— Правда, — сказал Снейп, и даже со своими нестрижеными волосами и поношенной одеждой он производил на нее очень сильное впечатление, будто от него зависила ее судьба.
— А письмо правда с совой приходит? — шепотом спросила она.
— Обычно — да, — ответил Снейп, — но ты магглорожденная, поэтому придет кто-нибудь из школы и объяснит все твоим родителям.
— А магглорожденные сильно отличаются от остальных?
Снейп помедлил. Его черные глаза, ставшие еще темней от зеленого полумрака, обвели ее бледное лицо, темно-рыжие волосы.
— Нет. — сказал наконец он. — Разницы никакой нет.
— Хорошо, — расслабившись, сказала Лили. Было видно, что она сильно беспокоилась насчет этого.
— У тебя есть дар к магии, — сказал Снейп. — Я видел. Я все время наблюдал за тобой…
Он говорил медленно, растягивая слова; она не слушала, а растянулась на устланной листьями земле и смотрела на зеленый полог над головой. Он смотрел на нее с жадностью, так же, как он смотрел на нее на игровой площадке.
— Как дела у тебя дома? — спросила Лили.
У него между бровей залегла небольшая складка.
— Нормально, — сказал он.
— Они больше не ругаются?
— Нет, еще как ругаются, — он набрал горсть листьев и начал их рвать, не осознавая того, что он делает. — Но это скоро закончится, я скоро уеду.
— Твой отец не любит магию?
— Да он вообще ничего не любит, — сказал Снейп.
— Северус?
Рот Снейпа искривился в подобии улыбки, когда она произнесла его имя.
— Да?
— Расскажи мне еще раз о дементорах.
— А зачем тебе про них знать столько много?
— Если я использую магию вне школы…
— Они не отдадут тебя дементорам за это! Дементоры только для тех людей, кто делает действительно плохие вещи. Они охраняют магическую тюрьму, Азкабан. Ты туда не попадешь, ты еще…
Он опять покраснел и загреб еще больше листьев. Шелест за спиной заставил Гарри повернуться: Петунья, прятавшаяся среди деревьев, упала.
— Тани! — сказала Лили, с удивлением и приветствием в голосе, а Снейп подскочил на ноги.
— Ну и кто теперь следит? — закричал он. — Что тебе надо?
Петунья напряглась, она испугалась когда ее обнаружили. Гарри видел, что она хочет сказать что-нибудь резкое в ответ.
— А что это на тебе одето? — сказала она, указывая на грудь Снейпа. — Блузка твоей мамы?
Что-то сильно затрещало. Ветка над Петуньей отломилась. Лили закричала. Ветка задела Петунью за плечи, и она медленно покачнулась и заплакала.
— Тани!
Но Петунья убежала. Лили развернулась к Снейпу.
— Это ты сделал?
— Но, — он выглядел сразу и дерзко, и напугано.
— Это ты! — Она попятилась от него. — Это ты! Ты ее поранил!
— Нет…нет, это не я!
Лили не поверила. Посмотрев на него обжигающим взглядом, она убежала вслед за сестрой, а Снейп выглядел жалко и подавлено…
Все снова сменилось. Гарри осмотрелся. Он был на платформе девять и три четверти, и Снейп стоял рядом, немного сгорбившись, рядом с женщиной с желтым лицом и угрюмым видом, очень на него похожей. Снейп смотрел на семью, стоящую неподалеку. Две девочки стояли в стороне от своих родителей. Лили как бы оправдывалась перед сестрой. Гарри подошел ближе.
— … прости, Тани, пожалуйста, прости! Слушай… — она схватила ее руку и крепка сжала, но Петунья старалась вырваться. — Может быть я… нет, послушай, Тани! Может быть я смогу попросить профессора Дамблдора передумать!
— Я НЕ ХОЧУ ЕХАТЬ! — ответила Петунья, по-прежнему вырывая руку. — Ты думаешь, что я хочу поехать в какой-то глупый замок и учиться там тому, как стать… стать…
Её глаза блуждали по платформе, по кошкам, мяукающим на руках их владельцев, по совам, которые кричали и хлопали крыльями в клетках, по ученикам, некоторые уже переоделись в черные длинные мантии и грузят сундуки в красные паровоз или приветствуют друг друга после летних каникул.
— … думаешь, я хочу быть такой… уродиной?
Глаза Лили наполнились слезами, когда Петунья наконец вырвала руку.
— Я не уродина, — сказала Лили. — Ты говоришь ужасные вещи.
— Вот ты куда едешь, — со смаком продолжила Петунья. — В школу для уродов. Ты и тот мальчишка… извращенцы, вот вы кто. Это хорошо, что тебя изолируют от нормальных людей, это для нашей безопасности.
Лили посмотрела на родителей, которые оглядывали платформу с неподдельным восхищением, наслаждаясь всем этим. Она опять повернулась к сестре и сказала тихим твердым голосом.
— А когда ты писала директору и умоляла его принять в школу, ты ее не считала школой для уродов.
Лицо Петуньи налилось кровью
— Умоляла? Я не умоляла!
— Я видела его ответ. Он был очень добр.
— Тебе не надо было читать, — прошептала Петунья, — это мое личное… как ты могла..?
Лили выдала себя взглядом, который бросила на стоящего неподалеку Снейпа. Петунья тяжело задышала.
— Его нашел тот мальчишка! Вы с ним лазили в моей комнате!
— Нет… не лазили… — теперь Лили начала защищаться. — Северус видел конверт, и не мог поверить, что маггл мог написать в Хогвартс, вот и все! Он сказал, что в почтовой службе тайно служат волшебники, которые…
— Эти волшебники суют свой нос везде! — сказала Петунья, она то бледнела, то краснела. — Уродина! — крикнула она своей сестре и побежала к родителям…
И снова все сменилось. Снейп шел по коридору Хогвартс-Экспресса, который сейчас ехал по сельской местности. Он уже надел школьную мантию, скорей всего впервые имея возможность сменить отвратительную маггловскую одежду. Наконец, он остановился перед купе, в котором находилась шумная группа детей. Лили сидела, забившись в угол возле окна, прижав лицо к стеклу.
Снейп отодвинул дверь купе и сел напротив Лили. Она взглянула на него, а затем снова уткнулась лицом в окно. Она плакала.
— Я не хочу с тобой говорить, — сказала она сдавленно.
— Почему?
— Тани н-ненавидит меня. Из-за того, что мы видели письмо от Дамблдора.
— И что?
Она бросила на него полный неприязни взгляд.
— А то, что она моя сестра!
— Да она всего лишь… — он замолчал; Лили была занята тем, что вытирала глаза, и ничего не услышала.
— Но мы едем туда! — сказал он, не в силах скрыть радость. — Мы едем в Хогвартс!
Она кивнула, промокнув глаза, и, на удивление себе, немного улыбалась
— Лучше бы тебе попасть в Слизерин, — сказал Снейп, увидев, что она повеселела.
— В Слизерин?
Один из мальчишек в купе, который до сих пор не интересовался Лили и Снейпом, оглянулся, а Гарри, до сих пор наблюдавший только за двоими у окна, увидел своего отца: худой, черноволосый, как и Снейп, но с каким-то непонятным отпечатком любви, даже обожания со стороны родителей, которого Снейпу сильно недоставало.
— Здесь кто-то хочет в Слизерин? Я, пожалуй, выйду, — обратился он к развалившемуся на противоположном месте мальчишку; Гарри подпрыгнул, когда узнал в нем Сириуса. Сириус не улыбнулся.
— Вся моя семья из Слизерина, — ответил он.
— Вот черт, — сказал Джеймс, — а я то думал, что ты нормальный!
Сириус ухмыльнулся.
— Может, я и нарушу традицию. А ты куда пошел бы, если бы мог выбирать?
Джеймс словно извлек невидимый меч.
— В Гриффиндор, куда идут храбрые сердцем! Как мой отец.
Снейп прыснул. Джеймс повернулся к нему.
— Ты против, что ли?
— Нет, — ответил Снейп, хотя его насмешка именно это и выражала. — Если в тебе храбрости больше, чем мозгов…
— А куда ты попадешь, раз у тебя нет ни того, ни другого? — поинтересовался Сириус.
Джеймс разразился хохотом. Лили села прямо, к лицу прилила кровь, она перевела с Джеймса на Сириуса неприязненный взгляд.
— Пошли, Северус, найдем другое купе.
— Оооооо…
Джеймс и Сириус скопировали ее высокий голос; Джеймс попытался подставить Снейпу ногу, когда он шел мимо.
— Увидимся, Слюнявиус! — донесся до них голос, когда дверь захлопнулась…
Следующее воспоминание…
Теперь Гарри стоял прямо за Снейпом, они с напряженными лицами стояли в одну линию перед факультетскими столами. Профессор Макгонагал вызвала, — Еванс, Лили!
Он смотрел, как его мать идет к шаткому стулу на трясущихся ногах и садится на него. Профессор Макгонагал надевает на нее шляпу, и через секунду, шляпа кричит, — Гриффиндор!