– Разумеется, Волан-де-Морт считал ниже своего достоинства вникать в особенности домовиков и на манер всякого чистокровки относился к ним, как к животным. Ему и в голову не пришло, что они могут обладать магией, о которой он ничего не знает.
– Высший закон домовика – приказ хозяина, – нараспев сообщил Кикимер. – Кикимеру велели идти домой, Кикимер пошёл домой…
– Вот видишь, ты сделал, что тебе велели, ведь так? – ласково сказала Гермиона. – Значит, в невыполнении приказа ты не повинен!
Кикимер, раскачиваясь всё с той же скоростью, потряс головой.
– Что произошло, когда ты вернулся? – спросил Гарри. – Какими словами ответил Регулус на твой рассказ о случившемся?
– Хозяин Регулус очень встревожился, очень, – заквакал Кикимер. – Хозяин Регулус велел Кикимеру спрятаться, из дома не выходить. А потом… это было немного позже… хозяин Регулус ночью пришёл к чулану Кикимера, и хозяин Регулус был странный, не как обычно, в расстройстве ума, сказал бы Кикимер… и он попросил Кикимера отвести его в ту пещеру, в пещеру, где Кикимер был с Тёмным Лордом…
И они отправились в путь. Гарри снова видел всё совершенно ясно – испуганного старого эльфа и худого смуглого ловца, так похожего на Сириуса. Кикимер знал, как открыть потаённый вход в пещеру, знал, как поднять со дна крохотную лодчонку, и на этот раз к острову, на котором стояла чаша с ядом, с ним плыл его обожаемый Регулус.
– И он заставил тебя выпить зелье? – спросил охваченный отвращением Гарри.
Но Кикимер лишь покачал головой и заплакал. Гермиона прижала ладонь ко рту – похоже, она что-то поняла.
– Хо-хозяин Регулус достал из кармана медальон, такой же, как у Тёмного Лорда, – сказал Кикимер, слёзы уже текли по обеим сторонам его рыльца. – И он велел Кикимеру взять его и, когда чаша опустеет, поменять медальоны…
Рыдания Кикимера обратились в подобие скрежета, Гарри приходилось напрягать слух, чтобы разобрать его слова.
– И он приказал… Кикимеру уйти… без него. И он велел Кикимеру… идти домой… и никогда не говорить хозяйке… что он сделал… но уничтожить… первый медальон. И он выпил… всё зелье… а Кикимер поменял медальоны… и смотрел, как хозяина Регулуса… утаскивали под воду… и…
– Ах, Кикимер! – простонала расплакавшаяся Гермиона. Она опустилась рядом с эльфом на колени, попыталась обнять его. Но он немедля вскочил на ноги и с нескрываемым отвращением отпрыгнул от неё.
– Грязнокровка коснулась Кикимера. Что сказала бы хозяйка?
– Я же велел тебе не называть её «грязнокровкой»! – рявкнул Гарри, но эльф уже и сам наложил на себя взыскание: упал на пол и начал биться об него лбом.
– Останови его, останови! – закричала Гермиона. – Разве ты не видишь, как ему плохо? Они же обязаны подчиняться любому приказу!
– Кикимер, стой! Стой! – крикнул Гарри.
Эльф лежал на полу, задыхаясь и дрожа, вокруг его носа поблёскивала зелёная слизь, на мертвенно-бледном лбу, которым он колотился об пол, набухали ссадины, налитые кровью глаза припухли, наполнились слезами. Ничего более жалостного Гарри ещё не видел.
– Итак, ты принёс медальон домой, – сказал он, ему было не до милосердия, требовалось выяснить всё до конца. – И попытался уничтожить его?
– Что ни делал Кикимер, он не смог даже царапину на нём оставить, – простонал эльф. – Кикимер перепробовал всё-всё, что знал, и ничего, ничего не помогало – так много могучих заклятий было наложено на крышку медальона. Кикимер был уверен: чтобы уничтожить медальон, нужно его открыть, а он не открывался… Кикимер наказал себя и попробовал ещё раз, потом ещё наказал и опять попробовал. Кикимер не смог выполнить приказ, Кикимер не уничтожил медальон! А его хозяйка сходила с ума от горя, потому что хозяин Регулус пропал, а Кикимер не мог рассказать ей, что случилось, нет, потому что хозяин Регулус ве-ве-велел ему не говорить никому в се-семье о том, что было в пе-пещере…
Кикимер зарыдал так, что произносить связных слов больше уже не мог. По щекам смотревшей на него Гермионы текли слёзы, однако притрагиваться к нему она больше не решалась. Даже Рон, к поклонникам Кикимера не принадлежавший, выглядел расстроенным. Гарри опустился на корточки, потряс головой, стараясь прояснить её.
– Я не понимаю тебя, Кикимер, – в конце концов сказал он. – Волан-де-Морт пытался убить тебя, Регулус умер, чтобы сокрушить Волан-де-Морта, и всё-таки ты с радостью выдал ему Сириуса? С радостью отправился к Нарциссе и Беллатрисе и передал через них сведения Волан-де-Морту…
– Гарри, у Кикимера голова устроена по-другому, – сказала Гермиона, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. – Он раб. Эльфы-домовики привыкли к дурному, даже жестокому, обращению. В том, что сделал с Кикимером Волан-де-Морт, ничего такого уж необычного не было. А войны волшебников – что они значат для эльфов вроде Кикимера? Он предан людям, которые добры к нему, и миссис Блэк, наверное, была добра, а Регулус был добр определённо, вот он и служил им с полной охотой и разделял их верования. Я знаю, что ты хочешь сказать, – продолжала она, увидев, что Гарри собирается ей возразить, – что взгляды Регулуса изменились… Но, похоже, Кикимеру он об этом не сказал, так? И я, пожалуй, знаю почему. И Кикимер, и родные Регулуса чувствовали себя в большей безопасности, придерживаясь давних воззрений на чистоту крови. Вот Регулус и старался защитить их всех.