— Умелые руки, как известно, не знают скуки. В то время, как блудливые… сами знаете. Яркий пример тому — сентябрьские каникулы в России. Чем вы там занимались большей частью, а?
‚Кто бы читал нам мораль!‘ — подумал тогда Гарри. Впрочем, теперь он был бы не против послушать Барина… пусть даже и чтение нотаций. В этот вечер Бог внял просьбе Гарри — в библиотеке их ждал Ростислав Апполинарьевич.
— Вечер добрый, — приветствовал ребят Будогорский. — Что-то вы невесёлые. А между тем обучение подошло к концу. Завтра последнее испытание.
— ‚Последнее‘ говорите? — усмехнулся Гарри: сколько их уже было, ‚последних‘!
— Вы даже не хотите узнать, в чём оно будет заключаться? — Будогорский потянулся и потёр виски.
Глядя на него, Гарри почувствовал укол зависти: болтается где хочет, влюбляется, наверное. А ещё знает что-то, о чём умалчивает… ‚Всё! Стоп! Остальное додумаю позже!‘ Барин, вроде бы, ничего не заметил. Он с юношеским жаром переубеждал Рона, что восточные премудрости важны не только для расширения кругозора, но и на практике.
— Бросьте! — бесцеремонно перебил профессора Рон. — Э-ээ… Волан-де-Морт разве что посмеётся, глядя на эти выкрутасы.
— Знаешь, Рон, если тебе удастся рассмешить Темного Лорда, это будет не так уж плохо. Кроме того, при помощи нескольких сальто, которым ты здесь научился, можно быстрее ретироваться — до того, как тебя настигнет смертельное заклинание.
— Весёленькая шуточка, — присвистнул Рон.
— Я считаю, что никакое знание не бывает бесполезным, — подала голос Гермиона.
— Ну, то, что ТЫ так считаешь, это ещё ничего не значит, — вступил с ней в привычный спор Рон.
— Давайте всё же послушаем Ростислава Аполинарьевича, — по непонятной причине не стала связываться с приятелем Гермиона.
Будогорский разъяснил им, что каждая вновь прибывшая группа преследует свои цели. В зависимости от этого некоторые обучаются месяц, другие — год или три… или всю жизнь. Следовательно, у всех разные экзаменационные программы.
— У вас задания самые простые, — пел соловьём Барин. — Сначала вас доставят на высокогорное плато. Там вас будут ожидать рыцари в медвежьих шкурах. Их будет трое — столько же, сколько и вас. Главный их козырь — физическая сила. Ваш — ловкость и смекалка. После того, как вы успешно справитесь с первым заданием, вас проводят в ущелье ламаистских орлов, гнездящихся там. Победить их нелегко, но, надеюсь, брат Рона — Чарли — расскажет, как это можно сделать. И, наконец, 3-ий тур. Он может быть как очень простым, так и очень сложным. Вам предстоит сразиться с самим Учителем. Он сам выберет оружие.
— О-о-о, нет! — выдохнула Гермиона.
— Мисс Грейнджер, Вам ли бояться? — Будогорский ласково потрепал девушку по плечу.
Вместо того чтобы утешиться, Гермиона в отчаянии схватилась за щёки:
— Что делать? Что же делать?!
— Утро вечера мудренее. Ступайте-ка спать, — зевнул Будогорский и раскрыл том, лежащий перед ним с начала встречи. Гарри успел прочесть название: ‚ВОСКРШЕНИЕ. Книга таинств‘.
Ростислав попытался сосредоточиться на той главе, где рассказывалось, как обрести былую силу зомбированному волшебнику. Дело в том, что физически Дамблдор почти оправился. Провидческий дар у него развился необыкновенно, а вот с заклинаниями была полнейшая путаница. Вроде того, что ‚сделать хотел грозу — а получил козу‘, в таком духе. Будогорский хотел выяснить: нормально ли это? Поддаётся ли коррекции? Или проходит само по себе, как временный побочный эффект… Рассеянно полистав книгу, он понял, что не в состоянии сосредоточиться. Глаза закрывались сами собой. Что ж, действительно, ‚утро вечера мудренее‘. Отложим до завтра. Прежде, однако, надо известить Севу.
— Акцио! — с верхней полки книжного шкафа слетела тарелочка. Та самая, ‚с голубой каёмочкой‘. Оставленная Дамблдором при посредничестве Снегга в Визжащей хижине.
Яблочко мелодично звякнуло. Ростислав тронул его. Оно покатилось по кругу со знакомой песенкой.
— Покажи мне, чем сейчас занимается Северус Снегг, — попросил он.
На дне тарелки стали вырисовываться резкие черты Северуса. Он (благодарение Богу!) был один на один со своими колбами.
Будогорский незамедлительно телепортировал ему:
Мы в Школе Фадзя Шан Яна близ Ту-Тянь Хэ Яня. Жду.
Отправив тарелку туда откуда взял, Ростислав закрыл глаза и стал считать: ‚Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один‘. Он открыл глаза и ощутил на своём плече руку друга. Рядом стоял Снегг. Собственной персоной.
— Немедленно измени облик! — зашипел на него Будогорский, заслышав невнятный шорох.
В ту же минуту рядом с ножкой стула затаилась крупная чёрная крыса.
— Профессор, — из темно коридора донёсся до него голос Гермионы. — Вы здесь?
— Я здесь, — ровным голосом ответил Будогорский, чувствуя, как крыса забирается ему в штанину. — Что ты хотела?
— Я хотела узнать: можно ли будет взять на испытание какое-нибудь оружие?
— Ты узнаешь об этом завтра. Иди, Гермиона. Я ещё немного поработаю.
Девушка кивнула и вышла. Ростислав, прихрамывая, прошёл вглубь хранилища и только тут сбросил покрывало с прибора, стоившего ему долгих бессонных ночей. Это был монитор, способный улавливать и передавать мысли того, на чью волну он настроен. Крыса высунула длинный нос из-под брючины Будогорского и вскарабкалась по мантии ему на плечо.
— Поздравляю тебя с отцовством и искренне завидую тебе, дружище, — Барин не удержался и щёлкнул зверька по носу. — Пойдём, посмотришь видео, чтобы не тратить слов понапрасну. А я покамест покемарю… Честное слово, очень спать хочется!
В глубине читального зала размещался топчан, где примостился Ростислав. Рядом, на подоконнике, стоял прибор, напоминающий телевизор (однажды Северус уже имел удовольствие видеть это изобретение Будогорского). Крысиные глазки-бусинки впились в экран телевизора. ‚Ага, — по-детски обрадовался Северус, — вижу! Площадка, по которой расхаживают… три медведя?! Что бы это значило? Завтра спрошу у Славки, о чём он грезит по ночам…‘
На протяжении часов трёх Снегг расшифровывал историю появления на свет Аси и Гоши. Не зная, можно ли включить звук к имеющемуся изображению, до конца он так всё и не понял. Но в этом были и свои плюсы: ‚фильм‘ не произвёл того гнетущего впечатления, что осталось от Юлиных родов у Будогорского. Более всего Северусу запомнился финал: две сморщенные красные рожицы новорожденных и счастливое лицо Юлии.
Барин вдруг вздрогнул всем телом и резко сел.
— Посмотрел?
Снегг кивнул.
— Тогда спим, — Ростислав отключил устройство и снова растянулся на топчане.
Но сон больше не шёл. Он покосился на крысу: та устроилась у него на груди, свернувшись клубком, как котёнок.
— Извини-ка, приятель, не привык я коротать ночи в обнимку с крысой, — Ростислав взял Снегга за шкирку и спустил на пол. — Эй, осторожней! Крысы, между прочим, переносчики заразных заболеваний!
Будогорский обернул палец, за который его только что цапнула мстительная крыса, носовым платком.
— Не смей лезть ко мне! — пригрозил он Снеггу. — Помни: твоё место в норе!
О чём он только думал, позволив Севке шарить у него в мозгах! Мало ли, что тот мог там узреть! ‚Надо выспаться, — в конце концов решил он. — Завтра будет трудный день… Хотя, когда он был в последний раз лёгким?‘ На этот раз Будогорский крепко уснул. Утром его разбудил звон колоколов — особенных, не православных. Он потряс головой. Необходимо было освежиться. ‚Чёрт! Я совсем забыл о Снегге!‘
— Эгей! Где ты, друг? Уж не воспринял ли ты мою идею с норой всерьёз?
— С кем это Вы разговариваете, профессор?
Конечно, это явилась с утра пораньше вездесущая Гермиона. Барин тихонько застонал от досады (что не укрылось от его ученицы).
— И-извините, сэр, — запинаясь, она употребила не к месту ‚сэр‘, — не хотела Вас доставать. Я просто хотела…
— Опять что-то узнать, — язвительно подсказал Будогорский. — Что на сей раз?
— Нет, — растерялась Гермиона. — Хотела пригласить Вас к завтраку.
Гермиона — худенькая до прозрачности — наверно, только и думала, что о еде. И вот пришла звать его к столу. А он, неблагодарная, бесчувственная скотина, наорал на девушку!
— Извини, — Будогорский приобнял Гермиону, чувствуя, какие острые ключицы и выпирающие лопатки у неё под тонким кимоно. — Мне бы проспать ещё часиков так –дцать, чтобы выспаться! Ну, ничего. Холодный душ приведёт меня в чувство.