Предыдущие четыре недели они провели, облачаясь по очереди в мантию-невидимку и патрулируя парадный вход Министерства, который Рону – благодаря мистеру Уизли – был известен сызмальства. Они сопровождали шедших на работу сотрудников Министерства, подслушивали их разговоры и выяснили, кто из них приходит всегда в одно и то же время, да ещё и в одиночку. Иногда им удавалось спереть из чьего-нибудь кейса номер «Ежедневного пророка». И постепенно они составили примерные карты здания Министерства и заметки, стопка которых лежала сейчас перед Гермионой.
– Ну хорошо, – медленно выговорил Рон, – допустим, мы пойдём на дело завтра… Думаю, для этого хватит меня и Гарри.
– Ой, не начинай, ради бога, – вздохнула Гермиона. – По-моему, мы с тобой обо всём договорились.
– Мотаться у входа под мантией – это одно, Гермиона, а сейчас речь совсем о другом. – И Рон пристукнул пальцем по номеру «Ежедневного пророка» десятидневной давности. – Ты состоишь в Списке «магловских выродков», не явившихся на собеседование.
– А ты, предположительно, помираешь в «Норе» от обсыпного лишая! Уж если кому идти и не следует, так это Гарри, его голову оценили в десять тысяч галеонов…
– Ладно, я останусь здесь, – сказал Гарри. – Как покончите с Волан-де-Мортом, дайте мне знать, идёт?
Рон и Гермиона покатились со смеху, и тут шрам на лбу Гарри снова пронзил его голову болью. Рука Гарри рванулась ко лбу – он увидел, как сузились глаза Гермионы, и постарался представить это движение попыткой отбросить упавшие на глаза волосы.
– Ну хорошо, – говорил Рон, – если мы идём все трое, трансгрессировать нам придётся поодиночке. Под одной мантией-невидимкой нам уже не поместиться.
Шрам Гарри продолжал наливаться болью. Он встал. И к нему тут же подскочил Кикимер.
– Хозяин не доел суп. Может быть, хозяин предпочитает вкусное тушёное мясо или торт с патокой, который хозяин так любит?
– Спасибо, Кикимер, мне просто нужно отлучиться на минуту… э-э… в ванную комнату.
Сознавая, что Гермиона не сводит с него подозрительного взгляда, Гарри торопливо поднялся по лестнице в вестибюль, потом на второй этаж, влетел в ванную и запер за собой дверь на задвижку. Покряхтывая от боли, он склонился над чёрной умывальной раковиной, над её кранами в виде разинувших рот змей и закрыл глаза…
Он шёл по сумеречной улице. По обеим сторонам от него поднимались высокие, словно пряничные, дома с деревянными фронтонами. Он подошёл к одному из них, увидел, как его белая рука с длинными пальцами стучит в дверь. Его охватывало возбуждение…
Дверь растворилась, на пороге появилась смеющаяся женщина. Она взглянула в лицо Гарри, и её весёлость сменилась ужасом…
– Грегорович? – произнёс он высоким, холодным голосом.
Женщина покачала головой, попыталась закрыть дверь, но белая рука твёрдо держала её, не позволяя даже сдвинуть с места.
– Мне нужен Грегорович.
– Er wohnt hier nicht mehr! – тряхнув головой, крикнула женщина. – Он здесь не живёт! Не живёт! Я не знаю такого!
Оставив попытки закрыть дверь, она начала отступать в тёмную прихожую, и Гарри скользящей поступью последовал за ней, вытаскивая длинным пальцами палочку.
– Где он?
– Das weiß ich nicht! Он съехал! Я ничего не знаю, не знаю!
Гарри поднял палочку. Женщина закричала. В прихожую выбежали двое детей. Женщина попыталась заслонить их руками. Вспышка зелёного света…
– Гарри! ГАРРИ!
Он открыл глаза, осел на пол. Гермиона снова заколотила в дверь.
– Гарри, открой!
Гарри понимал – он кричал что-то. Он встал, отпер дверь, Гермиона тут же влетела в неё, едва не упав, и подозрительно оглядела ванную. За ней вошёл Рон, нервно потыкал в углы холодной ванной комнаты палочкой.
– Что ты здесь делал? – строго спросила Гермиона.
– А как по-твоему, что? – с вялой бравадой поинтересовался Гарри.
– Ты так орал, точно тебе башку отрывают, – сообщил Рон.
– А, ну да… наверное, я задремал или…
– Гарри, пожалуйста, не делай из нас идиотов, – сказала Гермиона и с силой вздохнула. – Мы же знаем, что у тебя опять заболел шрам, ты побелел как полотно.
Гарри присел на край ванны.
– Ну хорошо. Я только что видел, как Волан-де-Морт убивает женщину. Сейчас он, наверное, уже убил всю её семью. Без всякой нужды. Это как с Седриком, они просто подвернулись ему под руку…
– Ты же должен был прекратить это, Гарри! – воскликнула Гермиона, и голос её гулко отразился от стен ванной комнаты. – Дамблдор хотел, чтобы ты прибегал к окклюменции. Он считал эту связь опасной – ею может воспользоваться Волан-де-Морт! Какой смысл смотреть, как он убивает и пытает людей, если ты не можешь помочь им?