— Так как же вы сюда попали? — спросил он, пытаясь их отвлечь.
— Я прошлый год, считай, жил в Комнате Спрятанных Вещей, — сказал Малфой срывающимся голосом. — Я знаю, как в неё попадать.
— Мы прятались в коридоре, там, снаружи, — хмыкнул Гойл. — Мы теперь умеем начаровывать Прозрачку! А потом, — его лицо расплылось в хищной ухмылке, — ты выскочил прямо на нас, и сказал, что ищешь дидуму! Что эт за дидума такая?
— Гарри? — внезапно послышался голос Рона, из-за стены хлама справа от Гарри. — Ты что, говоришь с кем-то?
Словно стегнув хлыстом, Крабб наставил палочку на пятидесятифутовую гору старой мебели, поломанных сундуков, старых книг, тряпья и непонятно какого хлама, и крикнул: — Дессендо!
Стена зашаталась, и её верхняя треть посыпалась в проход, туда, где был Рон.
— Рон! — завопил Гарри, а где-то заверещала невидимая Эрмиона, и Гарри услышал, как всякие неисчислимые вещи с треском падают на пол за разваливающейся стеной; он направил палочку на расползающийся вал, крикнул: — Фините! — и тот застыл.
— Нет! — закричал Малфой, хватая за руку Крабба, когда тот попытался повторить заклинание. — Если ты разнесёшь комнату, ты можешь засыпать эту диадемину!
— Делов-то? — сказал Крабб, вырываясь на свободу. — Тёмному Лорду нужен Поттер, причём тут какая-то дидума!
— Поттер пришёл сюда за ней, — Малфой с трудом скрывал раздражение от тупости своих товарищей, — а это значит…
— Что значит? — Крабб повернулся к Малфою, не сдерживая злости. — Кого заботит твоё мнение? Ты мне больше не командир, Драко. Ты со своим папочкой — люди конченные.
— Гарри? — опять закричал Рон, из-за кучи хлама. — Что происходит?
— Гарри? — передразнил его Крабб. — Что происходит… нет, Поттер! Круцио!
Гарри рванулся за тиарой, заклятие Крабба промазало по нему, но ударило в каменный бюст, подбросив его на воздух; диадема взлетела вверх и скрылась, упав в кучу обломков, на которые сверху приземлился бюст.
— СТОЙ! — заорал Малфой на Крабба, так, что его крик разнёсся по всей огромной комнате. — Он нужен Тёмному Лорду живым…
— Так что? Я ж его не убиваю? — завопил Крабб, отталкивая мешающую ему руку Малфоя. — Но если смогу, угроблю, Тёмному Лорду ведь нужна его смерть, так что какая раз…
Струя алого света пролетела совсем рядом с Гарри: Эрмиона выбежала из-за угла рядом с ним, и послала Ошеломляющее заклятие Краббу прямо в голову. Она промахнулась лишь потому, что Малфой отдёрнул Крабба в сторону.
— Это та грязнокровка! Авада Кедавра!
Гарри увидел, как Эрмиона отскочила, пригнувшись; ненависть к Краббу, пошедшему на убийство, вымела всё у него из головы. Он выпалил в Крабба Ошеломляющим заклятием; уворачиваясь, тот выбил палочку из руки Малфоя, и палочка закатилась под гору ломаной мебели и каких-то костей.
— Не убивайте его! НЕ УБИВАЙТЕ! — завопил Малфой, когда Крабб и Гойл вместе направили палочки на Гарри; их мимолётное колебание было всё, что потребовалось Гарри:
— Экспеллиармус!
Палочка вылетела из руки Гойла и пропала в соседнем бастионе из мусора; Гойл по-дурацки подпрыгнул, пытаясь её поймать; Малфой отскочил от второго Ошеломляющего заклятия, пущенного Эрмионой, а Рон, внезапно появившийся в конце прохода, выпалил полновесным Связывающим заклятием в Крабба, чуть-чуть промазав.
Крабб извернулся на месте и снова завопил: Авада Кедавра! Рон, уворачивась от струи зелёного огня, отскочил и скрылся из вида. Лишившийся палочки Малфой спрятался за трехногий шкаф, когда Эрмиона устремилась к нему, по ходу ударив Ошеломляющим заклятием Гойла.
— Она где-то здесь! — завопил Гарри, показывая ей на кучу хлама, в который упала старая тиара. — Поищи её, пока я помогу Ро…
— ГАРРИ! — пронзительно закричала Эрмиона.
Завывающий рёв за спиной тоже предупредил его. Он повернулся и увидел, что Рон и Крабб бегут к нему со всех ног по проходу.
— Что, мразь, припекает? — проревел на бегу Крабб.
Но, похоже, он сам не мог справиться с тем, что наделал. Неестественно огромные языки пламени преследовали их, облизывая бока бастионов из хлама, и те при их прикосновении превращались в сажу.
— Агуаменти! — рявкнул Гарри, но струя воды, вырвавшаяся из кончика его палочки, испарилась в воздухе.
— БЕГИТЕ!
Малфой схватил в охапку Ошеломлённого Гойла и поволок его; Крабб, сам перепуганный, обогнал их всех; Гарри, Рон и Эрмиона помчались за ним, а огонь их преследовал. Это не был обычный огонь, Крабб применил заклятие, о котором Гарри не имел представления. Когда они завернули за угол, языки пламени последовали за ними, словно были живыми, разумными, стремящимися их убить. Огонь менялся, превратился в целую стаю огненных чудовищ: пламенеющие змеи, химеры и драконы взлетали, и падали, и снова взлетали, и вековые завалы, которые они пожирали, взметывались на воздух их когтистыми лапами, падали в их клыкастые пасти и исчезали в пекле.
Малфой, Крабб и Гойл куда-то пропали, их не было видно. Гарри, Рону и Эрмионе пришлось остановиться: огнённые чудища окружили их, подбирались всё ближе — клыки, рога и хлещущие хвосты, и жар вокруг был как стена.
— Что нам делать? — пронзительно крикнула Эрмиона сквозь оглушительный рёв пламени. — Что делать?
— Вот!
Гарри выхватил из ближайшей кучи хлама пару тяжёлых на вид мётел, и бросил одну Рону, который втащил на неё за собой Эрмиону. Гарри перебросил ногу через вторую метлу, и, крепко оттолкнувшись от пола, они взвились в воздух, едва увернувшись от кривого клюва огненного хищника, щёлкающего на них челюстями. Дыма и жара было не вынести; под ними заклятое пламя поглощало контрабанду, пронесённую не одним поколением учеников, уличающие результаты тысяч недозволенных опытов, тайны бесчисленных душ, искавших здесь убежища. Гарри нигде не видел ни следа Малфоя, Крабба или Гойла. Пытаясь их отыскать, он пролетал над разбойничающими огненными чудищами так низко, как только осмеливался, но внизу был только огонь. Какая страшная смерть… Он никогда бы такой не пожелал…
— Гарри, надо выбираться, выбираться! — орал Рон, хотя сквозь чёрный дым даже не было видно, где двери.
И тут сквозь ужасающий шум, сквозь гром всепожирающего пламени, Гарри услышал слабый, жалобный человеческий крик.
— Это… слишком… опасно…! — вопил Рон, но Гарри кружил в воздухе. Его очки хоть как-то защищали глаза от дыма, и он петлял над огненным штормом, выискивая следы жизни, руку, ногу или лицо, ещё не превратившееся в головешку…
И он их увидел: Малфоя, обхватившего руками лежащего без сознания Гойла, на шаткой куче обугленных парт. Гарри устремился вниз. Малфой увидел его приближение и протянул руку, но едва Гарри схватил её, как понял, что ничего не получится. Гойл был слишком тяжёлым, и рука Малфоя, вся в поту, выскользнула из пальцев Гарри…
— ЕСЛИ МЫ ИЗ-ЗА НИХ ПОМРЁМ, Я ТЕБЯ, ГАРРИ, УБЬЮ! — проревел Рон, и, пока огромная пламенеющая химера мчалась к ним, вместе с Эрмионой втащил Гойла на свою метлу и снова взлетел, раскачиваясь и ныряя, а Малфой вскарабкался на метлу за спину Гарри.
— Дверь, давай к двери, к двери! — кричал Малфой Гарри в ухо, и Гарри наддал ходу, вслед за Роном, Эрмионой и Гойлом, сквозь вздымающийся чёрный дым, в котором было нечем дышать. А вокруг них те последние вещи, которые не сожгло всепожирающее пламя, взлетали в воздух; заклятые огненные твари подбрасывали их, торжествуя: кубки и щиты, блестящее ожерелье, потускневшая тиара…
— Что ты делаешь, что ты делаешь, дверь вон там! — стонал Малфой, но Гарри развернулся на месте и пошёл вниз. Казалось, диадема падает медленно-медленно, поворачиваясь, поблёскивая, навстречу разинутой змеиной пасти, и тут Гарри поймал её, подцепил на руку…
Змея кинулась на Гарри, он опять круто повернул, взвился вверх и полетел прямо туда, где — молил он — должна была быть открытая дверь; Рона, Эрмионы и Гойла не было видно; Малфой кричал и так крепко цеплялся за Гарри, что было больно. Потом Гарри увидел сквозь дым прямоугольное пятно на стене, направил на него метлу, и через мгновение чистый воздух наполнил его лёгкие, и он врезался в противоположную стену коридора.