- Ты можешь меня простить? - спросил он. - Сумеешь ли ты простить меня за то, что я не доверял тебе? Скрывал от тебя? Гарри, я ведь просто боялся, что ты оступишься там же, где и я. Я опасался, что ты повторишь мои ошибки. Я умоляю тебя о прощении, Гарри. Ведь я уже довольно давно понял, что ты намного лучше меня.
- О чем вы говорите? - спросил Гарри, пораженный тоном Дамблдора и слезами, внезапно выступившими у него на глазах.
- Дары, эти Дары, - пробормотал Дамблдор. - Греза отчаявшегося человека!
- Но ведь они существуют на самом деле!
- Они существуют, они опасны, они - приманка для глупцов, - сказал Дамблдор. - И я был одним из таких глупцов. Но ты-то понял, правда? От тебя у меня больше нет секретов. Ты понял.
- Что я понял?
Дамблдор всем корпусом повернулся к Гарри, в его сверкающих синих глазах стояли слезы.
- Повелитель смерти, Гарри, повелитель смерти! Чем я, в конечном счете, был лучше Волан-де-Морта?
- Вы всем были лучше, - ответил Гарри. - Как вы можете такое спрашивать? Вы никогда не убивали, если этого можно было избежать!
- Это правда, - сказал Дамблдор тоном ребенка, ищущего утешения. - Но и я искал способ победить смерть, Гарри.
- Но не так, как Волан-де-Морт, - сказал Гарри. Он так долго сердился на Дамблдора - и как странно было сидеть теперь рядом с ним под этим высоким куполом и защищать старика от него самого. - Дары, а не крест-ражи.
- Дары, - пробормотал Дамблдор. - А не крестражи. Вот именно.».
Наступило молчание. Существо у них за спиной продолжало скулить, но на этот раз Гарри не обернулся.
- Грин-де-Вальд тоже их искал? - спросил он. Дамблдор на мгновение прикрыл глаза и кивнул.
- Из-за этого нас и потянуло друг к другу, - тихо сказал он. - Двое умных, заносчивых мальчишек, одержимых одной и той же страстью. В Годрикову Впадину он пришел, как ты, я думаю, догадался, из-за могилы Игно-туса Певерелла. Он хотел обыскать место, где умер третий из братьев.
- Так это правда? - спросил Гарри. - Все - правда? Братья Певерелл…
- Это три брата из сказки, - сказал Дамблдор, кивая. - Да, я уверен, что это так. Что они встретились со Смертью на пустынной дороге… Мне скорее думается, что братья Певерелл были просто высокоодаренными, опасными волшебниками и сумели создать эти сильнодействующие предметы. А история, будто это Дары самой Смерти, по-моему, просто легенда, какие всегда складываются вокруг подобных творений. Мантия, как тебе известно, веками передавалась из поколения в поколение, от отца к сыну, от матери к дочери, вплоть до последнего живущего ныне потомка Игнотуса, который, как и сам Игнотус, родился в Годриковой Впадине.
Дамблдор с улыбкой посмотрел на Гарри.
- Это я?
- Ты. Я думаю, ты уже догадался, почему мантия была у меня в ту ночь, когда погибли твои родители. Джеймс показал мне ее за несколько дней до этого. Стало понятно, как ему удавались разные проказы в школе, на которых его не могли изловить! Увидев ее, я не поверил своим глазам и попросил Джеймса одолжить мне ненадолго, чтобы изучить получше. К тому времени я давно уже отказался от мысли воссоединить Дары Смерти, однако не мог удержаться, не мог устоять перед искушением рассмотреть мантию поближе… Я никогда не видел ничего подобного этой мантии - невероятно древняя, совершенная во всех отношениях… и вот твой отец погиб, а я остался единственным обладателем двух Даров Смерти.
Дамблдор говорил с невыносимой горечью.
- Мантия все равно бы их не спасла, - поспешно сказал Гарри. - Волан-де-Морт знал, где скрываются мама и папа. Мантия не защитила бы их от заклятий.
- Это верно, - сказал Дамблдор. - Верно.
Гарри ждал продолжения, но Дамблдор молчал. Гарри поторопил его:
- Значит, когда вы увидели мантию, вы уже перестали искать Дары?
- Перестал, конечно, - чуть слышно сказал Дамблдор. Похоже, ему стоило больших усилий взглянуть Гарри в глаза. - Ты ведь знаешь, что произошло. И все же ты не можешь презирать меня сильнее, чем я сам себя презираю.
- Но я вас не презираю…
- А должен бы. - Дамблдор набрал в грудь побольше воздуху. - Ты ведь знаешь тайну болезни моей сестры, что сделали с ней эти маглы, во что она превратилась. Ты знаешь, как мой бедный отец отомстил им, и поплатился за это смертью в Азкабане. Ты знаешь, что моя мать отдала свою жизнь ради больной Арианы. Меня это бесило, Гарри. - Дамблдор сказал это жестко, холодно. Теперь его взгляд был направлен в пространство над головой Гарри. - Я был одаренным, выдающимся юношей. Мне хотелось свободы. Я хотел блистать. Хотел славы. Не пойми меня неправильно. - Боль исказила его лицо, и он снова выглядел древним старцем. - Я их любил. Я любил родителей, любил брата и сестру, но я был эгоистичен, куда эгоистичнее, чем такой лишенный эгоизма человек, как ты, Гарри, может себе вообразить. Поэтому, когда мать умерла и на мне повисла ответственность за больную сестру и непослушного брата, я вернулся к себе в деревню злой и несчастный. Мне казалось, что меня поймали в ловушку, моя жизнь загублена! И тут, конечно, появился он… - Дамблдор снова глядел прямо в глаза Гарри. - Грин-де-Вальд. Ты не можешь себе представить, Гарри, как захватили, как воспламенили меня его идеи. Заставить маглов подчиниться. Торжество волшебников. Мы с Грин-де-Вальдом - блистательные юные вожди революции. Конечно, кое-какие сомнения у меня были. Но я успокаивал свою совесть пустыми словами. Ведь все это будет делаться во имя общего блага, и всякий причиненный ущерб возместите^ сторицей. Понимал ли я в глубине души, кто такой Геллерт Грин-де-Вальд? Думаю, что да, но закрывал на это глаза. Если бы наши планы осуществились, исполнились бы все мои мечты.