— Когда Гарри Поттер в первый раз был в моём кабинете в Хогвартсе, какое существо было в углу? — спросил он, слегка встряхнув Гарри. — Отвечай!
— Э… тихомол в аквариуме, разве не так?
Люпин отпустил Гарри и отступил к шкафу с посудой.
— Чё это всё значит? — заревел Хагрид.
— Извини, Гарри, но я должен был проверить, — торопливо объяснил Люпин. — Нас предали. Волдеморт знал, что тебя перевозят сегодня ночью, а сказать ему это мог лишь кто-то из тех, кто в этом участвовал. Ты мог оказаться подмёнышем.
— А меня чёж не проверяете? — пропыхтел Хагрид, всё ещё сражающийся с дверью.
— Ты наполовину великан, — Люпин посмотрел на Хагрида, — а Многосущное Зелье рассчитано только на употребление его людьми.
— Никто из Ордена не мог сказать Волдеморту, что мы вылетаем сегодня ночью, — сказал Гарри. Эта мысль ужасала его, он не мог поверить, не мог заподозрить никого. — Волдеморт догнал меня в самом конце, а вначале он не знал, который — я. Если б ему сообщили план, он бы сразу знал, что я — тот, который с Хагридом.
— Тебя догнал Волдеморт? — резко спросил Люпин. — Как это было? Как ты спасся?
Гарри объяснил, как преследовавшие их Пожиратели Смерти, похоже, распознали в нём настоящего Гарри, как они прервали погоню и, должно быть, вызвали Волдеморта, который появился как раз перед тем, как Гарри с Хагридом достигли недосягаемого для него дома родителей Тонкс.
— Они распознали тебя? Но как? Что ты такое сделал?
— Я…, -Гарри попытался вспомнить; весь путь казался мешаниной паники и смятения. — Я увидел Стэна Шанпайка… Знаете, парня, который был кондуктором в Ночном Рыцаре? И я попытался его Разоружить, вместо… ну, он же не понимал, что делает, верно? Наверняка он был под Подвластием!
У Люпина был ошеломлённый вид.
— Гарри, прошло время Разоружения! Они же пытались поймать и убить тебя! Наконец, если ты не готов убить, есть же Ошеломляющее заклятие!
— Под нами были сотни футов! А Стэн не был самим собой, и если б я его Ошеломил, и он бы упал, так был бы он мёртвый, всё равно как если бы я его Авадой Кедаврой! Заклятие Разоружения спасло меня от Волдеморта два года назад, — вызывающе добавил Гарри. Люпин напомнил ему ухмылку Захарии Смита из Хаффлпаффа, который счёл смешным намерение Гарри учить Дамблдорову Армию заклятию Разоружения.
— Да, Гарри, — сказал Люпин с полным боли спокойствием, — и свидетелями тому событию было немалое число Пожирателей Смерти! Ты меня извини, но это было очень необычное действие — там, под угрозой неминуемой смерти. И повторять его нынешней ночью, перед лицом Пожирателей Смерти, которые или были свидетелями первого случая, или слышали о нём — это почти самоубийство!
— Так вы считаете, мне надо было убить Стэна Шанпайка? — спросил Гарри со злостью.
— Конечно, нет, — ответил Люпин, — но Пожиратели Смерти — да что там, почти всякий! — ожидали бы, что ты ответишь ударом на удар! Гарри, Экспеллиармус — полезное заклинание, но Пожиратели Смерти, похоже, считают его чем-то вроде твоей подписи, и я настаиваю, чтобы ты не дал заклинанию стать ей!
Слушая Люпина, Гарри чувствовал себя идиотом, но в нём всё-таки оставалось зерно несогласия. — Я не собираюсь сметать людей с моего пути только потому, что они там оказались, — заявил он. — Этим пусть Волдеморт занимается.
Возражения Люпина пропали: Хагрид, наконец-таки продравшийся сквозь двери, дохромал до стула и уселся, и стул тут же рассыпался. Не обращая внимания на его брань вперемешку с извинениями, Гарри опять обратился к Люпину:
— Джордж поправится?
Этот вопрос, похоже, иссушил весь настрой Люпина против Гарри:
— Я думаю, что да, вот только шансов восстановить его ухо нет, это только если его снесли не заклятием… — Снаружи послышался шум. Люпин нырнул в заднюю дверь, Гарри перепрыгнул через ноги Хагрида и помчался во двор.
Во дворе появились двое, и, подбегая к ним, Гарри увидел, что это Эрмиона, вернувшаяся к своей нормальной внешности, и Кингсли, оба вцепившиеся в гнутую вешалку для пальто. Эрмиона кинулась Гарри в руки, но Кингсли при виде их обоих не проявил никакой радости. Из-за плеча Эрмионы Гарри увидел, как он поднял палочку и наставил её Люпину в грудь:
— Последние слова Альбуса Дамблдора, сказанные нам с тобой!
— Гарри — наша лучшая надежда. Положитесь на него, — спокойно сказал Люпин. Кингсли повернул палочку на Гарри, но Люпин сказал: — Это он, я проверил!
— Хорошо, хорошо, — сказал Кингсли, убирая палочку под плащ, — но кто-то нас предал! Они знали, знали, что это будет сегодня ночью!
— Похоже на то, — откликнулся Люпин, — но они явно не представляли себе, что там будет семеро Гарри.
— Слабое утешение! — прорычал Кингсли, — Кто ещё вернулся?
— Только Гарри, Хагрид, Джордж и я.
Эрмиона зажала рот рукой, сдерживая тихий стон.
— А с вами что было? — спросил Люпин у Кингсли.
— Гнались пятеро, попали в двоих, возможно одного убили, — скороговоркой ответил Кингсли, — и ещё мы видели Сам-Знаешь-Кого, он присоединился к погоне на полпути, правда, почти сразу пропал. Ремус, он может…
— Летать, — вставил Гарри. — Я его тоже видел, он явился за Хагридом и мной.
— Так вот почему он отвалил, тебя преследовать! — сказал Кингсли, — Я понять не мог, почему он пропал. Только что его заставило цель сменить?
— Гарри проявил к Стэну Шанпайку чуть больше доброты, чем следовало, — сказал Люпин.
— К Стэну? — повторила Эрмиона. — Но я думала, он в Азкабане?
Кингсли безрадостно рассмеялся.
— Эрмиона, ну явно оттуда был массовый побег, который Министерство замяло. Вон Трэверс — с него капюшон слетел, когда я его заклинал, а ведь он — считается — тоже сидит. Но у вас-то как прошло, Ремус? Джордж где?
— Он уха лишился, — сказал Люпин.
— Лишился…? — повторила Эрмиона необычно высоким голосом.
— Снэйп поработал, — добавил Люпин.
— Снэйп? — закричал Гарри. — Вы не говорили…
— Он, когда гнался, капюшон потерял. А по Сектумсемпре он всегда был специалистом. Хотел бы я сказать, что отплатил ему той же монетой, но всё, что я мог делать — это поддерживать на метле раненого Джорджа, он очень много крови терял.
Все четверо погрузились в молчание, глядя на небо. Там — ни признака движения; звёзды смотрели вниз, неподвижные, безразличные, их не затмевали подлетающие друзья. Где Рон? Где Фред и мистер Висли? Где Билл, Флёр, Тонкс, Дикий Глаз, Мундунгус?
— Гарри, дай руку! — хрипло позвал Хагрид, который опять застрял в двери. Радуясь возможности чем-то заняться, Гарри вытянул его на свободу, а потом направился через опустевшую кухню назад в гостиную, где миссис Висли и Джинни продолжали хлопотать над Джорджем. Миссис Висли уже остановила кровотечение, и при свете лампы Гарри увидел чистую зияющую дыру там, где у Джорджа было ухо.
— Как он?
Миссис Висли обернулась и сказала: — Мне его обратно не вырастить, это нельзя, когда причина в Тёмной Магии. Но всё могло быть много хуже… Так хоть живой.
— Ага, — сказал Гарри, — слава богу.
— По-моему, я кого-то в саду слышала? — спросила Джинни.
— Эрмиона и Кингсли, — ответил Гарри.
— Какое счастье, — прошептала Джинни. Они посмотрели друг на друга; Гарри захотелось обнять её, сгрести в охапку, прижаться к ней; ему даже было не важно, что здесь миссис Висли. Но прежде, чем он успел поддаться своему порыву, на кухне что-то загрохотало и посыпалось.
— Я докажу тебе, Кингли, кто я, после того как сына увижу, а сейчас прочь с дороги, если добра себе желаешь!
Гарри ещё никогда не доводилось слышать, чтобы мистер Висли так орал. Он ворвался в гостиную, лысина блестит от пота, очки наперекосяк; Фред вбежал сразу за ним, оба бледные, но невредимые.
— Артур! — всхлипнула миссис Висли, — О, какое счастье!
— Как он?
Мистер Висли упал на колени рядом с Джорджем. Фред, впервые за то время, как Гарри его знал, казалось, не находил слов. Раскрыв рот, он смотрел через спинку дивана на рану брата, словно не верил своим глазам.
Наверное, разбуженный шумом, с которым появились Фред и отец, Джордж пошевелился.
— Джорджи, как ты себя чувствуешь? — прошептал мистер Висли.