. Меня, увы, никто не освобождал от преподавательской работы. Так что я в Хогвартс. Завтра меня не ждите.
Эль не стал уговаривать Будогорского задержаться.
— Надо так надо, — сказал он, протягивая руку.
— Увидимся, — профессор помахал им на прощание и развернулся в противоположную сторону.
Гостиница представляла собой стройное двухэтажное здание с галереей, увенчанное декоративным фронтоном. На барельефах фронтона — сцены античных мифов.
— Красиво, — желая сделать приятное, похвалил строение Рон.
— Пройдите внутрь. Там вам понравится больше, — распахнув перед ними двери, пригласил войти Эль.
Ребятам предложили остановиться в двух номерах, соединённых проходной комнатой, оборудованной под гостиную. Ретро с модерном сочетались в оформлении интерьера с большим вкусом. Эль прошёл по комнатам, включая повсюду свет.
— Свет (он поиграл выключателем). Телефон. Телевизор. Музыкальный центр. DVD. Компьютер, — попутно Эль включал имеющуюся оргтехнику. — Думаю, разберётесь… У нас запланирована обширная культурная программа. А пока отдыхайте. Еду найдёте в холодильнике. Разогреть можно в СВЧ-печи.
Гермиона шла, дотрагиваясь до того или иного предмета, что-то бормоча себе под нос.
— Но как? Как это всё тут работает? По каким законам?
Рон, не заморачиваясь, плюхнулся на диван, забрасывая ноги выше головы, и врубил телик на максимум. Гермиона подскочила к нему, выхватила пульт и отрегулировала звук.
— Запомни: ничего не трогай, ни до чего не до-тра-ги-вай-ся! — она произнесла это как ритмизированный стих, дирижируя перед носом Рона указательным пальцем.
— Ты не права, Гермиона. Просто покажи ему магловские премудрости. Рон давно хотел, — вступился Гарри за друга, пока тот обиженно сопел.
— Смотри и запоминай Рон, — менторским тоном начала Гермиона, указывая на микроволновку, — это — СВЧ — печка. С помощью неё готовят и разогревают пищу. Ну-ка, что там у нас?
Она подошла к холодильнику и поискала, что бы такое подогреть.
— Вот! — Гермиона подтащила блюдо с мясом. — Ставишь. Устанавливаешь нужное время. И запускаешь. Всего делов!
Рон восхитился:
— Это прямо-таки волшебство!
— Скажешь тоже, — подобрела Гермиона.
— Что в тебе хорошо, Гермиона, так это, похоже, голодным с тобой не останешься, — набивая рот снедью, засмеялся Рон.
Все расслабились. Развалясь на диване, Рон забавлялся пультом от телевизора.
— С ума сойти! Сколько всяких передач! — ликовал он. — А у нас только новости на местном канале да «центральное вещание» — ещё хуже новостей.
— Из тебя выйдет отличный обывательский муж: сытный ужин м телевизор — всё что нужно для счастья, — скептически заметила Гермиона. — Но, честно говоря, и сама поражена: откуда столько программ?
Гарри не хотелось ни о чём думать. Он мечтал вытянуться на отведённой ему кровати и тупо смотреть какой-нибудь фильм, что-нибудь жуя в постели. Или включить тихую музычку и листать мужской журнал… Жаль, что он не один в комнате…
— А знаете что? — Рон соскочил с дивана (крошки градом полетели в разные стороны). — Если уж нам запрещено гулять по ихним атлантическим улицам («Их», — машинально поправила Гермиона), то пройтись по этажам гостиницы нам ведь никто не запретит, верно?
— А пойдём! — Гарри залихватски хлопнул себя по коленям и направился к выходу.
— Это будет даже полезно… с точки зрения обмена культурным опытом, — хихикнула Гермиона.
Но смотреть, как оказалось, было не на что. На втором этаже располагались только их апартаменты, а на первом — холл с пальмами в кадках и прочими комнатными растениями. Не солоно хлебавши, друзья вернулись к себе. Но жажда приключений обуревала. Гермиона толкнула дверь, ведущую на балкон, и та поддалась. Каждая деталь её гибкого тела высвечивалась в лучах заходящего солнца.