И искала Смерть брата меньшего годы долгие, сто дорог прошла — не смогла найти. Не снимал тот брат свою мантию, бы невидимым столько времени. Только в старости сыну отдал он то, что некогда сама Смерть дала. Поприветствовав Смерть уж близкую, обнял брат ее как знакомую, поздоровался с нею он радостно, да и вместе с нею ушёл в мир иной.
Гермиона закрыла книгу. Ксенофилиус словно не сразу заметил, что она дочитала сказку. Он отвёл взгляд от окна и сказал:
— Ну вот.
— Что вот? — смутилась Гермиона.
— Так вот же Дары Смерти! — удивился Лавгуд. Он взял перо с заваленного всякой всячиной стола и вытянул обрывок пергамента, торчавшего между страниц какой-то книги.
— Старшая Палочка, — начал перечислять он, рисуя вертикальную линию на пергаменте. — Камень Возрождения, — он нарисовал над палочкой круг, — и Мантия-Невидимка, — закончил он, заключив палочку и круг в треугольник, нарисовав в итоге символ, так заинтриговавший Гермиону. — Вот они — Дары Смерти все вместе.
— Но в сказке не употребляется такое словосочетание, как Дары Смерти! — возразила Гермиона.
— Конечно, нет! — Ксенофилиус был ужасно доволен собой. — Это же детская сказка, адаптированная для самых маленьких. Её рассказывают просто для удовольствия ребёнка. Но те из нас, кто действительно понимает, знают, что в этом сказании описаны три предмета, или Дара, владея которыми, можно стать хозяином самой Смерти.
Повисла тишина. Ксенофилиус всё так же смотрел в окно. Солнце поднималось над самой кромкой неба.
— У Луны скоро будет достаточно шлёппов, — сказал он тихо.
— Когда вы говорите «хозяин Смерти»… — начал Рон.
— Хозяин, владелец, победитель — как тебе больше нравится.
— Это означает… — медленно произнесла Гермиона, и Гарри почувствовал, как за нарочитой серьёзностью та пытается скрыть скептические нотки, — что вы верите в существование этих Даров Смерти?
— Ну, конечно же! — снова приподнял брови Ксенофилиус.
— Но, мистер Лавгуд, — Гермиона явно не могла больше сдерживаться, — неужели вы правда верите, что…
— Луна рассказывала мне о вас, юная леди, — прервал её Ксенофилиус. — Предполагаю, что вы девушка неглупая, но при этом крайне ограниченная, зашоренная. Вашей мысли не хватает полёта.
— Да, Гермиона, примерь-ка это, — сказал Рон, кивнув на нелепый головной убор. Судя по голосу, он с трудом удерживался от смеха.
— Мистер Лавгуд, — снова начала Гермиона, — да, мы знаем о существовании мантий-невидимок. Да, они редкие, но они существуют. Но…
— Да нет же, мисс Грейнджер! Третий дар Смерти — это настоящая Мантия-Невидимка! Заметьте — не просто дорожный плащ, защищенный чарами Невидимости или Ослепляющим заклятьем, либо сотканный из шерстинок полувидима. Да, такая вещь, конечно же, способна скрывать своего владельца в течение нескольких лет, но потом она постепенно потускнеет и утратит свои свойства. Мы же говорим о Мантии, которая на самом деле делает человека невидимым. Над нею не властно время, её защиту не могут разрушить никакие заклинания. Сколько подобных мантий вы когда-либо видели, мисс Грейнджер?
Гермиона открыла было рот, но снова закрыла его; вид у неё был смущённый. Она, Гарри и Рон смотрели друг на друга, и Гарри знал, что всем троим пришло в голову одно и то же. Получалось так, что та самая мантия, описанная Ксенофилиусом, прямо сейчас была у них с собой.
— Вот именно! — триумфально заключил Ксенофилиус. — Ни один из вас такой мантии отродясь не видывал. Владелец такой мантии был бы очень богатым человеком. — Он снова выглянул в окно. Небо чуть заметно порозовело.
— Ладно, — смущённо согласилась Гермиона, — пусть такая мантия существует. Но что насчёт камня, мистер Лавгуд? Того самого, который вы назвали Камнем Возрождения?
— И что насчёт Камня?
— Он тоже существует?
— Можете попытаться доказать мне обратное.
Гермиона начала выходить из себя:
— Слушайте, но это же абсолютная чушь! Как же я могу доказать, что его нет? Вы что, хотите, чтобы я проверила все существующие камни на свете? По-вашему, можно доказать существование чего-либо тем лишь только, что пока не доказано обратное?
— Именно так! Горизонт вашего сознания расширяется прямо на глазах, мисс Грейнджер!
— А Старшая Палочка? — влез Гарри, пока Гермиона не начала возражать. — Она, по-вашему, тоже существует?
— О, да. И тому есть сколько угодно доказательств, — ответил Ксенофилиус. — Старшую Палочку легче всего обнаружить по тому, каким образом она переходит от волшебника к волшебнику.
— И каким же это? — спросил Гарри.
— У предыдущего владельца палочку нужно забрать силой, — поведал Ксенофилиус. — Вы должны были читать о том, как палочка досталась Эгберту Отъявленному — он же убил Эмерика Злого. А как Годелот умер в подвале собственного замка после того, как его собственный сын, Эревард, забрал у него палочку? А об ужасном Локсиасе, который взял палочку у Барнабаса Деверилла, после чего убил его? Да история магии просто написана кровью, стекающей со Старшей Палочки!
Гарри посмотрел на Гермиону — та хмурилась, глядя на Ксенофилиуса, но не возражала ему.
— А у кого сейчас Старшая Палочка, как вы считаете? — задал вопрос Рон.
— Увы… кто бы знал? — развёл руками Ксенофилиус. — Кто знает, где сейчас спрятана Старшая Палочка? Её история прерывается на Аркусе и Ливиусе. Один из них победил Локсиаса и забрал у него палочку, но который из двоих? И кто убил каждого из них в свою очередь? Об этом история умалчивает.
Повисла тишина. Потом Гермиона очень серьёзно спросила:
— Мистер Лавгуд, а семья Певереллов имеет какое-либо отношение к Дарам Смерти?
Ее вопрос явно застал Ксенофилиуса врасплох, а у Гарри в голове что-то щёлкнуло. Откуда-то он знал эту фамилию… Певерелл…
— Да вы же мне лапшу вешали на уши, юная леди! — возмутился Ксенофилиус. Он выпрямился на стуле и уставился на Гермиону во все глаза. — Я-то думал, что вы новичок среди ищущих Дары Смерти, а вы!.. Многие верят, что семья Певереллов имеет прямое — прямейшее! — отношение к этим Дарам.
— Кто вообще такие эти Певереллы? — спросил Рон.
— Я прочитала эту фамилию на могильной плите в Годриковой Лощине. На ней был высечен символ, — ответила Гермиона, глядя на Лавгуда. — Могила Игнотуса Певерелла.
— Точно! — воскликнул Ксенофилиус, назидательно подняв палец. — Символ на могиле Игнотуса — прямое тому доказательство.
— Доказательство чего? — уточнил Рон.
— Как чего? Да фамилия братьев в сказке — Певерелл! А звали их Антиох, Кадмус и Игнотус! Они же и были первыми владельцами Даров Смерти! — Ещё раз глянув в окно, Ксенофилиус поднялся, взял поднос и пошёл к винтовой лестнице. — Вы ведь останетесь на обед, да? — спросил он, уже исчезнув из виду. — Все всегда просят у нас рецепт супа из пресноводных шлёппов.
— Ну да, хотят отнести этот супец на проверку в отделение отравлений опасными ядами в Святом Мунго, — шёпотом съехидничал Рон.
— Ну и что ты про всё это думаешь? — спросил Гарри у Гермионы, дождавшись, когда Ксенофилиус забренчит на кухне посудой.
— Ой, Гарри, — голос у неё был усталый, — это какое-то нагромождение чуши. Символ означает явно что-то совсем другое, просто Ксенофилиус, в силу собственной странности, так его интерпретирует. Мы просто теряем тут время.
— Что вы ожидали от человека, посвятившего жизнь поискам мяторогих храпсов?
— Ты тоже не поверил ни единому слову? — спросил Гарри.
— Не-а. Это одна из тех сказок, которые рассказывают детишкам, чтобы они извлеки из неё определённые уроки. Не буди лихо, не ввязывайся в драку, не трогай каку. Не лезь, куда не надо, занимайся своими делами, и всё будет хорошо. Вполне вероятно, эта сказка о том, почему Старшая Палочка считается приносящей несчастье.
— Что ты имеешь в виду, Рон?
— Да это же просто одно из суеверий. Ведьма, рожденная в мае, выйдет замуж за маггла. Заклятье, наложенное в сумерки, утратит силу в полночь. У палочки из кедра нищий хозяин. Да ты их должен был слышать, моя мать добрую сотню таких знает.