— Да не в этом дело, а в Разделённой Сути! — заорал Гарри. — Вам не кажется, что вы могли бы… хоть подождать, пока диадему не отыщем?
— Ага… точно… извини…, - сказал Рон, и вдвоём с Эрмионой, оба покрасневшие, они стали собирать клыки.
Когда они втроём вновь поднялись по ступеням в коридор, стало ясно, что за те минуты, что они провели в Выручай-комнате, положение замка серьёзно ухудшилось: стены и потолок содрогались сильнее, чем раньше, в воздухе висела пыль, и за окном Гарри увидел зелёные и алые вспышки света так близко к стенам замка, что понял: Пожиратели Смерти готовы прорваться внутрь. Взглянув вниз, он увидел гиганта, Гроупа; тот топтался, вертя над головой что-то, похожее на сорванную с крыши каменную горгулью, и раздражённо ревя.
— Будем надеяться, что это он на кого-то наступил! — сказал Рон, когда неподалеку раздались чьи-то вопли.
— Хорошо, если не на кого-то из наших! — сказал кто-то рядом. Обернувшись, Гарри увидел Джинни и Тонкс: они выставили палочки в соседнее окно, в котором не хватало нескольких стёкол. Пока он смотрел, Джинни отправила в столпившихся внизу врагов хорошо нацеленное заклятие.
— Славная девчонка! — проревел кто-то, бегущий к ним сквозь пыль, и Гарри опять увидел Аберфорта. Он вёл за собой кучку учеников, и его седые волосы мотались на бегу. — Похоже, они могут проломить северную стену, они привели собственных великанов!
— Ты Ремуса не видел? — крикнула Тонкс ему вдогонку.
— Последний раз — когда он дрался с Долоховым, — проорал Аберфорт.
— Тонкс, — сказала Джинни, — Тонкс, я уверена, с ним всё хорошо…
Но Тонкс умчалась в пыль вслед за Аберфортом.
Джинни беспомощно обернулась к Гарри, Рону и Эрмионе.
— С ними всё будет нормально, — сказал Гарри, понимая, что это всё пустые слова. — Джинни, мы скоро-скоро вернёмся, только держись в сторонке, береги себя… Пошли! — обратился он к Рону и Эрмионе, и они побежали к тому куску стены, за которым Выручай-комната ожидала требований очередного посетителя.
— Мне нужно место, где всё прячут, — молил Гарри про себя, и когда они третий раз пробегали мимо, дверь появилась.
Неистовый грохот битвы пропал, как только они шагнули за порог и закрыли за собой дверь: кругом была тишина. Они были в чём-то, большом, как собор, и похожем на город, вздымающиеся стены которого были сложены из вещей, спрятанных тысячами давно ушедших школьников.
— И ему никогда не приходило в голову, что кто-нибудь может сюда попасть? — сказал Рон; его голос отдался эхом в тишине.
— Он думал, он один такой, — сказал Гарри. — На его беду, мне тоже как-то потребовалось кое-что спрятать… Нам сюда, — добавил он. — Кажется, это там…
Он миновал чучело тролля и Шкаф Исчезновений, тот, который в прошлом году с такими губительными последствиями починал Драко Малфой, потом остановился в нерешительности, оглядывая горы хлама; он не мог вспомнить, куда идти дальше…
— Ассиодиадема, — в отчаянии крикнула Эрмиона, но ничего не прилетело к ним по воздуху. Было похоже, что Комната, наподобие хранилищ Гринготтса, не отдаёт спрятанное так легко.
— Давайте разделимся, — сказал Гарри. — Высмативайте каменный бюст старика, на котором парик и тиара! Он стоит на буфете, и он определённо где-то рядом…
Они поспешили по расходящимся проходам; Гарри слышал их шаги за грудами хлама — за бутылями, шляпами, корзинами, стульями, книгами, оружием, мётлами, крикетными битами…
— Где-то рядом, — бормотал он под нос, — где-то… где-то…
Дальше и дальше углублялся он в лабиринт, высматривая вещи, которые запомнил со своего первого визита сюда. Он слышал собственное громкое дыхание, а потом у него, казалась, затряслась самая его душа. Вот он, прямо впереди, облезлый старый буфет, а на нём — рябой каменный колдун в пыльном старом парике и чём-то, похожем на старую поблёкшую тиару.
Он даже руку протянул, хотя до буфета было несколько шагов, когда за его спиной раздалось: — Не торопись, Поттер.
Гарри остановился с разбега и обернулся. За ним стояли плечом к плечу Крабб и Гойл, наставив прямо на него палочки, а в маленький промежуток между их ухмыляющимися физиономиями выглядывал Драко Малфой.
— А ведь это ты мою палочку держишь, Поттер, — сказал Малфой, просовывая собственную палочку между Краббом и Гойлом.
— Уже не твою, Малфой, — выдохнул Гарри, стиснув пальцы на боярышниковой палочке. — Кто смел, тот и заимел. А с тобой кто поделился?