— Я точно что-то слышал, — сказал Яксли. — Животное? Как считаешь…?
Этот свихнувшийся Хагрид держал целое стадо существ здесь, — ответил Долохов, оглядываясь через плечо.
Яксли взглянул на часы.
— Время почти истекло. У Поттера был час. Он не идет.
— А он был уверен, что тот придет. Он не будет доволен.
— Лучше вернуться, — сказал Яксли. Узнаем, какой теперь план.
Он и Долохов повернулись и пошли вглубь леса. Гарри последовал за ними, зная, что они приведут его как раз туда, куда он хотел. Он оглянулся по сторонам, и мама улыбнулась ему, а отец ободряюще кивнул.
Они прошли всего несколько минут, когда Гарри увидел впереди свет, и Яксли с Долоховым вышли на поляну, где, как было известно Гарри, жил когда-то гигансткий Арагог. Остатки его громадной паутины все ещё были здесь, но толпы его потомства были изгнаны Пожирателями Смерти.
В центре поляны горел огонь, и его мерцающий свет падал на толпу, абсолютно безмолвных, настороженных Пожирателей Смерти. Некотрые из них все ещё были в масках и под капюшонами, другие открыли свои лица. Два великана сидели с краю, отбрасывая массивные тени на поляну, их злобные лица были похожи на грубоколотую скалу. Гарри увидел затаившегося Фенрира, грызущего свои длинные ногти: оромный светлый Роул бил себя по кровоточащей губе. Он увидел Люциуса Малфоя, который выглядел разбитым и запуганным, и Нарциссу глаза которой были впалыми и полными опасения. Каждый глаз был направлен на Волдеморта, который стоял, склонив голову, и сложив былые руки на Старинной Палочке перед собой. Он мог казаться молящимся или что-то безмолвно подсчитывающим в уме, и Гарри, все ещё стоял на краю поляны, абсурдно как ребенок отсчитывающий «раз-два-три» в игре в прятки. У него за головой в своей блестящей волшебной клетке, подобной гигантскому ореолу, извиваясь и сворачиваясь, ползала огромная змея Нагайна,
Когда Долохов и Яксли встали в круг, Волдеморт поднял голову.
— Никаких признаков Поттера, — сказал Долохов.
Выражение лица Волдеморта не изменилось. Красные глаза казалось, горели в свете костра. Медленно он вытянул Старинную Палочку меж длинных пальцев.
— Мой Лорд…
Заговорила Беллатрикс: растрепанная, с немного окровавленным лицом, но всем целом невредимая, она сидела ближе всего к Волдеморту.
Волдеморт поднял руку, обрывая её, и она больше не произнесла ни звука, но глядела на него с благоговейным восхищением.
— Я думал, что он придет, — произнес Волдеморт своим высоким чистым голосом, глядя на пляшущее пламя. — Я ждал его прихода.
Все молчали. Они казались такими же напуганными, как и Гарри, сердце которого в данный момент билось об ребра, будто пытаясь выпрыгнуть из тела, с которым он вот-вот расстанется. Его руки потели, пока он стягивал плащ-невидимку и прятал его под одежду вместе с палочкой. Он не хотел, чтобы соблазн сражаться был в нем.
— Я… похоже, ошибался, — сказал Волдеморт.
— Нет, не ошибался.
Гарри произнес это громко, как мог, собрав все силы. Он не хотел казаться испуганным. Камень Возрождения выскользнул из его онемевших пальцев, и увидев краем глаза, как исчезают его родители, Сириус, Люпин, он вышел на свет костра. В этот момент он не чувствовал никого кроме Волдеморта. Их было только двое.
Иллюзия исчезла также быстро, как и пришла. Великаны заревели, Пожиратели разом поднялись, и было множество криков, вздохов и даже смех. Волдеморт застыл на месте, его красные глаза остановились на Гарри, и он смотрел, как Гарри приближается и ничего кроме огня не разделяло их.
Затем послышался крик: «Гарри! Нет!»
Он обернулся: Хагрид был привязан к дереву неподалеку. Его мощное тело сотрясало ветви над головой, пока он отчаянно боролся.
— НЕТ! НЕТ! ГАРРИ, ЧТО ТЫ…?
— ТИХО! — крикнул Роул, и заставил Хагрида замолчать взмахом палочки.
Беллатрикс, вскочив на ноги, тяжело дыша теперь напряженно переводила взгляд с Волдеморта на Гарри. Единственным что двигалось, были огонь и змея, сворачивающаяся и разворачивающаяся в светящейся клетки позади Волдеморта.
Гарри чувствовал палочку у груди, но не пытался её вытащить. Он знал, что змея была слишком хорошо защищена, знал, что стоит ему направить на Нагайну палочку, пятьдесят заклятий ударят по нему раньше. Волдеморт с Гарри молча смотрели друг на друга, и Волдеморт слегка наклонил голову в сторону, намекая Гарри встать перед ним, и необычно грустная улыбка искривила его рот без губ.
— Гарри Поттер, — очень медленно произнес он. Казалось, его голос был частью потрескивающего огня. — Мальчик-Который-Выжил.
Ни один из Пожирателей не пошевелился. Они ждали. Всё ждало.
Только Хагрид дергался, Беллатрикс задыхалась, и Гарри необъяснимо подумал о Джинни, о её сияющем взгляде, и чувстве её губ на своих…
Волдеморт поднял палочку. Его голова все ещё была наклонена в сторону, и он был словно любопытный ребенок восхищенный тем, что может произойти, если он продолжит. Гарри взглянул в красные глаза, и захотел, чтобы это случилось сейчас, быстро, пока он ещё мог стоять, прежде чем потеряет контроль, прежде чем предастся страху.
Он видел, как двигается его рот и вспышку зеленого света, и все исчезло.
Глава 35. Кингс Кросс
Он лежал лицом вниз, слушая тишину. Вокруг не было ни души. Никто не смотрел. Он даже не был уверен, что это он.
Некоторое время спустя, а может сразу же, он понял, что он наверное все-таки существует, что он не просто нематериальная мысль, потому что он лежал, абсолютно точно лежал, на какой-то поверхности. Больше того, у него было осязание, и что-то, рядом, с чем он лежал, тоже существовало.
Когда он пришел к этому выводу, Гарри пришел в сознание и понял, что он голый. Поскольку он был убежден в своем полном одиночестве, это его не беспокоило, но немного заинтриговало. Также его волновало, что если он может чувствовать, то, наверное, может и видеть. Открывая глаза, он понял, что они у него есть.
Он лежал в светлом тумане, но это был не совсем обычный туман. Он не был окружен паром, туман еще не приобрел конкретные очертания. Пол, на котором он лежал, был белым, ни теплым, ни холодным, просто был; плоское, пустое что-то, на чем быть.
Он сел. Его тело оказалось невредимым. Он ощупал лицо. На нем не было очков.
Затем из пустоты, окружавшей его, до него донесся шум: небольшие, мягкие удары чего-то, что хлопало и билось. Это был жалостливый звук, но вместе с тем неприятный. У него было ощущение, что он подсматривает за чем-то тайным и позорным.
В первый раз за все время он захотел быть одетым.
Сразу же, как мысль сформировалась в его голове, совсем недалеко от него появилась одежда. Он взял ее и надел: она была мягкая, чистая и теплая. Это было необычно, как это она так появилась, просто так, в тот же момент как он пожелал ее…
Он поднялся, оглядываясь вокруг. Может, он был в какой-то огромной Комнате Необходимости? Чем больше он смотрел, тем больше открывалось его взгляду. Большая стеклянная крыша с куполом мерцала высоко над ним в солнечном свете. Наверное, это был дворец. Все было тихо и спокойно, кроме этих странных бьющихся и хныкающих звуков, исходящих откуда-то неподалеку…
Гарри медленно повернулся на месте, и вокруг него все преобразилось. Широкое светлое пространство, чистое и светлое, этот холл с его ясным стеклянным куполом был даже обширнее Большого Зала. И он был пуст. Он был один здесь, но –
Гарри отступил. Он только что заметил то, что издавало эти звуки. Оно было похоже на маленького, обнаженного ребенка, свернувшегося на земле, его кожа была сырой и грубой, как будто оно было совсем лишено ее. Оно лежало под стулом, где и было оставлено, не нужное, засунутое подальше от взгляда, борющееся за дыхание.
Он боялся его. Хоть оно и было маленьким, и слабым и раненным ему не хотелось подходить к нему. И все же он медленно приблизился, готовый отпрыгнуть в любой момент. Скоро он стоял уже так близко что мог дотронуться до него, и все-таки не мог заставить себя сделать это. Он чувствовал себя трусом. Он должен был успокоить его, но оно отталкивало его.