— Где все? — прошептала Гермиона.
Рон направился в Большой зал. Гарри застыл в дверном проеме.
Факультетских столов не было, а зал был забит битком. Выжившие держались группами, руками обхватив друг друга за шеи. Мадам Помфри с помощниками лечила раненых на возвышении. В числе раненых был и Фиренц; его бок был залит кровью, и он так и лежал там, не в силах подъняться.
Погибшие лежали в ряд в центре зала. Гарри не видел тела Фреда, его обступила семья. Джордж стоял на коленях у его головы; мс. Уизли лежала на груди Фреда, ее тело сотрясалось. Мр. Уизли гладил ее волосы, а по его щекам катились слезы. Ни говоря ни слова, Гарри, Рон и Гермиона прошли мимо. Гарри увидел, как Гермиона подошла к Джинни, ее лицо ужасно распухло и покрылось пятнами, и крепко обняла. Рон присоединился к Биллу, Флер и Перси, тот приобнял Рона за плечи. Когда Джинни и Гермиона подошли поближе к остальным, Гарри увидел тех, кто лежал за Фредом. Люпин и Тонкс, бледные и умиротворенные, точно заснули под темным зачаровыным потолком.
Большой зал будто уменьшился, улетел, когда Гарри повернулся к дверям. Он не мог дышать. Он не мог смотреть на другие тела, смотреть на тех, кто погиб за него. Он не мог присоединиться к Уизли, он не мог смотреть им в глаза, если бы он сдался сразу, Фред остался бы жив…
Он развернулся и побежал по мраморным ступеням. Люпин, Тонкс… Он не хотел этого… Он хотел вырвать сердце, все внутренности, которые кричат в нем…
Замок был абсолютно пуст; даже привидения были в Большом зале. Гарри бежал, не останавливаясь, крепко сжимая хрустальную фляжку с последними воспоминаниями Снейпа, пока не добежал до горгульи, закрывающей вход в кабинет директора.
— Пароль?
— Дамблдор! — не задумываясь ответил Гарри, потому что это был тот, кого он стремился повидать, и удивался, когда гаргулья отодвинулась в сторону, открыв спиральную лестницу.
Когда Гарри вошел в круглый кабинет, он заметил перемены. Портреты на стенах были пусты. Ни одного директора или директрисы не осталось; казалось, они убежали, перепрыгнув на другие картины, развешанные по замку, чтобы видеть все, что там происходит.
Гарри взглянул с надеждой на пустой портрет Дамблдора, который висел прямо за креслом директора, потом отвернулся. Омут памяти стоял там же, где и всегда. Он поставил его на стол и вылил в покрытую магическими рунами чашу воспоминания Снейпа. Нехотелось лезть в чужие воспоминания… Но ничто, даже оставленное Снейпом, не может быть хуже его собственных мыслей. Воспоминания закрутило воронкой, серебряно-белые и чужие, и Гарри, без сожаления, а с чувством непонятного безразличия, будто это поможет унят его тоску, нырнул в них.
Он падал в потоке света, пока его ноги не ткнулись в теплую землю. Он увидел, что находится на детской площадке. Далеко на горизонте была видна огромная труба. Две девочки качались на качелях, а из кустов за ними наблюдал тощий мальчишка. У него были очень длинные черные волосы, а одет он был чересчур несоответствующая: слишком короткие джинсы, слишком большое пальто, которое наверняка принадлежало кому-то постарше, и похожая на блузку рубашка.
Гарри подошел поближе к мальчишке. Снейпу было около девяти или десяти, лицо было землистого цвета, волосы свисали неопрятными прядками. Когда он смотрел на младшую из двух девочек, которая взмывала в воздух все выше и выше, на его лице появлялась нескрываемая жадность.
— Лили, не делай этого, — пронзительно кричала старшая девочка.
Но девочка взмывала в воздух все выше и выше, она будто летела, подлетая вверх, она каждый раз громко смеялась, и, вместо того, чтобы упасть на асфальт, она, похожая на воздушную гимнастку, задерживалась вверху слишком надолго, а вниз спускалась слишком легко.
— Мама сказала тебе не делать этого!
Петунья с хрустом затормозила пятками о землю, затем соскочила с качелей, уперев руки в бока.
— Мама сказала, что тебе нельзя, Лили!
— Да можно мне, — ответила Лили, хихикая. — Тани, посмотри лучше как я умею.
Петунья оглянулась по сторонам. Кроме них на площадке никого не было, а про Снейпа в кустах девочки не знали. Лили подняла с земли цветок, упавший с того куста, за которым прятался Снейп. Петунья придвинулась вперед, разрываясь между любопытством и неодобрением. Лили подождала, пока Петунья не подойдет поближе, а потом протянула ей ладонь. На ней был цветок, который постоянно открывал и закрывал лепестки, похожий на странную устрицу с несколькими губами.
— Прекрати! — взвизгнула Петунья.
— Да это неопасно, — сказала Лили, но руку с цветком убрала, а затем бросила его обратно на землю.
— Это неправильно, — сказала Петунья, но проследила взглядом за полетом цветка, и теперь смотрела на него не отрываясь. — Как ты это делаешь? — добавила она со страстным желанием в голосе.
— Да это ведь просто? — Снейп больше не мог прятаться и выскочил из-за кустов. Петунья взвизгнула и побежала обратно к качелям, а Лили, хоть и напугалась, но осталась на месте. Снейпу, казалось, было стыдно за такое появление. Когда он посмотрел на Лили, к его землистого цвета щекам прилила кровь.
— Что просто? — спросила Лили.
Снейп был очень возбужден. Он бросил быстрый взгляд на Петунью, которая сейчас была у качелей, и понизив голос, сказал, — Я знаю кто ты.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ты… ты ведьма, — прошептал Снейп.
Она выглядела оскорбленной.
— Очень невежливо говорить такое кому-либо!
Она развернула, и, высоко задрав нос, пошла к сестре.
— Нет! — сказал Снейп. Он был очень красный, и Гарри удивлялся, почему он не снимет свое смешное пальто, разве только потому, что не хочет показывать блузку под ним. Он пошел за девочками, выглядя так же как выглядел и повзрослев, как летучая мышь.
евочки с неодобрением рассматривали его, стоя на площадке с качелями, будто это было особое безопасное место.
— Нет, — сказал Снейп Лили. — Ты ведьма. Я давно за тобой наблюдаю. Но это нормально. Моя мама тоже ведьма, а я волшебник.
Петунья холодно рассмеялась.
— Волшебник! — взвизгнула она, шок от его неожиданного появления прошел и к ней вернулась храбрость. — Я знаю кто ты. Ты сын Снейпа! Они живут к конце тупика Прядильщиков у реки, — сказала она Лили, и по ее тону было ясно, что ничего хорошего она об этом месте не думает. — Почему ты за нами следил?
— Я не следил, — сказал Снейп, красный, с грязными волосами и неуютно себя чувствовавший на ярком солнце. — Во всяким случае не за тобой, — добавил он злобно. — Ты — маггла.
Даже если Петунья не знала прежде этого слова, то его тон говорил обо всем ясно.
— Лили, пойдем отсюда! — резко сказала она. Лили послушалась сестру, пристально глядя на Снейпа. Он стоял и смотрел, как они выходят через калитку, и Гарри, посмотрев на Снейпа, понял, что тот сильно разочарован, что он готовился к этому долгое время, но все пошло не так, как он планировал…
Внезапно все вокруг изменилось. Сейчас он стоял в небольших зарослях. Он видел залитую солнцем реку, которая ярко блестела. Тени деревьев создавали прохладный зеленый полумрак. Два ребенка сидели по-турецки на земле лицом к лицу. Теперь Снейп был без пальто; его блузка выглядела очень странно в полутьме.
— … и если будешь колдовать вне школы, Министерство накажет тебя, пришлет письма.
— Но ведь я колдую!
— Все правильно. У нас пока что нет палочек. Можно колдовать, если ты ребенок и не можешь контролировать это. Но если тебе исполнилось одиннадцать, — он важно кивнул. — и они тебя уже учат, то тебе надо быть осторожней.
Ненадолго наступила тишина. Лили подняла с земли веточку и повертела ею в воздухе, и Гарри понял, что она представляет, как из ветки вылетают искры. Потом она бросила веточку и наклонилась к мальчику, — Это правда? Это не шутка? Петунья говорит, что ты мне врешь. Она говорит, что Хогвартса не существует. Он ведь существует?
— Для нас существует, — ответил Снейп, — а для нее — нет. И скоро мы получим письма.
— Правда? — прошептала Лили.