— Доброе утро, Альберт, — сказал лохматый носящий бакенбарды человек, улыбаясь Гарри.
Он мельком взглянул на Гермиону и Рона, когда лифт снова со скрипом двинулся вверх. Гермиона истерически шептала инструкции для Рона. Волшебник наклонился к Гарри, глядя на него искоса, и пробормотал:
— Дирк Кресвилл, да? Из Управления по связям с гоблинами? Мило, Альберт. Я уверен, что теперь заполучу этот пост!
Он подмигнул. Гарри улыбнулся в ответ, надеясь, что этого будет достаточно. Лифт остановился, и решётка снова распахнулась.
— Уровень второй. Департамент магического правопорядка, в том числе Отдел неправомочного использования колдовства, Штаб-квартира авроров и Секретариат Уизенгамота, — сказал голос бесплотной ведьмы.
Гарри увидел, как Гермиона легонько подтолкнула Рона и тот поспешил выйти из лифта, за ним последовали остальные, оставляя Гермиону и Гарри в одиночестве.
В тот момент, когда золотая дверь закрылась, Гермиона сказала, очень быстро:
— На самом деле, Гарри, я считаю, что лучше за ним проследить, не думаю, что он знает, что делает и если он попадется, то…
— Уровень первый. Администрация и обслуживающий персонал.
Золотые решётки снова распахнулись, и Гермиона ахнула. Перед ними стояли четыре человека, двое были поглощены разговором. Длинноволосый волшебник в шикарной мантии, вышитой золотом, стоял рядом с приземистой, похожей на жабу ведьмой, с бархатным бантом в коротких волосах, которая прижимала к груди блокнот.[19]
Глава тринадцатая — Комиссия по регистрации магглорождённых
— Мафальда! — воскликнула Амбридж, глядя на Гермиону. — Вы от Трэверса, не так ли?
— Д-да, — пискнула Гермиона в ответ.
— Отлично, моя дорогая, просто замечательно, — Амбридж повернулась к волшебнику, одетому в чёрно-золотую мантию. — Проблема решена, министр. Если Мафальда будет вести протокол, мы сможем начать прямо сейчас. — Она заглянула в ежедневник. — Нас ждут десять человек, одна из них — жена нашего чиновника. Ай-яй-яй, даже тут, в самом сердце министерства!..
Амбридж прошествовала в лифт. За ней последовали двое волшебников, прислушивающихся к её разговору с министром.
— Мафальда, пойдёмте сразу вниз. Всё необходимое найдёте прямо в кабинете. О, Альберт, доброе утро! А это разве не ваш этаж?
— Как раз выхожу, — пробасил Гарри голосом Ранкорна.
Торопливо покинув лифт, Гарри мельком обернулся. Золоченая решётка захлопнулась за его спиной, и он успел лишь на миг разглядеть испуганное лицо Гермионы. По обеим сторонам от неё возвышались двое волшебников, а бархатный бант Амбридж колыхался где-то на уровне её плеча.
— Ты ищешь кого-то, Ранкорн? — поинтересовался новый министр магии. Его длинные тёмные волосы и такого же цвета бородка были тронуты сединой. Высокий, выдающийся вперёд лоб оставлял в тени небольшие поблёскивающие глаза, и Гарри вдруг представился морской краб, выглядывающий из-под нависшего куска скалы.
— Хотел переброситься словечком, — Гарри на секунду заколебался, — с Артуром Уизли. Слышал, он где-то здесь.
— Ага, — оживился Пий Тикнесс. — Его всё-таки поймали на попытке связаться с Нежелательным?
— Нет, — ответил Гарри, чувствуя, как у него пересохло во рту. — Нет, ничего такого не было.
— Ну, это дело времени, — заметил Тикнесс. — По мне, предатели крови — такая же дрянь, как грязнокровки. Что ж, до свидания, Ранкорн.
— До свидания, министр.
Гарри не спускал глаз с Тикнесса, пока тот удалялся прочь по коридору, бесшумно ступая по толстым министерским коврам. Только когда министр пропал из виду, Гарри вытащил мантию-невидимку из складок своего тяжёлого тёмного одеяния, набросил её на плечи и зашагал в направлении, противоположном тому, которое выбрал министр. Высокий рост Ранкорна доставлял определённые неудобства: Гарри поминутно приходилось проверять, не видны ли из-под мантии его непривычно огромные ноги.
Его понемногу охватывала паника. Гарри уже миновал бесконечную череду одинаковых, сверкающих чистотой дверей, на каждой из которых поблёскивала маленькая табличка с именем хозяина кабинета, и постепенно вся мощь Министерства, его сложность и абсолютная неприступность навалились на него в полной мере. Надо же было оказаться такими невероятно наивными! Неделями они разрабатывали этот план, и только сейчас Гарри начинал понимать нелепость их детской затеи. Все силы ушли на то, чтобы найти способ проникнуть внутрь незамеченными, а о том, что делать дальше, никто из них и не удосужился подумать, как следует! А почему они не обсудили, что делать, если обстоятельства заставят их действовать поодиночке? И вот теперь Гермиона накрепко застряла в комнате суда, Рон обречён на жалкие попытки произвести заклинания, которые ему и не снились, а Гарри бродит по бесполезному верхнему этажу, только что лично пронаблюдав, как цель его прихода благополучно уехала вниз на лифте.
Гарри остановился, прислонился к стене и попытался собраться с мыслями. Тишина оказывала на него гнетущее действие. Ни голоса, ни звука шагов — пурпурные ковры заглушали любой шум лучше, чем заклятие Muffliato.
«А ведь её кабинет где-то здесь», — вдруг подумалось Гарри.
Вряд ли, конечно, Амбридж хранит там свои сокровища, но удостовериться не помешало бы. Рассудив так, Гарри отправился дальше по коридору, чуть не натолкнувшись на проходящего мимо хмурого волшебника. Рядом с волшебником в воздухе парило перо, спешно выводя на листе пергамента письмо под диктовку.
Внимательно приглядываясь к именным табличкам на дверях, Гарри сам не заметил, как добрался до большого холла. Дюжина волшебников и волшебниц работали здесь за столами, живо напомнившими Гарри школьные парты, разве что без выцарапанных надписей и рисунков. Гарри завороженно смотрел на них. Все двенадцать человек вертели и крутили палочками в унисон, без остановки, и квадратики цветной бумаги летали туда-сюда, словно стайка маленьких воздушных змеев. Приглядевшись, Гарри понял, что у процесса есть определённый порядок и ритм. Листочки были покрыты текстом, они соединялись, словно страницы, и образовывали тоненькие брошюры, складывавшиеся в аккуратные стопки на столах.
Гарри приблизился, стараясь не шуметь, хотя и сомневался, что его приглушённые шаги кто-нибудь услышит. Украдкой он стащил верхний экземпляр из стопки готовых брошюр, лежащих на столе перед молоденькой ведьмой. Взяв памфлет в руки, Гарри взглянул на него не без любопытства. На розовой обложке гордо красовались золотые буквы:
«Грязнокровки
и угроза, которую они представляют
для мирного чистокровного общества»
Под этим заголовком была изображена алая роза. Из глубины её лепестков маленькое личико наблюдало полными ужаса глазами за зелёным сорняком, тянущим к ней когтистые побеги.
Имени автора на этом творении Гарри так и не обнаружил, но шрамы на его руке неприятно заныли, и это свидетельство было лучше всяких слов. Подозрение подтвердила и волшебница, со стола которой он утащил памфлет. Не отрываясь от работы, она устало поинтересовалась в промежутке между быстрыми взмахами палочкой:
— А что, старая жаба сегодня весь день будет возиться на суде с грязнокровками?
— Молчи лучше, — пробормотал волшебник за соседним столом и нервно покосился по сторонам. Одна из страничек сорвалась и упала на ковёр.
— Думаешь, она ещё и волшебные уши здесь прячет? Мало ей волшебного глаза!
С этими словами волшебница посмотрела на сверкающую дверь, и Гарри, проследив за её взглядом, почувствовал, как ярость поднимается в нём, подобно змее. Там, где на обычной двери расположен глазок, здесь сверкал большой круглый голубой глаз, слишком хорошо знакомый каждому, кто знал Аластора Хмури.