Драко Малфой на несколько секунд застыл с разинутым ртом, в его плане как–то не было предусмотрено возможности того, что все накроется медным тазом. Так он и стоял, пока троллю это не надоело, лениво отмахнувшись от него левой рукой, он вернулся к созерцанию множества куда более интересных целей, и снова поднимая дубину…
От ленивого касания лапищи тролля Драко улетел обратно в корридор, где и стек по стене на пол…
У Гарри сегодня день явно не заладился. Сперва Габриэль ночью приснился кошмар, и она подняла и его, и Флер с постели в четыре часа утра. От этого утром все были мрачными и не очень дружелюбными, а мрачная Габриэль — это что–то, за завтраком от нее исходила такая аура, что никто не дерзал сесть в паре метров от нее. Флер убежала на работу — в Гринготтс (Гарри так до конца и не понял, как именно утрясли тот факт, что она жила в Хогвартсе, хотя делать ей тут, по сути, и нечего). И день вроде как начал налаживаться… так нет же — прицепилась эта мигрень.
Вспоминая ругательство позаковыристее, Гарри направлялся в Больничное Крыло, попросить чего–нибудь подходящего и надеясь, что мадам Помфри не понесет, и та не пропишет ему неделю–другую постельного режима… Впрочем, в это случае можно будет попытаться выбить клин клином, и наслать на нее сестер Делякур, просто чтобы посмотреть, кто же кого переупрямит…
Его размышления были прерваны криками ужаса впереди… именно со стороны Больничного Крыла. Все–таки с Омутом Памяти времени он даром не терял: еще не поняв, что собственно не так, он уже выхватил палочку. Поколебавшись долю мгновения, он бросился вперед — слова того гостя из иного мира, что вообще–то спасать всех — не дело для школьника, не прошли даром… но уйти просто так он тоже не мог.
Секунд двадцать спустя он уже был в коридоре перед дверью, и потому мог лицезреть небезынтересное зрелище: вылетающего оттуда Драко Малфоя. Встреча последнего со стеной явно прошла для него неудачно… А потом раздался до противного знакомый рев, и, замерев в дверном проеме с палочкой наизготовку, Гарри ничуть не удивился, увидев тролля. Удивился он — правда, уже задним числом — тому что он эту зверюгу не унюхал. То ли этот представитель кокосоголовых был чистюлей, то ли его кто–то помыл. Кроме тролля в Больничном Крыле еще почему–то обнаружилось около десятка учениц… «Почему они здесь? Не только у меня, что ли, голова заболела?»
Впрочем, решение этого вопроса вполне могло подождать, а вот решение вопроса с троллем ждать не могло. Видимо, сегодня день был такой — повторение пройденного. Ибо Гарри, недолго думая, сиганул прямо на эту широкую, завлекательную спину, которую ему предоставили. Оказавшись в столь знакомом положении, он пошел даже дальше и незамедлительно сунул палочку в широченную ноздрю. А вот дальше пришло время соригинальничать: в конце концов, прошло четыре года, он за это время все–таки успел кое–чему научиться.
— Редукто! — выкрикнул он, по мере сил стараясь выполнить что–то хотя бы отдаленно похожее на необходимый жест палочкой, что, учитывая ситуацию, было непросто.
Но, так или иначе, получилось. Шкура троллей отличается повышенным сопротивлением магии, и школьнику — даже такому, вечно выходящему за рамки обыденности, Гарри Поттеру — пробить ее вряд ли по силам. Но вот содержимое черепа ничего такого не защищало. И тролль из монстра тупоголового превратился в монстра безмозглого — в самом буквальном смысле этого слова. Несколько секунд он стоял недвижно — наверное, пытался осмыслить всю глубину произошедших с ним перемен. Но это оказалось ему не по силам, и он звучно рухнул на пол, Гарри едва успел соскочить…
Еще несколько секунд стояла тишина, Гарри не успел даже поинтересоваться у восторженно глядящих на него девушек, все ли с ними в порядке, и что вообще произошло, как вернулась мадам Помфри.
Она отошла на склад всего на несколько минут, ибо запасы зелий от головной боли заканчивались с пугающей быстротой… И по возвращению она вдруг обнаружила:
• Побитый и поломанный Драко Малфой без сознания — одна штука.
• Громадный, дохлый и почему–то нормально пахнущий тролль на полу — одна штука.
• Разгромленное Больничное Крыло.
• Несколько растерянный Гарри Поттер с палочкой в руке — одна штука.
• Напуганые, временами на грани истерики и в слезах ученицы, некоторые из них также с палочками в руках — двенадцать штук.
Наверное, нет нужды говорить, что медсестра была… не особо рада такому повороту.
У Драко Малфоя было сломано в общей сложности 42 кости, а тяжелое сотрясение мозга вкупе с сонными зельями, коими его немедля опоили, вывело его из строя надолго. А потому некому было остановить раскрученный маховик. Его малолетние сообщники, выпустив тролля, немедля приступили к следующей фазе — ну что поделать, составляя план, Драко Малфой даже вообразить не мог, что что–то может пойти не так. Письма были отправлены, вскоре они дошли до адресатов, те пустили вход уже давно заготовленные ресурсы… и закрутились в невиданном темпе шестеренки законодательной системы, и закон, от которого многие уважаемые члены волшебного сообщества Англии поседели, был принят…
В Хогвартсе никто пока не знал, что произошло… вернее, ЧТО произойдет. Директор вместе с учителями тщетно пытались понять, каким образом тролль попал в замок. Многие в школе (и Гриффиндор в первую очередь) тыкали пальцами в сторону Слизерина, но никаких доказательств не было. Мысль допросить Малфоя возникла, но, во–первых, он был не в форме, а во–вторых, казалось маловероятным, что тот запустил тролля и сам же получил от него по полной программе.
Флер, услышав о случившемся, отпросилась с работы и примчалась в школу, только пыль столбом. Вскоре после нее в Хогвартс явилась делегация из Министерства, с Фаджем во главе. Это была еще одна причина, почему некому оказалось остановить принятие того закона.
Гарри же, как и большинство потерпевших, сначала побыли пациентами, потом стали свидетелями в расследовании, а в конце их ждала и вовсе страшная судьба — встреча с любопытствующими массами. Толпы — как известно — требуют хлеба и зрелищ. Гарри проявил себя вовсе не по–джентельменски и убег, воспользовавшись своим великолепным знанием тайных ходов, тем самым оставив девушек одних перед лицом этой опасности… Тут те из учениц, кто предвзято относились к слизеринцам, познали, что иногда иметь друзей на этом факультете может быть очень и очень полезно. Ибо затесавшиеся в их компанию Дафна Гринграсс и Трейси Девис вдруг приняли свой излюбленный вид — одна другой грознее и холоднее — и толпа любопытствующих начала таять, как льдинка в пустыне Сахара.
В общем, все вроде как вернулось на круги своя, но именно что «вроде как»… И за ужином все неудавшиеся жертвы тролля, но и не только они, вдруг одновременно что–то ощутили… что именно, они тогда еще не знали, и они не смогли бы выразить это словами. Но жизни каждой из них… всех, кроме одной, необратимо изменились.
А среди ночи мирно спящего — ну не совсем мирно, ибо даже во сне он размышлял о Высшем Благе, роли Гарри Поттера в этом, Пророчестве, ну и о произошедшем сегодня — профессора Дамблдора поднял с постели взмыленный посланник из Министерства с выпученными глазами. Сонный директор выслушал сбивчивый рассказ о случившемся, подскочил в постели метра на два, проснулся, вскочил, заклятием оделся — впопыхах что–то вышло не так, и мантия была наизнанку, но он и не заметил. После чего они оба бросились сколь возможно исправлять положение, в общем, искать ответы на извечные вопросы: «Что делать?» и «Кто виноват?».
И, видимо, директор еще не до конца проснулся, ибо очевидная связь между этими двумя ЧП от него бы не ускользнула…
Следующий день был субботой, потому Гарри решил себя побаловать после очередного героического свершения, и решил вволю поваляться в постели, они втроем даже позавтракали не вставая… И потому никто из них не спешил проверить почту, которую старательные домовики доставляли прямо к ним…