— А ты её, конечно, представлял похожей на межпланетный корабль? — усмехнулся Будогорский, отряхивая колени.
— Ну да, как-то так, — пробурчал Рон, поднимаясь с пола.
Гермиона, Дакар и Гарри — все они, кяхтя и стеная (да-да, и Дакар тоже!), переходили в гостиную.
— Мы исчерпали лимит, который нам отпустила «Служба времени», до следующего года, — сказал Дакар. — Так что ничего, связанного с перемещением во времени даже не просите.
— Да мы и не собирались, — испуганно пробормотал Рон. — Хватит с нас.
Гарри встрепенулся. Нечаянная мысль, как скальпелем, полоснула его. Он обернулся к Дакару.
— Но как Вы смогли нарушить табу на посещение штаб-квартиры Ордена? Вам ведь не выдавалось разрешения?
— Оно мне и не нужно. Я ведь ОТЕЦ…
Что-то неискреннее почудилось в его словах Гарри. Он смотрел на Дакара во все глаза, пытаясь понять ЧТО. Но тот поспешил переменить тему.
— Давайте-ка поедим и устроим послеобеденную сиесту.
— Сеста — это послеобеденный сон, — пояснил Будогорский, заметив недоумение в глазах парней. — Порой вы удручаете меня своим невежеством… Извините, я, наверно, устрою себе сиесту без обеда.
Он тяжело встал и, волоча ноги, прошёл к тахте. Лёг лицом к стене и моментально засопел.
— Ростислав мог хотя бы научить, как пользоваться скатертью-самобранкой, — посетовал Дакар.
— Я всё сделаю, — вызвался Гарри. — «Акцио!»
Скатерть расстелилась на столе.
Гарри произнёс про себя волшебные слова, и самобранка выставила скромную трапезу: жареный картофель с сосисками, салат, соки, булочки. Кусок не лез в горло. Гарри намазал горчицу на сосиску, откусил и выплюнул. То же — с булочками. То ли он что-то напортачил со словами, то ли усталость отравила ему вкус еды. Он ототдвинулся от стола, и, извинившись, покинул товарищей.
Гарри с трудом добрёл до кровати, рухнул на неё, не раздеваясь, и уснул мгновенно.
— Такое впечатление, что меня били долго и со смаком. Болит всё… даже пальцы на ногах, — жаловалась Гермиона.
— Дай поцелую — всё пройдёт, — Гарри усомнился: Рон ли это? — и открыл глаза.
Действительно, разговор происходил между его друзьями.
— Гарри, ты проснулся? — смутилась Гермиона.
— Почти… Сколько я спал?
— Если верить Дакару, целые сутки. Давай спускайся, не то пропустишь кое-что интересное, — потащил его Рон вниз.
В гостиной Будогорский с Дакаром колдавали над брошью. Открыть-то они её открыли. Но сразу после этого по комнате закружил чёрный смерч, поднявший в воздух все мало-мальски лёгкие предметы: посуду, ножи, вилки, ложки, сувениры и прочее. Пришлось вернуть крестраж в исходное положение.
— Есть идеи? — обратился к ребятам Будогорский.
— Может, не стоит ЕЁ открывать, а лучше сразу уничтожить? — выдвинул гипотезу Рон.
— Тебе не жаль профессора Флитвика? — полунасмешливо спросил его Барин.
— А что делать?
— Вот и я о том же, — сам себе ответил Будогорский.
— А как Вы уничтожили предыдущие крестражи? — поинтересовалась Гермиона.
— Во-первых, напоминаю: я уничтожил только два крестража. С чашей Пуффендуй, честно говоря, получилось случайно. Я принёс её к Минерве в кабинет (мы хотели вместе подумать, что с ней делать). А МакГонагалл уронила чашу в Омут памяти. И воспоминания разъели крестраж. Иными словами: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся…». А Доспехи я пронзил мечом Гриффиндора. Признаться, действовал по наитию… К остальному я не причастен: с Дневником Тома Реддла разделался Гарри, проткнув его клыком Василиска. Что делал Дамблдор с перстнем Слизерина, я не знаю.
— А медальон? — вспомнил Гарри.
Будогорский помрачнел.
— Медальон Волан-де-Морт устранил собственными руками, сам того не ведая.
— Как это произошло? — опешил Гарри.
— Мне тяжело об этом вспоминать… Ну, да ладно… — и Будогорский рассказал историю, произошедшую с ним много лет назад.
Придя в Хогвартс, он получил доступ к таким материалам, о коих и не мечтал. На тот момент двадцатилетний Ростислав изучал вопросы долголетия. Почему волшебники живут долго? Отчего одни в двадцать выглядят на сорок, а другие наоборот?.. В конце концов в хогвартских анналах он наткнулся на упоминание о некой органицаии, члены которой именовали себя «Победившие смерть» (в другой редакции — «пожиратели смерти»). В корне их идеологии лежала теория вечной жизни — в этом они не были оригинальны. Однако, в отличие от прочий религий, «победившие смерть» сделали в этом направлении реальный шаг вперёд. Не все. А их предводитель. Поскольку Будогорский главным образом вращался среди русских переселенцев, он не был заражён вирусом паники при одном только упоминании имени Лорда Волан-де-Морта. Юный Ростислав бесцеремонно вторгся в мир научного детектива (так ему казалось): параллельно с изучением вопроса Вечной жизни его живо интересовала и сама организация «Пожирателей смерти». Так или иначе, он вышел на место, где хранился один из позднезахороненных крестражей — медальон Слизерина. Если первые крестражи Волан-де-Морт не прятал с такой тщательностью, то постепенно им овладевала паранойя на этой почве. Медальон — тому подтверждение. Каких только оберегов де Морт не придумал: само место, вход в него, сторожа-инферналы… в общем, все дела. Пройти незамеченным в хранилище было почти невозможно. Будогорскиго обнаружили… но не на месте преступления, а гораздо позднее. Хогвартс — убежище вполне надёжное, выцарапать оттуда человечка трудно. Но Будогорский был женат. В этом и состояла его уязвимость. Мало того, они с женой ждали первенца. Пожиратели смерти похитили жену Ростислава из их лондонской квартиры и доставили к Тёмному Лорду. После её трагической смерти Волан-де-Морт захотел увидеть самогó Будогорского.
— И Вы пошли? — ахнула Гермиона.
— Да. Он выдал мне тело… вернее, то, что от него осталось, — Будогорский помолчал. — Гнев — плохой советчик. Волан-де-Морт ошибся дважды. Во-первых, он приобрёл в моём лице смертельного врага. А во-вторых, он не заметил, что на убитой им женщине его фамильный медальон… После всего того, что с ней вытворяли, это было невероятно. Но факт остаётся фактом: медальон всё ещё оставался на ней. Непреложное правило крестража такое: он существует, пока его не ликвидирует сам создатель. «Авада Кедавра» сразила не только ту, против которой было направлено, но и убило крестраж. Мне, таким образом, медальон достался уже чистым.
— А где он теперь? — спросил Гарри.
— Он у моего доверенного лица, — сказал Будоорский.
— Первоначальную информацию о крестражах нам выдал Слизнорт, — вспомнила Гермиона. — Может, ЕГО как-то подключить?
Будогорский переглянулся с Дакаром.
— А что, это мысль, — подержал Гермиону ОТЕЦ. — Телепортируйте ему.
Будогорский слегка замялся.
— Будет лучше, если я встречусь с ним лично. Я постараюсь быстро.
Дакар посмотрел на друзей.
— Похоже, мы будем голодными — Ростилав опять нас покинул.
— Вот уж нет! — Гермиона бысто соорудила всем по гамбургеру и раздала пепси.
Перекусив, Дакар решил скоротать время, пересказывая план дальнейших действий. Поскольку Волан-де-Морт никогда не расстаётся с Нагайной, ликвидация последнего крестража будет происходить в присутствии самого Лорда. В качестве эскорта Гарри отведут лучшие силы Ордена Феникса. Все — его хорошие знакомые. Лорда Волан-де-Морта можно убить только стрелой Афродиты. Одна из них хранится в Отделе тайн Лондонского филиала Министерства магии и чародейства. Наконечник стрелы будет смочен эликсиром любви. Каждый из сопровождающих Избранного также запасётся оружием из Отдела тайн (которое будет пропитано тем же эликсиром). Помимо того, всех участников будет сопровождать их ангел-хранитель. Поблизости стянут пограничные силы: великанов, драконов, гаитян и многих других, кого будут контролировать ОТЦЫ.
— Что такое Эликсир любви? — спросила Гермиона. Неужели тот самый?
— Именно, — кивнул Дакар, не вдаваясь в подробности. — Он необходим для того, чтобы создать атмосферу всеоблемлющей ЛЮБВИ. Тёмному Лорду грозит по-меньшей мере упадок сил. А это станет ещё одним бонусом для звёздного часа Гарри… Пророчество сбудется с вероятностью девяносто девять и девять десятых процента!
Закончил он на оптимистической ноте.