— Слепцы, которые любуются зимним пейзажем. При чём их там целая деревня, — не согласился Гарри. — Выяснить, кто они такие, поможет нам Слизнорт.
— Нет, только не это, — простонала Гермиона.
— И сделаем мы вот что, — проигнорировал Гарри возглас Гермионы.
Он предложил зайти в гости к Слизнорту. Принести какую-нибудь диковинку, угостить старика последними сплетнями и перевести стрелки на последние известия о Том-кого-все-и-так-знают. В качестве „диковинки“ Гермиона предложила натащить магловских сладостей: нугу, шербет, козинаки, халву и т.п. (всем известно, какой Слизнорт сладкоежка!). Для „сплетен“ как нельзя лучше подходит предательство гоблинов. Ну, и здесь появится возможность поговорить о возможных союзниках Волан-де-Морта. Там, глядишь, разговор и перекинется на тех, кого показала волшебная тарелочка. Сказать, что Гораций Слизнорт рад был их увидеть — значит, не сказать ничего. И если год назад его едва удалось уговорить приехать в Хогвартс, то сейчас он не мыслил себя вне той гущи событий, которыми всегда кишела школа. Если „диковинки“, принесённые ребятами, и и выглядели довольно блекло в сравнении с яствами, выставленные самим Горацием, то профессор был достаточно воспитан, чтобы не высказать этого вслух. В любом случае, Слизнорт был тронут вниманием своих воспитанников. Тема „сплетен“ казалась неисчерпаемой… Когда же Гермиона робко заикнулась о тех волшебниках, которые могли бы примкнуть к армии Волан-де-Морта, к их большому удивлению, Слизнорт сам рассказал ребятам (не преминув упомянуть, что это ба-а-льшая тайна!) о переговорах с русскими чародеями, которых именуют в народе „чутью белоглазой“.
— Почему их так называют? — простодушно спросил Рон.
— Видишь ли, Рейнальдо (Гермиона захихикала)… из-за их глаз. Они у них действительно белые. Сами волшебники небольшого роста — примерно с нашего профессора заклинаний. Живут в тайге. Где находится их поселение, никто не знает.
— Что такое „тайга“? — спросил Гарри.
— Это дремучий лес за Уральскими горами… Самое поразительное, что ВСЕ они провидцы. „Чуть“, в переводе с русского, означает „чутьё“. Очень они маглов не любят. И презирают всех тех, кто вступает с ними в контакт. „Чуть“ очень сильна в магии. Им не требуется даже волшебная палочка для осуществления заклятий. Сила их мысли убийственна. Видят они, по слухам, человека насквозь. А слышат за многие мили. Живут обособленно от местного волшебного сообщества. Но, что касается русского сообщества как такового… Руфус Скримджер, кстати, готовит визит в Россию… Вы что-нибудь об этом слышали?
— Нет, — смущённо ответили они.
— Ну, конечно! Это — тс-с! — ещё одна тайна! — и Гораций раздулся от важности.
Вскоре они стали прощаться. Слизнорт проводил ребят до входа в Гриффиндорскую башню и пошёл обратно.
— Ещё одно небольшое дельце — и можем отправляться в дорогу! — заговорчески подмигнул друзьям Гарри.
— Что за „дельце“? „В дорогу“ — куда? — вразнобой закричали Рон и Гермиона.
— Должен же я узнать, что поделывают Малфой со своим любимым учителем или нет, как по-вашему?
— Если ты о Визжащей Хижине, то я против этой затеи, — сразу отрезала Гермиона.
— Рон, собирайся! Идём вдвоём — без Гермионы.
— Нет! Никуда я Рона с тобой не отпущу!.. То есть без меня он с тобой не пойдёт, — поправилась она.
— Ревнуешь? — подколол её Гарри.
— Ещё чего! — вспыхнула она.
В итоге они зашагали к Гремучей иве втроём.
Как сторукий неприступный великан, возвышалась ива перед входом на территорию школы. Но они знали её секрет. И то ли руки у них стали длиннее, то ли ребята просто знали, куда ткнуть веткой, чтобы дерево замерло, но попали они в лаз, ведущий в „дом без окон — без дверей“, достаточно легко.
— Здесь всё так же, — с благоговением прошептал Рон.
— Всё — да не всё, — Гарри указал на стол, где по-прежнему стояла тарелочка с золотым яблочком.
Он дотронулся до яблока, и оно заговорило:
Я не яблоко простое — Сочное да наливное — Моё предназначение иное: Вам действие любое Покажет яблоко златое! Лишь прикоснись ко мне, — Тогда В любое место по желанью Отправлюсь я, отправлюсь я…
— Покажи нам, пожалуйста, чем сейчас занят мистер Драко Малфой, — попросил Гарри.
Яблочко закружилось волчком и остановилось. Из самого центра тарелки возникла картинка, которая постепенно заполнила всё её дно: на фоне ослепительно голубого неба стоял монумент исполинской женщины с факелом. У подножия — крохотный, размером с муравья, человечек. Если присмотреться, можно вполне узнать (по спесивому выражению остренького личика) Малфоя — младшего. По мере того, как вся их троица вдоволь насмотрелась на своего сокурсника, изображение стало меркнуть.
— Удрал, — констатировал Рон.
— Ага, — подтвердила Гермиона. — В Штаты.
— Что ж, думается мне, Снегг проводит время куда как веселее, — вымолвил Гарри.
После незамысловатой песенки, которую вновь для них исполнило яблоко, он дал задание найти Северуса Снегга. И вот что узрел: Снегг сидел в комнате, сплошь заставленной колбами, пробирками и ретортами. Он опускал голубоватые нити своих воспоминаний в специально приготовленный сосуд. Затем, слегка перемешав, заглядывал в него… Гарри, Рон и Гермиона наклонились, чтобы увидеть то, что видел Снегг. Но ничего (если не считать, что они стукнулись лбами) не произошло. Изображение растаяло.
— Что бы это значило? — Гермиона была озадачена.
— Всё мысли свои прячет. Ничего удивительного, что на окклюменции я ничего не мог… за исключением пары моментов… Как прочесть то, чего нет? — пытаясь отодрать тарелку от стола, яростно шипел Гарри.
— Только зачем ему прятать свои мысли СЕЙЧАС? Как ты думаешь, а, Гарри? От кого? — Гермиона побарабанила пальцами по столу.
— Больше мне делать нечего, как думать от кого наш „уважаемый профессор“ прячет на сей раз свои мысли! — огрызнулся Гарри. — Это меня волнует меньше всего! Гораздо интереснее было бы узнать, где его секретная лаборатория!
— Так ничего не выйдет, — Гермиона отстранила его от изуверских попыток завладеть тарелкой с яблоком. — Дай я. „Экскуро!“ — Гермиона направила палочку на тарелку.
„Эванеско!“ — безрезультатно.
— Нет, — заключила она. — Тут, видно, наложены те же чары, что и на портрет матери Сириуса Блэка. В любом случае, вытащить отсюда эту тарелку можно только со столом.
— Ладно. Обойдёмся и без неё, — пришлось согласиться Гарри.
Глава 3. Эликсир любви.
— Северус, сегодня, когда Вы сортировали воспоминания, надеюсь, Вы всё истолковали, как надо? — голос раздавался как эхо в пустом кинотеатре.
Вопреки законам физики сначала возник звук, и только потом появилось доброе лицо очень пожилого человека с озорными молодыми глазами за очками-половинками.
— Я очень рад, что наши вкусы в отношении женщин совпадают. Ну, это так, к слову пришлось… Надеюсь, Вы всё помните, что говорила Юлия? Вам надлежит серьёзная работа. И чем скорее Вы к ней приступите, тем лучше…»
Вдруг появилась серая рябь — совсем как на стареньком телевизоре, который был у него в детстве. И голос, и изображение пропали. Северус проснулся. «Следовательно, ТАК Дамблдор будет выходить со мной на связь… Умно!» Было такое чувство, что в комнате он не один. Только он об этом подумал, как фигура в плаще с капюшоном отделилась от стены и пошла на него. Северус выхватил палочку и озарил весь этаж. Фигура замерла и одним движением сбросила плащ. Под ним скрывалась Нарцисса Малфой… абсолютно голая.
— Нарцисса? — удивился он. — Что ты тут делаешь? И чем объяснить твоё скудное одеяние? Неужели твоё материальное положение столь плачевно?
— Я пришла отблагодарить тебя, Северус… за Драко… по-женски, — она шагнула к нему.
Северус был вынужден встать и накинуть на неё плащ.
— Довольно безрассудный поступок, Цисси, — являться в таком виде в дом холостого мужчины. Да ещё посреди ночи. Тебе не приходило в голову, что я могу быть не один?
Северус смотрел на неё с возрастающей неприязнью. Что-то ей надо было от него… Что? Пока неясно.
— Оденься. Не явилась же ты сюда в костюме Евы. Я буду ждать тебя внизу.
Он завязал кушак халата и спустился в гостиную. Через пять минут появилась миссис Малфой. Щёки её пылали.
— Значит, у нашего затворника появилась пассия? — довольно развязно заявила Нарцисса. — С каких это пор тебя интересуют женщины?