Глава двадцать седьмая — Последнее убежище
-
Дракон не видел, куда летит, и управлять им было невозможно — от любого маневра в воздухе невольные пассажиры соскользнули бы с его широкой гладкой спины. Тем не менее, они поднимались всё выше и выше, и Гарри, глядя на расстилающийся внизу Лондон, похожий на серо-зелёную карту путеводителя, чувствовал только невероятную радость оттого, что им всё-таки удалось сбежать, хотя это и казалось невозможным. Вцепившись в металлическую чешую, Гарри покрепче прижался к шее дракона и наслаждался порывами встречного ветра, приятно охлаждающими обожжённую кожу. Крылья дракона хлопали, как лопасти ветряной мельницы, и в этом шуме Гарри едва мог разобрать, что позади него Рон, не переставая, выкрикивает ругательства — то ли от восторга, то ли от ужаса, а Гермиона, казалось, всхлипывает.
Прошло несколько минут, и Гарри понемногу перестал бояться, что дракон сбросит их: похоже, единственной заботой крылатого чудовища было удрать как можно дальше от своей темницы, и если чего и следовало бояться — так это того, что он может унести их слишком далеко. Гарри понятия не имел, сколько времени драконы вообще могут пролететь без остановки, и не знал, как именно их полуслепой дракон собирается приземляться, когда устанет.
Сколько времени пройдёт, прежде чем Волдеморт узнает, что они взломали хранилище Лестранжей? Как скоро гоблины Гринготтса сообщат Беллатрикс о краже? Как быстро они смогут определить, что именно пропало? А потом, когда они выяснят, что исчезла золотая чаша — Волдеморт наконец поймёт, что его хоркруксы в опасности…
Дракон, похоже, истосковался по прохладному, свежему воздуху. Они поднимались всё выше, и сквозь морозный туман облаков Гарри уже не мог разглядеть разноцветные точки — машины, снующие туда-сюда по пригородным дорогам. Дракон летел и летел, а внизу проплывали зелёные и коричневые квадраты полей, дороги и реки, изгибающиеся, словно атласные ленты.
— Как ты думаешь, куда он летит? — завопил Рон, когда дракон взял курс на север.
— Кто его знает, — Гарри заорал в ответ. Его руки уже онемели от холода, но он не осмеливался ослабить хватку. Уже несколько минут он размышлял над тем, что они будут делать, если увидят, как под ними заканчивается суша и начинается открытое море. Становилось всё холоднее, невыносимо хотелось пить и есть, и вполне возможно, что дракон чувствовал то же самое. А что, если он осознает, что у него на спине три человека, которые могут прекрасно сгодиться в качестве обеда?..
Солнце садилось, и небо приобретало тёмно-синий оттенок. Дракон всё летел, и по проносящимся внизу городам и деревням скользила его огромная тень, словно гигантское тёмное облако. У Гарри уже затекло и болело всё тело.
— У меня галлюцинации, — вопль Рона нарушил затянувшееся молчание, — или мы снижаемся?
Гарри посмотрел вниз. Тёмно-зелёные холмы, озёра, красноватые в закатном свете — пейзаж определённо становился более детальным. Вполне возможно, что по ярким бликам солнца на водной глади, дракон догадался о живительной влаге где-то рядом. Он снижался большими кругами, намереваясь опуститься на берег одного из небольших озёр.
— Я предлагаю прыгнуть, когда земля будет близко, — сказал Гарри через плечо. — Прямо в воду, пока он не догадался о нашем присутствии.
Решение было одобрено, хотя Гермиона, кажется, не была от него в восторге. Широкие жёлтые крылья дракона уже скользили над самой поверхностью воды…
— ПРЫГАЕМ!
Гарри соскользнул со спины дракона и плюхнулся в озеро ногами вперёд. Он ударился сильнее, чем ожидал, и пошёл ко дну, словно камень, погружаясь в ледяную, зелёную, заросшую камышами воду. После пары рывков ему удалось вынырнуть на поверхность, и он увидел, как недалеко от него расплываются огромные круги там, где прыгнули в озеро Рон и Гермиона. Дракон, похоже, ничего не заметил — он уже был далеко и летел теперь совсем низко, то и дело погружая в воду свою израненную морду. Когда Рон и Гермиона вынырнули, жадно глотая воздух и отплёвываясь, дракон пару раз с силой взмахнул крыльями и приземлился на дальнем берегу озера.
Гарри, Рон и Гермиона погребли к противоположному берегу. Озеро казалось не очень глубоким, и скоро им пришлось уже не столько плыть, сколько пробираться сквозь гущу водорослей и грязи. Наконец, промокшие и страшно усталые, они выбрались на влажную траву.
Гермиона рухнула на землю, кашляя и дрожа от холода. Гарри с радостью бы упал рядом с ней и заснул, но всё-таки нашёл в себе силы вытащить палочку и выстроить магическую защиту вокруг них.
Закончив, Гарри опустился на траву рядом с друзьями. Наконец-то он смог спокойно рассмотреть друзей. У Рона и Гермионы, так же, как и у него, руки и лица были покрыты красными ожогами, а одежда местами прогорела. Морщась от боли, они протирали ожоги настойкой бадьяна. Затем Гермиона передала Гарри эссенцию, а сама вытащила три бутылки тыквенного сока и три сухих мантии. Переодевшись, друзья принялись за сок.
— Определённо радует, — наконец проговорил Рон, глядя, как заживают ожоги на руках, — что у нас есть хоркрукс. Но огорчает…
— …что у нас нет меча, — продолжил за него Гарри, сжав зубы — он как раз поливал бадьяном особенно глубокую рану на ноге сквозь прожжённую дыру в джинсах.
— Нет меча, — повторил Рон. — А всё из-за этого маленького вонючего обманщика.
Гарри вытащил хоркрукс из кармана снятой мокрой куртки и поставил его на землю. Сверкая на солнце, чаша так и притягивала взгляды всех троих, пока они допивали остатки сока.
— Ну, по крайней мере, носить на себе её не нужно, как было с медальоном, — пробормотал Рон, вытирая рот тыльной стороной руки.
Гермиона смотрела, как на другом берегу озера дракон жадно пьёт воду.
— Как вы думаете, что с ним будет дальше?.. — спросила она. — Вдруг он попадёт в беду?
— Ты говоришь как Хагрид, — хмыкнул Рон. — Это дракон, Гермиона! Он как-нибудь сам справится. Ты бы лучше о нас переживала.
— Что ты имеешь в виду?
— Видишь ли, для тебя это может стать шоком, — ответил Рон, — но, боюсь, нас могли заметить, когда мы проникли в Гринготтс.
Тут все трое одновременно начали безудержно смеяться. У Гарри болели рёбра, голова кружилась от голода, но он повалился на траву и хохотал, пока не заболело горло.
— Что же нам теперь делать? — Гермиона всё ещё икала от смеха, но пыталась настроиться на серьёзный лад. — Он ведь сразу узнает, да? Тот-Кого-Нельзя-Называть поймёт, что мы знаем про хоркруксы.
— Может, они побоятся ему сказать? — с надеждой предположил Рон. — Может, они сделают вид…
Небо, запах воды, звук голоса Рона — всё внезапно начало исчезать: боль пронзила шрам Гарри, словно лезвием меча. Он оказался в полутёмной комнате, перед ним полукругом стояли волшебники, а на полу у его ног скорчилась маленькая коленопреклоненная фигурка.
— Что ты сказал? — его голос был высоким и холодным, но внутри бушевали ярость и страх. Единственная вещь, которой он боялся… но нет, это не могло быть правдой, он не понимал, каким образом…
Гоблин дрожал, не смея встречаться с красными глазами возвышавшейся над ним фигуры.
— Повтори! — тихо проговорил Волдеморт. — Повтори!
— М-мой Лорд, — выдавил гоблин, поднимая огромные от страха тёмные глаза. — М-мы п-пытались ост-тановить их… Граб-бителей, м-мой Лорд… они… они проникли в хранилище Лестранжей…
— Грабителей? Что за грабители? Я полагаю, у Гринготтса есть способ установить их личности? Кто это был?
— Эт-то… это был мальч-чишка Пот-тер, и двое его сообщник-ков…