Джон стоял так близко к Гарри, что мог разглядеть крошечные янтарные крапинки на темно-зеленой радужке его глаз. Черные густые ресницы трепетали, мелкие белые зубы без конца прихватывали нижнюю губу, рискуя искусать ее до крови. Наконец Гарри осторожно выдохнул и покачал головой:
Я не могу ему сказать. Даже если он больше не ненавидит меня, он все еще любит Лили.
Или свою память о ней, - подхватил Уотсон. - Северус Снейп показался мне очень необычным, но все же живым человеком. Невозможно любить призрака столько лет, Гарри. Если вы опасались, что профессор увлечется Шерлоком, значит, у вас были причины предполагать, что Северус в принципе способен увлечься человеком своего пола, так? Значит, вы уже думали об этом, просто не можете побороть свой многолетний страх.
Гарри вдруг ссутулился и сразу стал словно вполовину ниже Джона. Он вернулся к дивану, тяжело упав на него, и пробормотал:
Я потеряю все, Джон. Я никогда не смогу больше быть рядом с ним, видеть, как он работает, слышать его голос. Он или уволит меня, или даст понять, что мне лучше уйти, и я не смогу остаться после такого. Пока я молчу - я могу его хотя бы видеть, открою рот - потеряю все.
Джон присел перед Поттером, взяв того за руку и сильно сжав пальцы, чтобы слегка привести в чувство:
Запомни, Гарри: ты ничего не можешь потерять, потому что терять тебе нечего.
Проснулся Джон в одиночестве и был вынужден признаться самому себе - это не способствовало успокоению ревности. Шерлок не пришел до двух ночи - до этого времени Джон его ждал, не пришел и после - пустая половина кровати выглядела подозрительно гладкой.
Пропажа нашлась в гостиной: закинув ноги на подлокотник, Шерлок медитировал в кресле, уставившись в потолок. Его рубашка была помята, а это значило, что на ночь он ее не снимал и спать не ложился вовсе.
Дети - опасные, непредсказуемые, невыносимые существа, которых почему-то нельзя наказывать. Они сеют хаос и разрушение, потому что считается, что ограничивать их познавательную деятельность - плохо для их плодотворного и всестороннего развития. Дети - источник вечных неприятностей, - меланхолично произнес Шерлок, почувствовав, что у него появился слушатель.
Джон скептически хмыкнул:
Сомневаюсь, что волшебные палочки делают этих детей такими уж опасными. Тем более, с нами будут взрослые маги, уж как-нибудь утихомирят этих ужасных чудовищ.
Нет-нет, Джон, - Шерлок резко скинул ноги с подлокотника и уселся прямо, возмущенно глядя на Уотсона. - Я говорю об обычных детях, маггловских. На что способны дети с волшебными палочками - я даже представить не могу. Опасность в квадрате, в кубе!
У Джона защипало в глазах от волны внезапной скручивающей нежности. Он любил Шерлока еще сильнее в эту секунду, хотя понимал, что это вызвано уколами ревности - частыми, но мелкими, словно почти незаметными, но оставляющими свой кровоточащий след.
С тобой все в порядке? - нахмурился Шерлок. - Как вчера прошел ужин с Гарри?
Отлично, - натянуто улыбнулся Джон, - просто прекрасно. Как твои эксперименты с Северусом?
Шерлок чуть ухмыльнулся краем рта, неторопливо поднялся на ноги и начал расстегивать рубашку:
В высшей степени любопытное занятие, хотя и не всегда поддающееся какой-либо логике. Свойства зелья могут измениться, даже если просто начать помешивать состав против часовой стрелки, а не по ней, или, к примеру, если взять платиновый котел вместо оловянного. Миллионы нюансов, изумительно! - восклицание Шерлока парадоксальным образом сочетало восхищение и возмущение тем, как обстоят дела в магическом зельеварении. - Я в душ, хочешь присоединиться?
Почему ты не лег спать? - спросил Джон вместо этого. Почему-то он не хотел идти в душ с Шерлоком: этот факт раздражал сам по себе, но и то, что причину такого нежелания Джон еще не сформулировал, тоже выводило из себя. Шерлока хотелось одновременно поцеловать и почему-то ударить, хотя - Джон, возьми себя в руки! - он ничем не провинился.
Вернулся под утро, не хотел тебя будить. Значит, нет? Я пойду освежусь, - на мгновение в глазах Холмса мелькнуло что-то, похожее на сожаление. Торопливо поцеловав Уотсона в лоб, он исчез.
Джон вдруг ощутил, как его обнимает всепоглощающее одиночество.
После завтрака в Большом зале, во время которого Джон и Гарри, сидя рядом, выглядели примерно одинаково несчастными и на который директор Снейп не явился вовсе, магглов под свою опеку взяла Флер. Нежно проворковав Гарри, что теперь он может некоторое время заниматься своими делами, волшебница подхватила под руки обоих мужчин и неторопливо повела их к кабинету, где должна была состояться лекция для старшекурсников.
Седьмой курс Слизерина и Рэйвенкло, - очаровательно грассировала Флер, не замолкая ни на минуту, но при этом не вызывая ни малейшего раздражения даже у Шерлока. - У нас частенько проходят сдвоенные занятия, но раньше Слизерин почему-то все время оказывался в паре с Гриффиндором - ох уж эта старая профессура! Можно подумать, львят и змеек можно подружить, просто загнав их в одну аудиторию, такая чушь! Англичане - милые люди, но лишены тонкости в некоторых вопросах, впрочем, вы, конечно, не обижаетесь на меня за такие слова, правда, Шерлок, Джон? Я сразу положила этому конец, когда стала деканом, мои слизеринцы теперь занимаются совместно только с Рэйвенкло, это интеллектуальный вызов, это и сотрудничество, и здоровое соперничество, у нас нет места глупой застарелой вражде!
Поймав взгляд Шерлока над головой Флер - светлые сияющие волосы были уложены затейливой ракушкой на затылке - Джон чуть усмехнулся, получив в ответ широкую искреннюю улыбку, от которой изнуряющее давление в груди почти полностью исчезло.
Учебный кабинет встретил их жужжанием голосов и любопытствующими взглядами. Среди них, правда, один выделялся своей ожесточенностью: на втором ряду, рядом с худенькой печальной девочкой, сидела Кларисса Прескотт, которая, как и накануне, совершенно не стеснялась неприкрытой ненависти по отношению к двум чужакам. Шерлок заметил ее и насмешливо поклонился. Девушка вспыхнула и отвернулась.
Флер витиевато и в высшей степени лестно отрекомендовала ученикам обоих “лекторов”. Шерлок присел на край учительского стола и обвел взглядом притихших волшебников. Джон мог представить, что в голове у Холмса прокручиваются картинки того, как толпа юных магов внезапно теряет контроль над собой и начинает размахивать палочками направо и налево, творя нерациональное, неразумное, не поддающееся логике волшебство. Словно в подтверждение мыслей Уотсона, Шерлок выразительно поморщился.
Понятия не имею, как я на это подписался, - наконец проговорил Холмс. Подростки, напрягшиеся в ожидании его первых слов, изумленно замерли. Вдруг девочка, сидевшая рядом с Клариссой, не выдержала и прыснула в кулак. Как спусковой крючок, этот смех развеселил многих из присутствующих, и фраза Холмса, сказанная на полном серьезе, стала чем-то вроде приветственной шутки.
Мистер Холмс, расскажите нам о своем методе, - крикнул полноватый рыжий парень с одной из задних парт, - в чем ваша хитрость? Ведь никто не может быть таким умным, как про вас говорят!
Шерлок стремительно выпрямился: Джон не мог не испытывать удовольствия от этого зрелища. Хищно наклонив голову, Холмс медленно прошел между рядами к столу говорившего. Прочие притихли, явно завороженные превращением. Парень в зеленом галстуке нервно моргнул.
Мистер…
Хендерсон, Оуэн Хендерсон, - представился ученик, одновременно поднимаясь на ноги под действием буравящего взгляда, будто Шерлок отдал ему беззвучный приказ, и чуть не роняя стул при этом.