Москита отказывается рассказать ещё что-нибудь по этой интригующей теме, и мы обращаемся к предмету, который, безо всякого сомнения, увлечёт читателей более любого другого.
— О да, — Москита оживлённо кивает, — отношениям между Поттером и Дамблдором я посвятила отдельную главу. Их называли нездоровыми, даже грязноватыми. Опять-таки, вашим читателям придётся купить мою книгу, чтобы узнать всё, но кто же не знает, что Даблдор с начала времён имел к Поттеру неестественный интерес. Было ли это в интересах мальчика — что ж, увидим. Хотя не секрет, что школьные годы у Поттера были трудными.
Я спрашиваю Москиту, поддерживает ли она связь с Гарри Поттером, у которого она в прошлом году брала столь прославившееся интервью: настоящий прорыв, единственный раз, когда Поттер заявил о своей убеждённости, что Вы-Знаете-Кто вернулся.
— О, да, между нами установилась тесная связь, — говорит Москита. — У бедного Поттера мало настоящих друзей, а мы встретились в один из решающих моментов в его жизни — на Трёхмаговом Турнире. Возможно, из всех ныне живущих я единственная, кто может сказать, что знает настоящего Гарри Поттера.
Что прямо подводит нас к многочисленным слухам, по-прежнему циркулирующим вокруг последних часов Дамблдора. Москита точно верит, что Поттер присутствовал при Дамблдоровой смерти?
— Ну, я не хочу много об этом говорить — всё есть в книге — но очевидцы в Хогвартсовском замке видели, как Поттер бегом покидал сцену буквально сразу после того, как Дамблдор упал, спрыгнул или был сброшен. Позднее Поттер обвинил Северуса Снэйпа, человека, к которому всегда имел нескрываемую неприязнь. Было ли всё так, как оно кажется? Это пусть решает магическое сообщество — после того, как прочтёт мою книгу.
На этой интригующей ноте я прощаюсь. Не может быть никакого сомнения, что из-под пера Москиты вышел настоящий бестселлер. А легион почитателей Дамблдора, наверное, трепещет в ожидании того, что скоро откроется об их герое.
Гарри дочитал статью до конца, но продолжал смотреть невидящим взглядом на страницу. Отвращение и ярость поднимались в нём, как рвота; он смял газету в шар и швырнул его, со всей силой, об стену; шар присоединился к прочему хламу, наваленному вокруг переполненного мусорного ведра.
Потом он начал бесцельно кружить по комнате, выдвигая из стола пустые ящики, поднимая книжки только затем, чтобы положить их, откуда взял, почти не сознавая, что делает, и в голове его гуляли эхом отдельные фразы из статьи с Ритой: Целая глава об отношениях между Поттером и Дамблдором… Нездоровые, даже грязноватые… в молодые годы сам с радостью погружался в Тёмные Искусства… Нашла такой источник информации, за который большинство журналистов волшебной палочки не пожалеют…
— Враньё! — завопил Гарри, и сквозь окно увидел, как сосед, заводивший свою газонокосилку, отвлёкся от неё и встревоженно взглянул наверх.
Гарри плюхнулся на кровать, и кусочек разбитого зеркала упрыгал прочь. Гарри поднял его и стал вертеть в пальцах, думая и думая о Дамблдоре и о том вранье, которым Рита Москита его бесчестит…
Проблеск чистейшей голубизны. Гарри застыл, его порезанный палец опять скользнул по острому краю. Это просто воображение, больше ничего. Он оглянулся через плечо, но на стене, решением тёти Петунии покрашенной в тошновато-персиковый цвет, не было ничего голубого, чтобы отразиться в зеркале. Он снова вгляделся в зеркальный осколок, но увидел лишь, как на него смотрит его собственный ярко-зелёный глаз.
Он это вообразил, и другого объяснения быть не может, вообразил, потому что думал о покойном директоре школы. Если в чём и можно быть уверенным — это в том, что ярко-голубые глаза Альбуса Дамблдора больше никогда на него не глянут.
Глава третья Прощание с Десли
Звук хлопнувшей входной двери эхом отдался по лестнице, и раздалось ревущее: — Эй, ты!
Опыт шестнадцати лет такого обращения не позволял Гарри сомневаться, когда его зовет дядя, однако откликаться немедленно он не стал. Он оставался у маленького осколка, в котором, на какую-то секунду, ему казалось, что он видит глаза Дамблдора. Не раньше, чем дядя взвыл: «ПАРЕНЬ!», Гарри медленно слез с кровати и направился к выходу из спальни, задержавшись, чтобы добавить кусок разбитого зеркала в рюкзак, полный вещей, которые он собирался взять с собой.
— Не тяни время! — заревел дядя, когда Гарри появился наверху лестницы. — Спускайся. Поговорить надо!