“Ты не можешь помочь”.
Он резко развернулся. Альбус Дамблдор подходил к нему, быстро и прямо, на нем была струящаяся мантия голубого цвета.
“Гарри”. Он широко раскинул свои руки, они обе были целы и невредимы. “Ты молодец. Ты очень храбрый человек. Давай прогуляемся”.
Ошеломленный, Гарри проследовал за Дамблдором, который устремился прочь от хныкающего ребенка, проводя его к стоящим неподалеку под этим высоким светящимся потолком двум стульям, которых прежде Гарри не заметил. Дамблдор сел на один из них, Гарри опустился на другой, уставившись в лицо своего старого директора. Серебряные волосы и борода, ярко голубые глаза под очками полумесяцами, кривой нос: все было так же, как он помнил. И все же…
“Но вы умерли”,- сказал Гарри.
“О, да”, - как бы, между прочим, заметил Дамблдор.
“Тогда… Я тоже умер?”
“О, — сказал Дамблдор, улыбаясь еще шире, — Хороший вопрос, не так ли? В целом, дорогой мой, думаю, нет”.
Они посмотрели друг на друга, старый директор все еще улыбался.
“Нет?”, - повторил Гарри.
“Нет,”- сказал Дамблдор.
“Но…” Гарри инстинктивно поднял руку к шраму в виде молнии. Его там не оказалось. “Но я должен был умереть — я не защищал себя! Я позволил ему убить себя!”
“И это, — сказал Дамблдор, — Я думаю, и есть вся разница.”
Дамблдор, казалось, так и светился от счастья: Гарри никогда не видел человека настолько полно, настолько ощутимо довольного.
“Объясните”,- сказал Гарри.
“Но ты уже знаешь”, — сказал Дамблдор. Он вертел большими пальцами.
“Я позволил ему убить себя, — сказал Гарри, — да?”
“Да, — ответил Дамблдор, кивая, — Продолжай!”
“Поэтому часть его души, которая была во мне…”
Дамблдор закивал с еще большим энтузиазмом, позволяя Гарри продолжить, на его лице сияла широкая улыбка.
“…умерла?”
“О, да!”, - сказал Дамблдор. “Да, ты уничтожил ее. Твоя душа целая, и полностью твоя, Гарри”.
“Но, тогда…”
Гарри оглянулся через плечо, туда где лежало маленькое, покалеченное существо, дрожащее под стулом.
“Что это, профессор?”
“Нечто, чему мы не сможем помочь”, ответил Дамблдор.
“Но если Волдеморт использовал заклятие Авада Кедавра, — снова начал Гарри, — и никто не умер за меня в этот раз — как я могу быть жив?”
“Я думаю, ты знаешь, — сказал Дамблдор — Оглянись назад. Вспомни о том, что он сделал в своем невежестве, жадности и жестокости”.
Гарри начал думать, осматривая то, что его окружало. Если это действительно был дворец, он был очень странный, со стульями составленными в небольшие ряды, повсюду были обрывки рельс, и все же, он и Дамблдор и это чахлое существо под стулом были единственными обитателями здесь. Затем ответ легко появился на его губах, без малейшего усилия.
“Он взял мою кровь”, сказал Гарри.
“Абсолютно верно!”, - ответил Дамблдор. “Он взял твою кровь и возвратил с ее помощью себе тело! Твоя кровь течет в его венах, Гарри, защита Лили в обоих из вас! Он привязывает тебя к жизни, пока сам живет!”
“Я живу…пока он живет? Но я думал…Я думал все совсем наоборот! Я думал мы оба должны умереть! Или это одно и тоже?”
Он был отвлечен хныкающими и бьющимися звуками, исходившими от этого существа позади них, и он снова оглянулся.
“Вы уверены, что мы ничем не можем помочь?”
“Ничем, это невозможно”.
“Тогда объясните…еще”, - сказал Гарри, и Дамблдор улыбнулся.
“Ты был седьмым хоркруксом Гарри, хоркруксом, который он никогда не планировал сделать. Его душа стала настолько нестабильной, что раскололась, когда он совершил такие преступления как убийство твоих родителей и попытка убить ребенка. Но то, что осталось от него и спаслось из той комнаты, было меньше чем он знал. Он оставил позади больше, чем просто свое тело. Он оставил часть себя, заключенную в тебе, запланированная жертва, которая выжила.
И он до сих пор многого не знает, Гарри! Это то, что он не может оценить и не дает себе труда понять. Это домашние эльфы и детские сказки, любовь, преданность и невиновность — он в этом ничего не понимает. Ничего. То, что у них есть сила более могущественная, чем его самого, сила за пределами любой магии, это правда, которую он никогда не понимал.
Он взял твою кровь, думая, что это даст ему силы. Он взял в свое тело крошечный кусочек заклятия, которое наложила твоя мать, когда умерла за тебя. Его тело хранит ее жертву, и пока это заклятие живо, это твоя и его последняя надежда”.
Дамблдор улыбнулся Гарри, а он уставился на него.
“И вы знали это? Вы знали — все это время?”
“Я догадывался. Но мои догадки обычно были правдой,” — радостно сказал Дамблдор, и они долгое время молчали, в то время как существо позади них продолжало хныкать и трястись.
“Еще не все, — сказал Гарри, — еще не все. Почему моя палочка сломала палочку, которую он одолжил?”
“Здесь я не могу быть полностью уверен.”
“Тогда, догадайтесь”, - сказал Гарри и Дамблдор засмеялся.
“Что ты должен понять, Гарри, так это то, что ты и Лорд Волдеморт проследовали вместе в до сих пор не известные и не испробованные области магии. Здесь произошел беспрецедентный случай, и никакой изготовитель палочек не мог, я думаю, объяснить это Волдеморту.
Не подозревая, как ты теперь знаешь, Лорд Волдеморт усилил связь между вами, когда вернулся к своему человеческому обличью. Часть его души все еще была соединена с твоей, и намереваясь сделать себя более могущественным, он взял часть жертвы твоей матери себе. Если бы он только знал всю силу этой жертвы, он, наверное, никогда не осмелился бы трогать твою кровь…но все же, если бы он смог понять это, он не мог бы быть Лордом Волдемортом, и может быть никогда бы не убивал.
При этой связи, с тесно связанными судьбами, Волдеморт попытался напасть на тебя с палочкой, у которой середина была такая же. И, как мы знаем, произошла очень странная вещь. Палочки отреагировали таким образом, что Волдеморт, который прежде не знал, что твоя палочка близнец его, никогда не ожидал.
Той ночью, он испугался больше чем ты, Гарри. Ты принял возможность смерти, и это то, что Волдеморт никогда не смог сделать. Твое мужество победило, твоя палочка пересилила его. И тогда что-то произошло между палочками, что-то, что отозвалось на отношениях между их хозяевами.
Я верю, что твоя палочка впитала часть силы палочки Волдеморта той ночью, Проше говоря, она содержит часть самого Волдеморта. Поэтому твоя палочка узнала его, когда он преследовал тебя, узнала человека, который был кровным и смертельным врагом, и часть его собственной магии хлынула в него, магия намного более сильная чем все то, что когда либо показывала палочка Люциуса. Твоя палочка теперь содержит в себе твою безграничную храбрость и часть силы и умений самого Волдеморта: какие были шансы на выживание у бедной палочки Люциуса Малфоя?”
“Но если моя палочка была настолько сильна, как могло случиться, что Гермиона смогла сломать ее?”
“Мой дорогой мальчик, ее замечательные силы направлены только на Волдеморта, который так неосторожно вмешался в древние законы магии. Только против него эта палочка ненормально сильна. В других случаях, это была обыкновенная палочка, как любая другая…но очень хорошая, я уверен”, - добавил Дамблдор.
Гарри долгое время сидел, размышляя, хотя может быть секунды. Здесь было трудно судить о таких вещах как время.
“Он убил меня вашей палочкой”.
“У него не получилось убить тебя моей палочкой, — Дамблдор поправил Гарри, — Я думаю мы можем прийти к соглашению, что ты не умер — хотя я, конечно, — добавил он, боясь показаться несправедливым, — не преуменьшаю твои страдания, которые я уверен были ужасны”.
“Я чувствую себя прекрасно в данный момент, сказал Гарри, глядя на свои чистые, незапятнанные руки, — А где мы, кстати?”
“Я как раз собирался у тебя это спросить, — сказал Дамблдор оглядываясь вокруг, — Как по-твоему, где мы?”
Прежде чем Дамблдор спросил, Гарри не знал. Сейчас, однако, он понял, что у него есть ответ.
“Это похоже, — сказал он медленно, — на станцию Кингс Кросс. Хотя и намного чище, здесь пусто, и, насколько я знаю, здесь нет поездов”.