— Где вас черти носили? — заорал Гарри.
— В Потаённой Комнате, — сказал Рон.
— В Потаён… где? — Гарри остановился, едва удержавшись на ногах.
— Это Рон, это его идея! — сказала Эрмиона, задыхаясь. — Разве она не изумительная? Мы тут сидим, ну, когда ты ушёл, и я говорю Рону, что если мы что и найдём, так как мы собираемся с этим разделаться? Мы ведь ещё с кубком не справились! И тут он о нём и подумал! О василиске!
— Причём тут…?
— Чем можно разделаться с Разделёнными Сутями, — просто ответил Рон.
Взгляд Гарри упал на то, что сжимали в руках Рон и Эрмиона: огромные кривые клыки, выломанные, как он теперь сообразил, из черепа мёртвого василиска.
— Но как вы туда попали? — спросил он, переводя изумлённый взгляд с клыков на Рона. — Там же нужно говорить по-змеиному!
— Он сумел! — прошептала Эрмиона. — Покажи ему, Рон!
Рон издал жуткое сдавленное шипение.
— Ты же вот так сделал, чтобы открыть медальон, — сказал он Гарри извиняющимся голосом. — Ну, правильно у меня вышло не с первой попытки, но, — он скромно пожал плечами, — мы-таки попали туда.
— Он был великолепен! — сказала Эрмиона. — Великолепен!
— Значит…, - Гарри изо всех сил пытался сдерживаться, — значит…
— Значит, ещё одной Разделённой Сутью меньше стало, — сказал Рон и вытащил из-за пазухи куртки искорёженные остатки кубка Хаффлпафф. — Его Эрмиона разразила. Я подумал, что это она должна. Ей ещё не выпадало это удовольствие.
— Гениально! — завопил Гарри.
— Ерунда, — сказал Рон, хотя и с самодовольным видом. — А у тебя что нового?
Как только он это сказал, сверху что-то рвануло: с потолка посыпалась пыль, все трое взглянули вверх и услышали отдалённый крик.
— Я знаю, как диадема выглядит, и знаю, где она, — скороговоркой выпалил Гарри. — Она как раз там, где я спрятал свою старую книгу по Зельям, там, где сотни лет всякое барахло прятали. Он думал, только он это место знает. Идём.
Стены опять затряслись, когда он повёл друзей обратно через тайный вход и вниз по ступеням, в Выручай-комнату. В опустевшей сейчас комнате оставались трое: Джинни, Тонкс и преклонных годов ведьма в побитой молью шляпке; Гарри сразу узнал в ней бабушку Невилла.
— А, Поттер, — живо сказала она, словно так и ждала его увидеть. — Вы можете рассказать нам, что происходит.
— У всех всё в порядке? — одновременно спросили Джинни и Тонкс.
— Сколько мы знаем, да, — сказал Гарри. — В проходе в Кабанью Голову кто-нибудь ещё есть?
Он знал, что комната не будет превращаться, пока кто-то ей пользуется.
— Я была последняя, кто прошла по нему, — сказала миссис Лонгботтом. — Я его запечатала, я решила, что раз Аберфорт покинул своё заведение, то оставлять его открытым неразумно. Вы не видели моего внука?
— Он сражается, — сказал Гарри.
— Естественно, — гордо сказала старая дама. — Извините, я должна пойти ему помочь.
И она унеслась к каменным ступеням с поразительной скоростью.
Гарри посмотрел на Тонкс.
— Я думал, вы должны быть с Тедди, у вашей мамы.
— Я не могу сидеть в неведении, — ответила Тонкс со злостью. — Она за ним присмотрит… вы Ремуса не видели?
— Он собирался возглавить отряд бойцов на школьном дворе…
Не сказав ни слова, Тонкс умчалась.
— Джинни, — сказал Гарри, — мне жаль, но нам нужно, чтобы ты тоже вышла. Только на минуту. Потом ты можешь вернуться.
Джинни покинула своё убежище с откровенным восторгом.
— А потом ты сможешь вернуться! — закричал Гарри ей вслед, когда она взбегала по ступеням вслед за Тонкс. — Ты должна будешь вернуться!
— Стоп, минутку! — резко сказал Рон. — Мы кой-кого забыли!
— Кого? — спросила Эрмиона.
— Домовых эльфов; они где, внизу в кухне?
— Ты имеешь в виду, что мы должны направить их в бой? — спросил Гарри.
— Нет, — серьёзно ответил Рон. — Я имею в виду, что мы должны велеть им убираться. Нам ведь не нужны новые Добби? Мы не можем им приказать умирать за нас…
Клыки василиска, стуча, так и посыпались из рук Эрмионы. Налетев на Рона, она обвила его руками за шею и поцеловала взасос. Рон тоже отбросил клыки и метлу, и ответил Эрмионе с таким энтузиазмом, что поднял её на воздух.
— Другого времени не нашли? — только и спросил Гарри, и когда в ответ Рон и Эрмиона только ещё крепче вцепились друг в друга и закачались, повысил голос: — Эй! Тут война идёт!
Рон и Эрмиона отстранились друг от друга, продолжая обниматься.
— Я знаю, дружище, — сказал Рон с таким видом, словно его только что стукнуло по макушке бладжером. — Так что или сейчас, или никогда, верно?