— Гермиона, — вмешался Гарри, который посчитал это ударом ниже пояса, — он только что спас мою…
— Мне плевать! — орала она. — Мне плевать, что он сделал! Неделю за неделей, мы могли погибнуть, пока он там…
— Я знал, что вы живы! — закричал Рон, впервые заглушая ее голос, и приблизившись так близко, как только ему позволяли защитные чары между ними. — О Гарри постоянно пишет «Пророк», говорят по радио, его все ищут, все эти слухи и сумасшедшие истории, я знал, что услышу, если он погибнет, ты не знаешь, что я пережил…
— Что ты пережил?
Ее голос повысился настолько, что, казалось, еще немного — и его расслышат только летучие мыши, но ее негодование достигло такого накала, что какое-то время она вообще не могла говорить. И Рон этим воспользовался.
— Я хотел вернуться тут же после того, как аппарировал, но нарвался на банду Охотников, Гермиона, и не мог никуда уйти!
— Каких еще Охотников? — спросил Гарри, пока Гермиона плюхнулась в кресло, так плотно сцепив ноги и руки, что казалось, она не сможет расплести их несколько лет.
— Ну да, Охотников — повторил Рон. — Они теперь везде — банды пытаются заработать золото, сдавая магглорожденных и предателей крови, министерство назначило награду за каждого пленника. Я был один и выглядел как школьник; они всполошились, решив, что я беглый маггл. Мне пришлось быстро импровизировать, чтобы меня не потащили в министерство.
— Что ты им сказал?
— Сказал, что я Стэн Шанпайк — первое пришедшее мне в голову имя.
— И они поверили?
— Ну, они не семи пядей во лбу. Один из них вообще был явно наполовину троллем, особенно если судить по его запаху…
Рон взглянул на Гермиону, явно надеясь, что при этой шутке та чуть-чуть смягчится, но девушка все так же сидела с каменным лицом, сцепив руки и ноги.
— Ну, короче, они стали спорить насчет того, был ли я Стэном или нет. Если честно, они были какими-то жалкими, но все же их было пятеро, а я — один, и к тому же у меня отобрали палочку. Затем двое из них подрались и, пока остальные отвлеклись, я двинул того, кто меня держал, в живот, схватил его палочку, разоружил парня, который держал мою, и аппарировал. Ну, в целом, мне нечем гордиться. Я снова себя расщепил. — Рон протянул правую руку, чтобы показать два недостающих ногтя. Гермиона холодно подняла брови. — И я промахнулся на много миль мимо того места, где были вы. Но к тому времени, когда я вернулся на берег реки, где находилась наша палатка… вас уже не было.
— Мерлин, какая холодящая кровь история, — надменно и нарочито обидно произнесла Гермиона. — Представляю, что ты пережил, бедняжка. Мы же в это время сходили в Годрикову Лощину и… ну, что же там случилось, Гарри? О да, там появилась змея Сам-Знаешь-Кого, которая чуть не убила нас обоих, а затем прибыл Сам-Знаешь-Кто собственной персоной, и нам едва удалось удрать.
— Что? — спросил Рон, переводя непонимающий взгляд с нее на Гарри, но Гермиона не обращала на него внимания.
— Только представь себе — потерять ногти, Гарри! То, что пережили мы, по сравнению с этим кажется такими пустяками, верно?
— Гермиона, — тихо сказал Гарри. — Рон только что спас мне жизнь.
Казалось, она даже его не услышала.
— Но мне бы хотелось кое-что узнать, — не мигая, уставившись куда-то поверх головы Рона, продолжала она. — Каким образом ты нас сегодня нашел? Это важно. Потому что, когда мы об этом узнаем, то примем меры, чтобы нас больше не посещали те, кого мы не желаем видеть.
Рон сердито посмотрел на нее, затем извлек из кармана джинсов небольшой серебристый предмет.
— Вот, с помощью этого.
Она была вынуждена взглянуть на Рона, чтобы посмотреть, что он им показывал.
— Делюминатор? — Она так удивилась, что даже забыла о необходимости выглядеть холодной и неприступной.
— Он не просто включает и выключает свет, — объяснил Рон. — Не знаю, как он работает или почему это случилось именно в тот, а не в другой момент, потому что я хотел вернуться сразу же, после того, как ушел. Но ранним рождественским утром я слушал радио и услышал… услышал тебя.
Он посмотрел на Гермиону.
— Ты услышал меня по радио? — с недоверием спросила она.
— Нет, я услышал тебя из своего кармана. Твой голос, — он снова протянул делюминатор, — послышался из него.
— И что же я сказала? — спросила Гермиона не то с сарказмом, не то с любопытством.
— Мое имя. «Рон». И еще ты сказала… что-то насчет палочки…
Гермиона густо покраснела. Гарри вспомнил: это было впервые, когда имя Рона было произнесено вслух с того дня, когда он ушел. Гермиона упомянула его, когда они разговаривали о починке палочки Гарри.
— Ну, короче, я его вытащил, — продолжал Рон, глядя на делюминатор, — и в нем вроде не было ничего необычного, но я был уверен в том, что тебя слышал. Ну, и я им щелкнул. Тогда в моей комнате погас свет, но другой свет зажегся за окном.
Рон поднял свободную руку и указал перед собой, его глаза сосредоточились на чем-то незаметном Гарри и Гермионе.
— Это был световой шар, ну, знаете, такой пульсирующий и голубоватый, похожий на свет, излучаемый портключом?
— Ага, — автоматически отозвались хором Гарри и Гермиона.
— И я понял, что это оно, — продолжал Рон. — Я на скорую руку упаковал свои вещи, взял рюкзак и вышел в сад. Световой шарик парил над землей, ожидая меня, и когда я вышел, он подскочил, и я последовал за ним за сарай, и тогда он… ну, проник в меня, внутрь.
— Извини, что? — переспросил Гарри, неуверенный, что правильно расслышал.
— Ну, он словно нырнул в меня, — объяснил Рон, иллюстрируя движение указательным пальцем, — прямо в грудь, и потом… просто проник внутрь. Он был вот тут. — Он указал на висок. — Я его чувствовал, он был таким теплым. И когда он оказался внутри, я понял, что мне нужно было делать. Понял, что он отведет меня туда, куда нужно. Ну, я аппарировал и появился на склоне холма. Везде лежал снег…
— Мы там были, — воскликнул Гарри. — Мы провели там две ночи, а на вторую ночь мне все казалось, что кто-то движется вокруг в темноте и зовет меня!
— Ага, ну, это был я, — ответил Рон. — В любом случае, ваши охранные заклинания сработали, потому что я вас не видел и не слышал. Но я был уверен, что вы где-то поблизости, поэтому в конце концов забрался в спальный мешок и стал ждать появления одного из вас. Думал, что вам все равно придется выйти наружу, когда вы будете складывать палатку.
— Да нет, — отозвалась Гермиона. — Мы, для пущей безопасности, аппарировали под мантией-невидимкой. И мы покинули место очень-очень рано, потому что — как объяснил Гарри — мы слышали, что кто-то бродил поблизости.
— Ну, я провел на холме целый день, — произнес Рон. — Все надеялся, что вы появитесь. Когда же стало темнеть, я понял, что упустил вас, поэтому снова щелкнул делюминатором, и снова появилось голубое свечение, и все повторилось, я аппарировал и прибыл прямо сюда, в этот лес. Я по-прежнему вас не видел, так что приходилось лишь надеяться, что в конце концов кто-нибудь из вас покажется — и Гарри появился. Ну, само собой, сначала я заметил лань.
— Что-что ты заметил? — резко спросила Гермиона.
Они наперебой стали объяснять, что произошло, и по мере продолжения рассказа о серебристой лани и мече в источнике, Гермиона переводила нахмуренный взгляд от одного к другому, слушая так внимательно, что даже забыла про свою неприступную позу.
— Но это же был патронус! — воскликнула она. — Вы не разглядели, кто его послал? Вы никого не видели? И он привел вас к мечу? Это невероятно! А что случилось дальше?
Рон объяснил, как он наблюдал за Гарри, который прыгнул в озеро, как ждал, когда тот выплывет; как поняв, что что-то не так, нырнул и спас Гарри, затем вернулся и достал меч. Он дошел до момента, когда медальон раскрылся, а затем нерешительно замолчал, и Гарри продолжил:
— … и Рон пронзил его мечом.
— И… и оно исчезло? Просто так? — прошептала она.
— Ну, оно… оно кричало, — украдкой бросив взгляд на Рона, добавил Гарри. — Вот.
Он бросил ей на колени медальон; она осторожно подняла его и рассмотрела пронзенные створки.