Джеймс был в точности такого же роста, как Гарри. На нём была та одежда, в которой он умер, и его волосы были растрёпанные и взъерошенные, и его очки были чуть-чуть набок, как у мистера Висли.
Сириус был высокий и красивый, и много моложе, чем Гарри знал его в жизни. Он шагал с небрежным изяществом, руки в карманах, на лице ухмылка.
И Люпин был моложе, и не такой оборванный, и его волосы были гуще и темнее. Было видно, что он счастлив вернуться в знакомые места, где он столько бродил в юности.
Лили улыбалась шире всех. Подойдя поближе, она откинула назад свои длинные волосы, и её зелёные глаза, так похожие на его, жадно изучали его лицо, словно она никогда не сможет наглядеться досыта.
— Ты был таким храбрым.
Он не мог говорить. Ему было праздником глядеть на неё, и он подумал, что если вот так стоять и смотреть на неё, то больше ничего не надо.
— Ты уже почти с нами, — сказал Джеймс. — Очень близко. Мы… гордимся тобой.
— Это больно?
Ребячий вопрос сорвался с его губ быстрее, чем Гарри смог его остановить.
— Умирать? Нисколько, — сказал Сириус. — Быстрее и легче, чем уснуть.
— И он захочет, чтобы это было быстро. Он хочет поставить точку, — сказал Люпин.
— Я не хотел, чтобы вы умерли, — сказал Гарри. Эти слова пришли помимо его воли. — Каждый из вас. Простите…
Больше всего он обращался к Люпину, умолял его.
— …сразу после того, как у вас появился сын… Ремус, мне так жаль…
— Мне тоже жаль, — сказал Люпин. — Жаль, что я никогда не узнаю, какой он… но он будет знать, почему я умер, и я надеюсь, он поймёт. Я пытался создать мир, в котором у него было бы больше счастья.
Холодный ветерок, прилетевший, казалось, из самого сердца леса, откинул волосы у Гарри со лба. Он знал, что они не будут приказывать ему идти, что это должно быть его решение.
— Вы останетесь со мной?
— До самого конца, — сказал Джеймс.
— Они вас не увидят? — спросил Гарри.
— Мы — часть тебя, — сказал Сириус. — Никому другому не видимы.
Гарри взглянул на мать.
— Стань поближе ко мне, — сказал он тихо.
И он пошёл. Холод дементоров не овладел им; он прошёл мимо них, со своими спутниками, и они были для него как Покровители, и вместе они шли среди густо растущих старых деревьев, с их переплетающимися сучьями, с их корявыми извилистыми корнями под ногой. Во тьме Гарри плотно запахнул на себе Плащ, и шёл глубже и глубже в лес, без понятия, где именно искать Волдеморта, но уверенный, что его отыщет. Рядом, почти без звука, шли Джеймс, Сириус, Люпин, и Лили, и их присутствие было его мужеством, благодаря им он был способен делать шаг за шагом.
Его тело и рассудок были теперь странно разъединены, его ноги действовали без осознанного руководства, словно он пассажир, а не водитель, в теле, которое должен был скоро покинуть. Мёртвые, шедшие рядом с ним через лес, были для него гораздо реальнее живых, оставшихся позади, в замке, Рона, Эрмионы, Джинни и всех прочих; они казались ему призраками, пока он, спотыкаясь и оскользаясь, шёл навстречу концу своей жизни, навстречу Волдеморту…
Глухой стук и шёпот: поблизости пробиралось ещё какое-то живое существо. Гарри остановился, под Плащом, вглядываясь, прислушиваясь, и его мать и отец, и Сириус, и Люпин тоже остановились.
— Тут кто-то есть, — послышался совсем рядом хриплый шёпот. — Надел Плащ-невидимку. Это не может быть…?
Из- за ближайшего дерева появились две фигуры. Их палочки засветились, и Гарри увидел, как Яксли и Долохов вглядываются в темноту, прямо туда, где стояли Гарри, его мать, и отец, и Сириус, и Люпин. Было ясно, что они никого не видят.
— Я точно чего-то слышал, — сказал Яксли. — Какое-то животное? Как по-твоему?
— Этот долбанутый Хагрид держал тут целое стадо всякого такого, — сказал Долохов, оглядываясь через плечо.
Яксли посмотрел на часы.
— Время подходит. У Поттера был час. Он не пришёл.
— Лучше вернёмся, — сказал Яксли. — Узнаем, какие теперь планы.
Он и Долохов повернулись и пошли вглубь леса. Гарри последовал за ними, зная, что они выведут его прямо туда, куда ему нужно. Он посмотрел по сторонам, и мать ему улыбнулась, и отец одобряюще кивнул.
Через несколько минут ходьбы Гарри увидел впереди свет, и Яксли и Долохов вышли на прогалину, в которой Гарри узнал место, где когда-то жил чудовищный Арагог. Остатки его широких сетей ещё оставались здесь, но Пожиратели Смерти выгнали оттуда толпы его потомков, чтобы те сражались за них.
Огонь горел посреди прогалины, и его мерцающий свет падал на толпу молчащих, внимательных Пожирателей Смерти. Одни из них оставались в масках и капюшонах, другие открыли лица. По краям их группы сидели два великана, отбрасывая огромные тени, их жестокие лица — словно грубо обработанный камень. В стороне Гарри увидел Фенрира, грызущего свои длинные ногти; здоровенный светловолосый Роул щупал свою кровоточащую губу. Он увидел Люциуса Малфоя, сломленного и перепуганного, и Нарциссу, чьи запавшие глаза были полны дурных предчувствий.