— А Плутония, какая она? — спросила Гермиона. Разговор о землянах как о людях низшей расы, был ей неприятен.
— Увидите, — улыбнулся Дакар. — Не хочу предвосхищать ваши собственные впечатления… Но дорога туда будет непростой для вас. Сразу предупреждаю.
— Вы много путешествуете? — Гермиона поддерживала, как могла, разговор, ставший натужным.
— Пожалуй, да… С другой стороны, уже нет. Дом — работа — дом. «Дом» — это планета «Z», работа — Земля, — Даккар посмотрел на Гермиону. — Но Вас ведь интересуют другие формы неземной цивилизации, не так ли?
Та согласно кивнула.
— Видите ли, мисс, наша цивилизация в середине пути. У нас пик развития. Ваша планета молодая, вы находитесь в начале пути. А вот цивилизации древние, как правило, регрессируют, впадают в маразм. Есть, правда, и такие, которые не молоды и не стары, но изжили себя бесконечными междоусобицами. Как правило, это те, которые изначально были менее приспособлены для жизни: разумные членистоногие, земноводные и т.п. Единственный совершенный вид разума должен быть заключён в такую же совершенную оболочку — тело человека. Как бы скептически вы не относились к тому, что человек — венец мироздания, но так оно и есть. И даже после смерти душа человеческая при реинкарнации никогда не переселяется в тело змеи или лягушки… Слишком уж большой сгусток энергии.
— Как знать. Есть у нас, на несовершенной планете Земля, индивид, который уже при жизни переродился в змею… почти, — скептически заметил Гарри.
— Вы, молодой человек, имеете в виду Тома Реддла? — довольно буднично поинтересовался Даккар.
Гарри поразился даже не тому, что ОТЦЫ знают о существовании Волан-де-Морта, но факт, что ещё кто-то величает Тёмного Лорда его юношеским именем…
— Вас что-то беспокоит? — спросил Дакар.
— «Беспокоит»… как это Вы догадались?
— Я вижу, — просто ответил альтаирец. Он взглянул на солнце Атлантиды. — Не желаете перекусить? Время обеденное…
— Неужели мы посетим наконец святилище? — вполголоса сказал Рон, следуя за астронавтом (он, конечно, имел в виду кров атлантов).
Однако Даккар пригласил их на борт корабля. В отсек, где были оборудованы комнаты отдыха. К разочарованию Рона, внутренние покои корабля мало отличались от гостиничных апартаментов. Разве что мебель расставлена по-другому. Дакар подал меню. Каждый сделал индивидуальный заказ. Еда тут же материализовалась на столе.
— Пища приготовлена одной из самых славных девушек Атлантиды. У неё настоящий талант по части готовки, — пояснил Дакар и с аппетитом принялся за еду.
Ребята последовали его примеру.
— А где другие «ваши»? — спросил Рон.
— Кто где, — лаконично ответил Дакар. Он промокнул губы салфеткой и вопросительно посмотрел на ребят. — Выбирайте, как мы построим наше общение: либо ВЫ будете задавать вопросы, либо я сам расскажу то, что посчитаю нужным.
— Сначала расскажите Вы. Если у нас появятся вопросы, мы их зададим, — предложил Гарри.
Дакар как-то странно на него посмотрел, но ничего сказал.
— Думаю, вы догадываетесь, что наша встреча из разряда чрезвычайных, — начал говорить Дакар. — При обычных обстоятельствах мы вряд ли когда-нибудь пересеклись. Мы не склонны афишировать свою деятельность, но чувствуем ответственность за род человеческий и не можем допустить, чтобы один из талантливых земных сыновей погубил всех остальных — пусть и менее одарённых.
— Это Вы о ком? О Том… Кого-Нельзя-Называть? — запинаясь, произнёс Рон.
Дакар снисходительно рассмеялся.
— Да. И хоть сейчас Том ослаб физически, магической своей власти не растерял ни на йоту. Мало того, вошёл в сношения с инопланетными существами, способными оказать ему посильную помощь. Однако новые крестражи он создавать более не рискует, опасаясь полного перерождения. Он достаточно умён и понимает: чтобы управлять людьми, нужно и самому быть человеком… или отдалённо напоминать его. Потому-то Лорд Волан-де-Морт — как вы его теперь называете — стережёт оставшиеся крестражи пуще глаза своего. Но! Он не подозревает, что в игру включились мы. Только нам под силу укрыть орёл Кандиды так, как не смог никакой смертный. Правда, с последним крестражем вам надлежит справиться самостоятельно… так же, как и самим Воландом.
— Но почему? Почему бы вам не пойти до конца, чтобы бедным глупым людишкам ничего не угрожало? — Гарри продолжал придерживаться выбранного им тона (несмотря на укоризненные взгляды Гермионы).
— Именно потому, чтобы они себя таковыми не считали.
Гермиона искала, чем бы загладить бестактность Гарри.
— А вы у себя на планете… вы все волшебники? — нашлась она.
— Вы слышали что-нибудь об анабиозе? — немного поразмыслив, спросил в свою очередь Дакар. — Нет? Это превращение неживого в живое. Эволюция — более знакомый вам термин… Так вот. Люди эволюционируют. Очень медленно. Но, благодаря усилиям Салазара Слизерина, который до конца своих дней боролся за нескрещивание ценного вида (надеясь таким образом улучшить породу людей), возможности некоторых людей значительно возросли. Их-то вы и называете волшебниками.
«Он так и сказал ПО-РО-ДА. А ещё считает себя добропорядочным гражданином… — фыркнул Гарри. — Нацист!»
— Гарри, стоит ли возмущаться?.. Мы всего лишь скептики от науки. На самом деле земляне нам очень симпатичны. Страсти на вашей планете так и кипят… Это так притягательно! Но вечное кипение чревато испарением сильных эмоций, и тогда остаётся лишь «пшик». А надо чтобы жизнь продолжалась, планета цвела, рождались дети…
— Выходит, волшебники — это всего лишь эволюционирующий тип людей? — Гермиона пытливо взглянула в глаза Даккару.
Он будто невзначай отвернулся и нехотя проговорил:
— Ты чем-то недовольна?.. Впрочем, я вижу Микаэла и Сильфиду. Нам пора.
Взмахом руки Дакар убрал со стола остатки их обеда.
Полёт оставлял желать лучшего, мягко говоря…
На взлёте Гарри так вдавило в спинку кресла, что он подумал: его вот-вот сплющит. Корабль был похож на сигару, поставленную вертикально. Когда он переворачивался, чтобы принять горизонтальное положение, Гарри услышал сдавленное кряхтение — это Рон пытался удержать в желудке свой недавний обед. Судя по поплывшему аромату, его попытки не увенчались успехом…
Что там пару минут неприятных ощущений во время трансгрессии в сравнении с мучительными двадцатью тремя минутами лёта в космическом корабле!
Гермиона так вцепилась в ручки кресла, что костяшки её пальцев стали белыми, а лицо по цвету напоминало простыни тёти Петуньи после кипячения… «ОТЦЫ» же в это самое время попивали кофеёк из наперсточных чашечек, непринуждённо переговариваясь меж собой, словно сам чёрт им не брат! У Гарри к исходу полёта так заложило уши, что, казалось, голова сейчас взорвётся! У Гермионы пошла носом кровь.
Но и это, как оказалось, «всё ещё цветочки».
Корабль вновь перевернуло носом вверх. С кресла Рона послышалось хлюпанье. Складывалось такое впечатление, что он втягивал в себя то, что недавно им было исторгнуто.
Кресла вдруг начали менять своё положение.
— Это невыносимо! — простонала Гермиона.
Ракету сильно тряхнуло. Похоже, она ударилась о поверхность шестого континента.
— Включить сопла двигателей на полную мощность! — отдал команду механический голос внутри салона.
— Всем оставаться на местах! — распорядился Дакар, видя, что Рон начинает отстёгивать страховочные ремни. — Идёт погружение в толщу антарктического льда.
Гарри наблюдал через стекло иллюминатора (кстати, за весь полёт он не удосужился взглянуть туда ни разу!), как пейзаж зимней пустыни постепенно становится морским.
— По-моему, стало теплее, — слабо проговорила Гермиона, когда мутная вода уже плескалась на уровне окон.
— Это нормально. Наружные стенки корабля разогреты, так как огонь сопел распространяется лилейно.
— ЛиНейно, Вы хотели сказать, — внесла поправку Гермиона.
— Я сказал то, что хотел сказать. Лилейно — значит, в форме лилии. Представили?.. Отсюда и жар, — пояснил Дакар. — Однако повода для волнения нет. Когда лёд сокроет ракету полностью, мы сможем выйти.