оставил там не только свое тело. Он оставил часть самого себя в тебе, намеченной жертве, которая выжила против всякого ожидания.
А его знания, Гарри, отличались ужасающей неполнотой! Волан-де-Морт не дал себе труда понять то, что не представляло для него ценности. О домовых эльфах, детских сказках, любви, верности и невинности Волан-де-Морт не имеет ни малейшего понятия. Нималейшего\ А что все это обладает силой, превосходящей его собственную, силой, недоступной никакому волшебству, - эту истину он проглядел.
Он взял твою кровь, полагая, что она придаст ему сил. Он принял в свое тело крошечную часть тех чар, которыми защитила тебя мать, умирая за тебя. Его тело хранит ее самопожертвование, и пока эти чары живы, жив ты и жива последняя надежда Волан-де-Морта на спасение.
Дамблдор улыбнулся Гарри. Гарри уставился на него:
- И вы это знали? Знали все это время?
- Я только догадывался. Но мои догадки, как правило, подтверждаются, - весело сказал Дамблдор.
Они сидели молча, наверное, довольно долго, а существо у них за спиной продолжало скулить и трястись.
- Вот еще что, - сказал Гарри. - Еще один вопрос. Почему моя палочка сломала ту палочку, которая была у него?
- Этого я точно не знаю.
- Тогда догадайтесь! - попросил Гарри. Дамблдор рассмеялся:
- Ты должен понимать, Гарри, что ты и лорд Волан-де-Морт побывали вместе в дотоле неведомых областях магии. Но случилось, я думаю, вот что: прецедентов этому не бывало, и, конечно, ни один изготовитель волшебных палочек не мог ни предсказать, ни объяснить этого.Волан-де-Морту…
Волан-де-Морт, как ты теперь знаешь, сам того не желая, вдвойне упрочил связь между вами, возвратившись в человеческий образ. Часть его души по-прежнему находилась внутри твоей, а, желая придать себе сил, он принял в себя частицу самопожертвования твоей матери. Если бы он хоть немного понимал настоящую страшную силу этих чар, он бы, конечно, никогда не посмел и
притронуться к твоей крови… Но если бы он мог понять эту силу, он не был бы лордом Волан-де-Мортом и, вероятно, был бы вовсе не способен на убийство.
И вот, связанный с тобой двойной связью, соединивший ваши судьбы так прочно, как еще никогда в истории не были связаны между собой двое волшебников, Волан-де-Морт нападает на тебя с помощью палочки, имевшей ту же сердцевину, что и твоя. И тут, как мы знаем, произошло нечто очень странное. Сердцевины отреагировали друг на друга совершенно неожиданным для лорда Волан-де-Морта образом, при том что он и не подозревал, что ваши палочки - близнецы.
В ту ночь он испугался больше, чем ты, Гарри. Ты ждал смерти со смирением, и даже с готовностью. На это Во-лан-де-Морт никогда не был способен. Твоя отвага победила, твоя палочка оказалась сильнее, чем его. При этом между двумя волшебными палочками произошло нечто, перекликающееся с отношениями их хозяев.
Я думаю, твоя палочка впитала в ту ночь часть силы и свойств палочки Волан-де-Морта, то есть в ней появилась как бы крошечная частица самого Волан-де-Морта. И потому твоя палочка узнала его, когда он тебя преследовал, узнала человека, который был одновременно родней и смертельным врагом, и выпалила в него его собственным волшебством, волшебством такой силы, какой никогда не было в палочке Люциуса. Ведь в твоей палочке была заключена сила твоей невероятной отваги и сила смертоносных умений Волан-де-Морта. Что же могла противопоставить этому бедная палочка Люциуса Малфоя?
- Но если моя палочка обладает такой силой, как же Гермионе удалось ее сломать? - спросил Гарри.
- Мой мальчик, все ее поразительные качества были направлены только на лорда Волан-де-Морта, так неразумно игравшего с глубочайшими тайнами волшебства. Только против него палочка обладала сверхъестественной силой. В остальном же это была самая обыкновенная волшебная палочка… но, несомненно, очень хорошая, - доброжелательно закончил Дамблдор.
Гарри долго сидел в задумчивости - а может быть, прошло лишь несколько секунд. Такие вещи, как время, здесь очень трудно было уловить.
- Он убил меня вашей палочкой.
- Он не смог убить тебя моей палочкой, - поправил Дамблдор. - Мы ведь, кажется, согласились, что ты не умер… Хотя, конечно, - добавил он, словно опасаясь быть невежливым, - я не хочу преуменьшать твоих страданий: они были, несомненно, велики.
- Сейчас я чувствую себя отлично. - Гарри поглядел на свои безупречно чистые руки. - А где мы находимся?
- Да, я как раз хотел спросить тебя об этом, - ответил Дамблдор, озираясь. - Как ты думаешь, где мы?
Пока Дамблдор не спросил, Гарри этого не знал. Теперь, однако, оказалось, что ответ у него готов.
- Похоже, - медленно произнес он, - на вокзал Кингс-Кросс. Только намного чище, и пустой, и поездов вроде тоже нет.
- Вокзал Кингс-Кросс! - Дамблдор расхохотался. - Бог ты мой, неужели?
- А вы как думаете, где мы? - спросил Гарри немного обиженно.
- Понятия не имею, мой мальчик. Это, как говорится, вопрос к тебе.
Гарри совершенно ничего не понял. Дамблдор может с ума свести! Он посмотрел на него и вспомнил еще одну вещь, гораздо более важную, чем их нынешнее местонахождение.
- Дары Смерти, - произнес он и с удовлетворением увидел, как улыбка исчезает с лица Дамблдора.
- Да-да, - ответил директор. Вид у него.был слегка обеспокоенный.
- И что же?
Впервые за все время, что Гарри знал Дамблдора, тот утратил свой обычный вид величавого старца. Какое-то мгновение он выглядел мальчишкой, которого поймали на нехорошей проделке.