Но бой был ещё не кончен: Гарри промчался между дуэлянтами в Большой Зал.
Вольдеморт действовал в самом центре битвы, поражая все цели в радиусе видимости. Гарри не мог сделать точный выстрел заклинанием, но он пробрался к нему, всё ещё невидимый для всех. Вместе с ним в Большой Зал постепенно смещались все бойцы.
Гарри увидел, как Яксли отшвырнуло прочь заклятием Джорджа и Ли Джордана, увидел, как Долохов с криком пал от руки Флитвика, увидел Вольдена Макнейра, которого Хагрид заставил пролететь через весь зал, удариться о стену и упасть замертво. Он увидел, как Рон и Невилль вдвоём покончили с Фенриром Грейбеком. Аберфорт поразил Роквуда, Артур и Перси справились с Тикнессом, и только Люциус и Нарцисса даже не пытались вступить в бой, громко крича в поисках сына.
Вольдеморта взяли на себя МакГонаголл, Слагхорн и Кингсли, действуя слаженно, как один. Холодная ненависть покрыла его лицо, в то время как они кружились вокруг него в битве, но не могли его убить… Беллатрикс тоже сражалась, в пятидесяти ярдах от своего хозяина, тоже противостоя сразу троим — Гермионе, Джинни и Луне. Все трое бились изо всех сил, но Беллатрикс была равна по силе им троим. Внимание Гарри на момент полностью приковало к себе Убийственное Заклятие, пущенное в Джинни и пролетевшее от неё на волосок мимо. Он бросился к Беллатрикс, но, прежде чем он сделал несколько шагов, раздался вопль:
— НЕ ТРОНЬ МОЮ ДОЧЬ, ТЫ, ДРЯНЬ!
Миссис Уизли сбросила свою мантию, освобождая руки, Беллатрикс заняла новую позицию, смеясь в лицо своему противнику.
— ПРОЧЬ С ДОРОГИ! — прокричала миссис Уизли трём девочкам, начав бой мощным выстрелом из палочки. Гарри смотрел с ужасом и восторгом, как палочка Молли Уизли скользила в воздухе, а улыбка Беллатрикс Лестранж превратилась в гримасу смерти. Обе волшебницы пускали струи убивающего света, пол под ними треснул, но они продолжали свой смертельный танец.
— НЕТ! — орала миссис Уизли студентам, бегущим к ней на помощь. — Прочь отсюда! Прочь отсюда! Она моя!
Сотни людей наблюдали за обеими битвами, Беллатрикс против Молли и Вольдеморт против его соперников. Гарри стоял невидимый, не зная точно, куда и как ему вмешаться, чтобы не навредить невиновным.
— Что будет с твоими детишками, когда я убью тебя? — насмехалась Беллатрикс с безумным, как её хозяина, видом, ускользая от проклятий Молли. — Что будет, когда мамочка отправится вслед за Фредди?
— Ты — никогда — не — тронешь — моих — детей — снова! — закричала миссис Уизли.
Беллатрикс засмеялась так же оживлённо, как её кузен Сириус в момент до падения в арку, и внезапно Гарри понял точно, что сейчас случится.
Проклятие Молли попало Беллатрикс прямо в грудь, над сердцем. Высокомерная улыбка Беллатрикс погасла, глаза закатились, за мгновение до смерти она поняла, что случилось. Она упала на пол, толпа взревела, и Вольдеморт отчаянно закричал. Его яростным движением были отброшены прочь МакГонаголл, Кингсли и Слагхорн. Вольдеморт поднял палочку и направил её на Молли.
— Протего! — заорал Гарри, и Защитное Заклинание возникло между нападающим и его жертвой. Вольдеморт взглянул на того, кто наколдовал Щит, в то время как Гарри сбросил с себя Мантию-Невидимку.
Большой Зал просто разорвался воплями: «Гарри! ОН ЖИВ!». Тут же наступила тишина, столь же резко, сколь Вольдеморт и Гарри встали напротив друг друга, описывая окружность вокруг невидимого центра.
— Я больше не хочу, чтобы мне помогал кто бы то ни было, — громко сказал Гарри, и его потвердевший голос прозвучал в тишине, как колокол. — Всё должно быть, как сейчас. Я должен сделать это сам.
Вольдеморт зашипел.
— Поттер не может желать такого, — сказал он с широкими глазами. — Это не его метод, так ведь? Кого ты намерен использовать в качестве живого щита сейчас, Поттер?
— Никого, — коротко ответил Гарри. — Больше не осталось Хоркруксов. Только ты и я. Один из нас не сможет жить, пока жив другой, и один из нас должен навсегда уйти…
— Один из нас? — переспросил Вольдеморт, в то время как его тело напряглось, а глаза уставились на Гарри взглядом змеи, приготовившейся к прыжку. — И ты думаешь, что выживешь именно ты, мальчик, который выжил в результате случая, да и то лишь потому, что Дамблдор дёргал тебя за верёвочки?
— Разве было случаем решение моей матери умереть, спасая меня? — спросил Гарри. Они всё ещё двигались кругами, соблюдая дистанцию между собой, и в эти моменты для Гарри не существовало никого, кроме Вольдеморта. — Случайность, что я решил сражаться с тобой на кладбище? Случайность, что я не защищался тогда, но всё же выжил, чтобы вернуться снова?
— Случайности! — прорычал Вольдеморт, но всё же не напал первым. Толпа вокруг них застыла, словно попала под Окаменевающее Заклятие. Казалось, никто в Большом Зале не дышал, кроме них. — Случайность, и везение, и тот факт, что ты всегда прячешься за спинами более храбрых товарищей, позволяя им умирать за тебя!
— Во всяком случае, сегодня больше никто за меня не умрёт, — сказал Гарри, гладя зелёными глазами в красные зрачки Вольдеморта. Ты больше не сможешь никого и никогда убить. Разве ты не понял? Я добровольно согласился умереть, чтобы эти люди не пострадали.
— Но ты не умер!
— Я был намерен сделать это, и поступил так. Я сделал то же самое, что и моя мать. Теперь они надёжно защищены от тебя. Ты не обратил внимания, что твои заклятия никому сегодня не повредили? Ты больше не способен причинить им вред. Ты больше никого не тронешь. Ты не учишься на своих ошибках, Реддль, верно?
— Ты смеешь…
— Да, я смею, — произнёс Гарри. Я знаком с вещами, о которых ты и понятия не имеешь, Реддль. Я знаю много важных вещей, которых не знаешь ты. Желаешь услышать некоторые из них, прежде чем ты сделаешь очередную ошибку?
Вольдеморт не ответил, но слегка нарушил круг, и Гарри понял, что тот действительно боится, что Гарри может знать последний секрет.
— Это снова любовь? — спросил Вольдеморт, его змеиное лицо скривилось. — Любимый ответ Дамблдора на все вопросы, любовь, которая, как он считал, может победить смерть, хотя любовь не спасла его от падения с башни и не помешала ему разбиться, словно фигура из воска. Любовь, которая не остановила меня от того, чтобы убить твою грязнокровную мать, Поттер — и никто, похоже, не любит тебя настолько, чтобы сейчас выбежать вперёд и принять на себя моё заклятие, выпущенное в тебя. Так что же остановит меня в этот раз, когда я сделаю свой ход?
— Только одно, — ответил Гарри, продолжая ходить кругами с Вольдемортом, глядя в глаза, думая об одном и том же секрете.
— Если это не вездесущая любовь, — сказал Вольдеморт. — Значит, это магия, более мощная, нежели доступная мне, или же совершенное оружие, о котором я не знаю?
— Я полагаю, и то, и другое, — сказал Гарри, увидев изумление на змеином лице, за которым последовал смех, вызывающий больший ужас, чем рычание — насмешливый и безумный, он пронёсся эхом по Большому Залу.
— Ты думаешь, ты лучше меня владеешь магией? — спросил Тёмный Лорд. — Способен на большее, чем Я, Лорд Вольдеморт, который производил магию, о которой Дамблдор даже не мечтал?
— О, он мечтал, — ответил Гарри. — Но он, в отличие от тебя, осознавал, чего ему это будет стоить, чтобы не делать этого.
— Ты имеешь в виду, что он был слаб! — кричал Вольдеморт. — Слишком слаб, чтобы решиться на то, чем мог бы овладеть, но чем в итоге овладел я!
— Нет, он был слишком умён для этого, — сказал Гарри. — Лучший волшебник, чем ты, и лучший человек.
— Я привёл Дамблдора к смерти!
— Тебе так кажется, — произнёс Гарри. — Но это не так.
Впервые за всё время толпа пошевелилась, и общий вздох объединил всех.
— Дамблдор мёртв! — выпалил Вольдеморт. — Я лично видел, Поттер, он не вернётся!
— Да, Дамблдор мёртв, — спокойно сказал Гарри. — Но ты не имеешь отношения к его смерти. Он избрал свой способ ухода, избрал за несколько месяцев до самой смерти, учитывая действия человека, которого ты считал своим слугой.